Разбираем подлоги лжеца,автора "по Луке".

[Андрей]

23. Лука 1:28 «Ангел, войдя к Ней, сказал: "Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами"».
Слова «благословенна Ты между женами» — вставка.

24.Лук.2:33«Иосиф же и Матерь Его дивились сказанному о Нем».
Первоначальный текст «И его отец и мать дивились сказанному о Нем»

25. Лук. 3:22 «И Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!»Первоначальный текст: «И Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты сын Мой. Сегодня Я родил Тебя.»

26.Лук.9:35 «И был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный; Его слушайте.».
Первоначальный текст:«И был из облака глас, глаголющий: Сей есть сын Мой, избранник; Его слушайте.»

27. Лука 4:8 «Иисус сказал ему в ответ: "Отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи"».
В этой фразе нет слов: «отойди от Меня, сатана».

28. Лука 9:54-56 «Видя то, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: "Господи! Хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?" Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: "Не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать". И пошли в другое селение» .
Здесь вставка довольно обширна. Но, скорее всего, в оригинале текст звучит так:
«Видя то, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: "Господи! Хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?" Но Он, обратившись к ним, запретил им. И пошли в другое селение». Упрека в незнании духа в тексте не содержится.

29. Лука 12:9 в ранних манускриптах отсутствует.

30. Лука 17:36 в ранних манускриптах отсутствует.

31. Лука 22:17-20 в самых ранних манускриптах отсутствуют. Похоже, эти стихи были добавлены для того, чтобы подчеркнуть, что Иисус обладал настоящим телом и плотью, которые принес в жертву ради людей. (против Маркиона).

32. Лука 22:44-45«И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. Встав от молитвы, Он пришел к ученикам, и нашел их спящими от печали».
Этих стихов нет в наиболее ранних текстах Евангелия от Луки.
А в тех ранних рукописях, где они есть, их порядок постоянно варьируется. А в некоторых манускриптах эти слова вставлены в Евангелие от Матфея (после 26:39).

33. Лука 23:32 « Вели с Ним на смерть и двух злодеев.»
В первоначальном тексте: «еще двоих, которые тоже были злодеями, вели на смерть вместе с Ним».

34. Лука 24:12 «Но Петр, встав, побежал ко гробу и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему.»
Этого стиха в оригинале нет.

35. Лука 24:51 «И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо.»
Слова «и возноситься на небо» поздняя вставка.






Лука

Марцион, позже объявленный еретиком, пытался создать христианство как новую религию, без иудейских корней. Он использовал собственное Евангелие, составленное, в основном, из Луки и Павла. Однако, как утверждает Тертуллиан в Adversus Marcionem, в Евангелии Марциона отсутствовало упоминание о рождении, детстве и распятии Иисуса. Причем, последователи Марциона считали, что именно церковные христиане исказили Евангелие, добавив туда эпизоды для связи с иудаизмом. Вряд ли уже удастся узнать, каким в действительности изначально было Евангелие от Луки.

Евсевий в Ecclesiastical History упоминает Оригена, считавшего, что Лука писал по указанию Павла. Эта традиция маловероятна, учитывая, что Павел совсем не знал событий, описываемых у Луки, не ссылался на эти события или слова Иисуса в своих Посланиях, а текст Луки подозрительно близок к Матфею. Деяния, также приписываемые Луке, представляют идеализированную иерусалимскую церковь и почтительно описывают апостолов, резко отличаясь от Посланий. Теология Павла в Деяниях и Посланиях имеет мало общего.

Евангелие от Луки интенсивно использует искаженные цитаты из Ветхого Завета. Причем, цитатами сыплют буквально все - начиная от Марии, которая просто не могла знать Тору. А если бы она произносила откровения, то, во-первых, это было бы специально указано как знаменательное событие, во-вторых, цитаты не были бы адаптированы, и, в-третьих, содержали бы хоть что-то новое - например, в виде пророчеств или рекомендаций. Совершенно очевидно, что ссылки на Библию привнесены самим Лукой в обоснование, по его мнению, свершения пророчеств.

В анализе текста я, как правило, не останавливаюсь на этих цитатах в силу вынужденной однообразности комментария. Они основаны на Септуагинте, однако сильно переработаны даже в сравнении с этим переводом. Исправления, естественно, направлены на придание пророчествам удобного для христиан смысла.

Кстати, уже сама доступность Септуагинты указывает на позднее происхождение Луки. Трудно представить, кому могло предназначаться множество ее копий до распространения христианства.



Лука использует типичные для компиляторов очень длинные главы (смысловые отрезки), включающие целый ряд сюжетов. Эти сюжеты то пространны - изобилуя авторскими вымыслами (как разговор Марии с Елизаветой), то крайне скомканы там, где они пересказывают другие тексты.

Лука не жил в Иудее, как это видно из текста. Почему тогда его сочинение объявлено Евангелием? Он пишет со слов посторонних, Лк1:2, а не в результате откровения. Какова теологическая ценность такой компиляции?

Лука использует фразы, встречающиеся в других Евангелиях. Хотя, судя по различиям в тексте, этих Евангелий не видел. Здесь опять мы видим подтверждение мнению о существовании текстов или легенд, из которых позднее возникли Евангелия. Скорее всего, это были именно разрозненные тексты и легенды - поэтому Матфей и Лука используют в качестве основы разные их наборы.

Буквальное совпадение некоторых формулировок свидетельствует в пользу письменных текстов. Но в Евангелиях они встречаются часто в разных местах, что свидетельствует о разрозненности текстов. Скорее всего, это были небольшие тексты, вроде писем и рассказов.

Мы полагаем, что такие записанные рассказы были тогда очень в ходу. Новообращенные христиане их активно переписывали, рассылали друг другу и использовали для агитации.

В пользу того, что Евангелия не были написаны свидетелями, говорит и другой факт. В Евангелиях повторяются описания одних и тех же чудес, событий. При множестве проповедей и чудес независимые авторы явно обратили бы внимание на разные факты. Но как иначе, чем общностью источника, объяснить описание одной и той же выборки событий, заимоствованной затем из разных прототекстов.

По-видимому, Лука писал на основе прототекстов и, особенно, наборов высказываний. Одним из таких logia явно был Фома, но однозначно были и другие прототексты, потому что Лука содержит много тезисов, отсутствующих у Фомы, и менее отредактированных, чем у Матфея.

Зачастую одни и те же высказывания Иисуса приведены в разном контексте у Матфея и Луки, причем Матфей имеет тенденцию развивать контекст (событийный фон тезисов).

Понятно, что Матфей оформил тезисы, использованные также и Лукой. Можно спорить, оформил согласно известным ему событиям или просто в литературном жанре. Однако несомненно, что Лука использовал не Матфея, а именно logia или существенно отличающийся текст прото-Матфея, иначе не было смысла изменять и урезать контекст, делая его заведомо менее информативным, если не прямо ошибочным. При том, что Лука использовал прототексты, более ранние, чем Евангелие от Матфея, само Евангелие от Луки могло быть написано и позже Матфея.

В любом случае, Лука был написан раньше, чем значительная часть известного нам Матфея. Осуществил ли массированные заимствования из Луки сам Матфей или поздние редакторы в процессе гармонизации, доподлинно неизвестно.

Существенно, что описание деятельности Иисуса у Луки примерно совпадает с описаниями Мф и Мк. Резко различаются описания до начала проповедования Иисусом и воскрешение. Видимо, эти части и были основными объектами поздних дополнений.

Лука содержит мало описаний чудес, особенно заведомо нереальных физических исцелений. Исцеления душевнобольных, остановка кровотечения - сравнительно допустимые события (в последнем случае вспомним Распутина). Слышав о зомбировании, мы можем и допустить и воскрешение только умерших.

Лука приводит более точные и полные формулировки тезисов. Можно предположить, что Лука компилировал имеющиеся материалы значительно точнее, чем Матфей и Марк. Возможно также, что Лука писал раньше, пока жизнь Иисуса не покрылась толстым слоем легенд.

Лука пытается объяснить многие тезисы. По нашему мнению, он добавляет отдельные фразы, которые могут прояснить текст, и даже целые тексты по образцу притч. Интересно его отличие от редакторов Матфея, которые, в основном, дополняли исходный текст рассказами о чудесах. Вообще, "чистить" текст Матфея можно гораздо надежнее, ввиду бесхитростности Матфея и очевидности его правок. Искажения же Луки очень хорошо привязаны к тексту, и далеко не всегда можно их однозначно выделить. Но это рассуждения человека со здравым смыслом, а не теолога.

Лука сильно базировался на гностических текстах. Его корреляция с Фомой довольно высока, гораздо выше, чем у Матфея. Лука не только подвергает тезисы Фомы минимальной редакции (или не редактирует вообще). В некоторых случаях заимствования из Фомы (или общих с Фомой прототекстов) встречаются у Луки, но не у Матфея.

1:1-4: "Как многие начали составлять повествования об исполнившихся меж нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, - то рассудилось и мне... по порядку описать тебе, достопочтенный Теофил, чтобы ты узнал правду о том учении, в котором был наставлен".

Едва ли кто-то предпринял бы столь глобальный труд, как составление Евангелия, в качестве наставления одному новообращенному христианину. Собственно, Теофил больше нигде в Евангелии не упоминается, Лука к нему не обращается. Евангелие составлено совершенно не в форме наставления или письма. То есть, Лука изначально составлял литературное произведение, и позволил себе некоторые вольности изложения.

Кстати, Теофил мог быть вымышленным персонажем. Привнесение таких "искусственных" собеседников было распространенным приемом в литературе того времени. На это может указывать и выбор имени: "боголюб".

Лука полагается на слова "очевидцев и служителей Слова" - очевидно, сам он не знал Иисуса. Действительно, имея такой опыт, было бы глупо полагаться на очевидцев. "Передали нам" - то есть, христианам, а не конкретно Луке (говоря о себе, Лука пишет: "рассудилось и мне", а не "нам"). То есть, источники Луки известны не более чем любое предание.

Конечно, крайне интересно, кто же эти многие, "которые начали составлять повествования". Это мы вряд ли узнаем. Видимо, в отсутствие Евангелий процветало народное творчество, составляющее легенды об Иисусе. Часть из него была намеренно уничтожена после составления официальных Евангелий, часть - утрачена в отсутствие заказов на переписывание. В любом случае, здесь имеется подтверждение тому мнению, что в основе официальных Евангелий лежит некий текст или общеизвестный тогда набор текстов.

Интересен и термин: "повествования", более точно: "упорядоченное изложение". То есть, и Лука не считал их за хроники. Лука составлял Евангелие на основании разрозненных ("неупорядоченных") прототекстов. Достоверность такой коллекции более чем сомнительна.

Кстати, укажем на фальсификацию синодального перевода: "о совершенно известных между нами событиях". В исходном тексте, Лука просто считает эти события имевшими место, а отнюдь не утверждает их достоверность и известность.

1:5: "был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова..." 1Пар24 описывает Давида, определившего служение по родам: в частности, и Авия. На протяжении 1000 лет никто не вел генеалогию.

Ко времени Иисуса исчезли даже потомки первосвященника Задока, ведшие свою генеалогию от Вавилонского пленения.

1:9: "он {Захария} был избран по жребию, согласно обычаю священников, войти в святилище Господа и принести в жертву благовония".

Простые работы священников обыкновенно распределялись (по мере заслуг). В целом, достоверно не известно, что обычный священник мог войти в святилище.

В Целом, в жребии не было бы особого смысла. Ber11: "В субботу священники уходящей смены скажут приходящим священникам..." То есть, смены менялись еженедельно. Или, по крайней мере, так считали позднее. Исх30:7-8: благовония приносились в жертву дважды в день. Итого четырнадцать раз в смену. Вряд ли священников было так много, что жребий был рациональней очереди.

Забавно, что Лука проводит различие между Захарией, потомком Авия, и его женой Елизаветой, происходящей от Аарона. Но Исх30:7 подчеркивает, что жертву благовоний приносят как раз потомки Аарона.

1:10-11: "А все множество народа молилось вне во время каждения. Тогда явился ему ангел Господень..."

Каждение - курение благовоний на отдельном жертвеннике, Исх30:1. Лука, видимо, путает: народ находился вовне только во время очищения кадильного жертвенника, Лев16:17, а не при ежедневном каждении. Похоже, что Лука имел в виду просто каждение, а не очищение, 1:9: "досталось ему войти в храм Господень для каждения..."

В любом случае, даже если народ во время курений находился вне залы с жертвенником, то за многие годы установилось бы расписание, когда священник возносит курения до того, как начинает скапливаться народ. Кроме того, сомнительно, что люди могли молиться в различных местах Храма - и в зале с жертвенником, и вне ее. Если могли молиться снаружи, то чего же они ждали?

1:15: "еще до рождения своего он {Иоанн} исполнится Святого Духа".

А Иисус приобрел святой дух, только будучи взрослым, после крещения от Иоанна. Получается, Иоанн имел теологически более высокий статус.

1:17: "в духе и силе Илии" Иоанн предстанет перед Б.

Как же он родился ребенком, с душою и опытом ребенка? "В духе и силе" - но не Илией. Лука не считал Иоанна Илией.

1:18-20: "Захария сказал ангелу: 'Как я могу знать, что так будет?'... Ангел ответил: 'Я Гавриил ...ты станешь немым... до дня, когда все это наступит'".

В 1:12 Захария ужасается вида ангела, а здесь он уже сомневается в его словах: очевидно невозможная ситуация. Она явно смоделирована по примеру эпизода с Саррой, не поверившей ангелу, оповестившем о том, что она родит.

Из четырех ангелов с собственными именами, упоминается только Гавриил и только Лукой. Хотя впоследствии эти ангелы нередко упоминаются в традиции, во время Иисуса, похоже, они фигурировали, в основном, в псевдоэпиграфии. В Библии Гавриилу не уделяется значительного вимания.

Необычно, что Лука, плохо знакомый с иудаизмом, упоминает такую редкую фигуру. Из известных нам сект, именно у ессенов была развитая ангелология. Наиболее естественно ожидать, что текст, упоминавший Гавриила, пришел от них.

1:21: "Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме".

Вряд ли промедление Захарии было бы замечено. Разговор с ангелом был довольно коротким на фоне длительного каждения.

1:23: "А когда окончились дни службы его {Захарии}, возвратился в дом свой".

Будучи нем после разговора с ангелом, Захария не мог служить. Поскольку, очевидно, иудеи не вполне поверили в это общение (иначе по-другому сложилась бы судьба сына Захарии, Иоанна Крестителя), они бы считали Захарию просто немым - то есть, с физическим недостатком. В результате, Захария был бы нечист для служения в Храме.

1:26: "В шестой же месяц ангел Гавриил был послан Б. ... в Назарет".

Здесь возможное свидетельство позднего происхождения Луки. Шестой месяц иудейского календаря подобран примерно так, чтобы рождение Иисуса пришлось на конец декабря. Но эта церковная традиция закрепилась только в 4в., хотя вероятно, существовала и раньше. Более того, Лука уже не рассматривает версию рождения Иисуса через семь месяцев, присутствовавшую в раннем христианстве (и аналогичную культовой). Вряд ли под "шестым месяцем" имеется в виду период после явления ангела Захарии, это чересчур искусственная привязка. К тому же, через некоторое время (1:39) после шести месяцев Мария отправилась к Елизавете, провела там около трех месяцев (1:56), и только позднее Елизавета родила (1:57), что с натяжкой можно ужать в девять месяцев.

"Ангел послан Б." - абсолютно нетипичное для Писания натуралистичное изложение.

У Матфея, семья Иосифа живет в Вифлееме, и переезжает в Назарет после возвращения из Египта. У Луки, они все время живут в Назарете, и к рождению Иисуса путешествуют в Вифлеем.

1:31-32: Ангел Гавриил обещает Марии: "И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус... даст Ему Господь Б. престол Давида, отца его..."

Лука писал не в результате откровения, а по источникам. Только из них он мог знать о разговоре ангела с Марией. Такой способ передачи информации не претендует на достоверность.

Мария была девственницей и тогда Давид, равно как и Иосиф, не имел никакого родственного отношения к Иисусу. Престол Давида Иисус также не получил. Трудно найти и духовное родство Давида и Иисуса, их поступки и влияние на иудеев весьма различны.

Согласно Мф2:13, ангел общается с Иосифом.

Обычные обоснования происхождения от Давида указывают на его сына Соломона. 2Цар7:12-13: "Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему..." Соломон построил Храм и произошел от Давида в физическом смысле. Впрочем, иудейская традиция также указывает на Мессию как потомка Давида.

Пс131:11-12: "от чрева твоего посажу на престоле твоем. Если сыновья твои будут сохранять завет Мой... то и их сыновья во веки будут сидеть на престоле твоем". Фраза "их сыновья" подтверждает, что речь идет о непосредственном сыне Давида - Соломоне.

Ис9:6-7 не упоминает родство с Давидом. К Иисусу не подходит описание "Владычество на плечах его,...Чудный Советник, Б. Крепкий, Вечный Отец, Князь Мира". Помпезность этого описания резко контрастирует со скромностью Иисуса. Обстоятельства этого описания также далеки от сопутствовавших Иисусу. Так, Ис9-20, 21 описывает междоусобицу в Иудее. Но во времена Иисуса не было заметных войн между коленами иудеев. Это помпезное описание противоречит и Ис53:2: "...нет в Нем ни вида, ни величия..."

Кстати, о применимости к Иисусу "Князь Мира". Ин16:8, 11: "И Он {дух-утешитель}, придя, обличит мир... О суде же, что князь мира сего уже осужден".

1:33: "И будет царствовать над домом Иакова вовеки..."

То есть, придет только к иудеям.

1:36: "И вот, родственница твоя Елизавета, в пожилом возрасте, тоже зачала сына..."

Лука объявляет Марию родственницей Елизаветы. 1:5: Елизавета происходит из рода Аарона. Возможно, здесь заимствование легенды, описанной в кумранских свитках, о двух Мессиях: воина из рода Давида и учителя из рода Аарона. Здесь скорее заимствование, чем предсказание, потому что образ кумранской легенды не слишком напоминает Иисуса.

Вероятно, Мария знала бы о чуде, случившемся с ее родственницей.

1:39-40: "В те дни Мария пошла и отправилась в город Иудин в горной стране... и приветствовала Елизавету". 1:56: "Пребыла же Мария с ней {Елизаветой} около трех месяцев..."

Обрученная женщина одна уехала из Галилеи в Иудею на три месяца к дальней родственнице?

"В те дни" - возможно, для автора, очень давно. Едва ли речь идет о десятках лет, традиционно отделяющих Луку от Иисуса.

1:43: Елизавета обращается к Марии: "И почему это дано мне, что мать моего Господа приходит ко мне?"

Здесь игра слов. Елизавета могла произнести "господина". Трудно представить себе, что до возникновения христианства жене священника пришло в голову называть человека богом.

Вообще, такие беседы евангельских персонажей во множестве встречаются в вымышленных текстах неканонизированных евангелий.

1:46-55: Мария произносит целый гимн, в общих чертах основанный на различных текстах Писания.

Уже начало доказывает христианское или, по меьшей мере, сектантское происхождение гимна: "И возрадовался дух Мой о Б., Спасителе Моем..." В иудаизме нет термина - "Спаситель", хотя, конечно, присутствует аналогичная концепция.

Важно понимать, что христианство пошло стандартным путем учений, которые стремились завоевать аудиторию, в целом их не приемлющую. Церковь вкладывала новый смысл в старые понятия. Так же и Б., спасающий Израиль во вполне физическом смысле, представлен христианством в виде отдельной сущности спасителя. В иудаизме, каждый человек свободен идти по пути добрых или злых помыслов. В христианстве, обожествленный Иисус спасает от искушения, зла, направляет по верному пути, спасает от греческого ада и обеспечивает минимальные страдания в сектантском апокалипсисе.

1:56: "Мария... возвратилась в дом свой".

После пребывания в соседней стране у дальней родственницы, женщина возвращается на четвертом месяце беременности. И в дом родителей - ведь она еще не была замужем. Для Луки это принципиально, ведь иначе она не была бы чиста к моменту рождения Иисуса. Матфей выходит из положения, уточняя, что Иосиф не имел с ней отношений до рождения Иисуса (Мф1:25).

1:57: Елизавета родила сына

Удивительное дело - старая женщина, бесплодная, рожает. Да еще жена священника. Но ни на ее ребенка, ни на ребенка Марии - необычайное происхождение которого известно священнику - много лет никто не обращает внимания.

Возможно, это показывает позднюю вставку истории о рождении Иисуса. История сомнительна уже в том, что Иисус и Иоанн - одного возраста, но Иоанн в некоторый момент уже достаточно известен, чтобы крестить, а Иисус только приходит к нему в это время. Хотя на ребенка Иисуса в Храме якобы обращали внимание.

1:59: "хотели назвать его {младенца}, по имени отца его, Захариею".

В отличие от многих других народов, у иудеев как раз не было обычая называть сына в честь отца.

1:60-63: "Но его мать сказала: 'Нет, его нужно назвать Иоанном'... потом они стали показывать знаки его отцу, чтобы узнать, какое имя он хочет дать ему. Он попросил дощечку и написал: 'Его имя - Иоанн'".

Во-первых, первым бы спросили отца, а не мать. Во-вторых, удивительную историю уже должны были знать. Отсюда, им должно было быть известно, как назвать ребенка. В-третьих, кому бы пришло в голову собираться назвать ребенка (Захарией), не спросив предварительно родителей? В-четвертых, Елизавета узнала об имени, вероятно, от Захарии (которому в 1:13 так сказал ангел). Поэтому она легко могла сослаться на волю мужа, а не просто требовать назвать ребенка Иоанном. Да и Захария вряд ли бы сидел безучастно, пока его не спросили.

1:65: о рождении сына у священника Захарии рассказывали "по всей нагорной стране Иудейской".

Явно описание иностранца.

1:66: "Все, кто слышали это... говорили: 'Кем станет этот ребенок?'"

Но ведь ангел в 1:15-17 предсказывает Захарии, кем станет Иоанн. Было бы странно, если бы Захария рассказал о чудесном рождении, но умолчал о будущем своего ребенка.

1:67: "И Захария... пророчествовал..."

В ортодоксальной традиции, череда пророков оборвалась примерно за 500 лет до Иисуса. По другим версиям - за 200 лет, на Данииле. Захария бы автоматически рассматривался как лже-пророк и был бы побит.

А у сектантов пророчествование было, вероятно, распространено, поскольку они считали, что в их общинах живет святой дух.

Впрочем, странно выглядит пророчество, явно заимствующее отдельные, вырванные из контекста, тезисы различных книг Писания. Скорее, здесь попытка интерпретации пророчеств.

1:69: "И воздвиг рог спасения нам в доме Давида, раба Своего".

В порыве пророчествования, Захария должен был говорит правду и не мог называть Иоанна Мессией. Тогда следует предположить, что в этом гимне он говорит об Иисусе. Но Захария употребляет прошедшее время: "воздвиг", тогда как Иисус еще не родился.

Аналогично 1:78: "рассвет свыше прольется на нас" в части редакций заменено на "пролился на нас". То есть, редакторы осознавали эту проблему.

На самом деле, Пс132:17-18: "Там Я восставлю рог Давиду, Я приготовил светоч Моему помазаннику. Его врагов облеку в позор..." Речь идет о военных победах дома Давида.

1:74: "чтобы мы, будучи спасены от рук наших врагов, могли служить Ему без страха..."

"Служить без страха" - очень неудачная формулировка в иудаизме, который выделяет важность страха перед Б. Конечно, автор имеет в виду страх перед земными врагами, но, в итоге, превозносит отсутствие страха вообще. А пророчествующего трудно обвинить в неточности.

1:76: "А ты, дитя, будешь зваться Сыном Всевышнего, ибо ты пойдешь перед Господом, чтобы приготовить Его пути".

Захария не мог испытывать сомнения, кого он называет Господом. Священник полагал, что речь идет о Б., а не о человеке Иисусе.

1:78: "рассвет свыше прольется на нас". Возможно, правилен синодальный перевод: "посетил нас Восток свыше".

И Иудеи особых восточных связей не было. А вот для Рима Иудея была Востоком.

1:80 об Иоанне: "Младенец же возрастал... и был в пустынях до дня явления своего Израилю".

Пророчествующий Захария и его благодарная жена выгнали сына в пустыню?

2:1: "В те дни вышло от императора Августа повеление сделать перепись во всем мире".

Матфей указывает, что Иисус родился при Ироде Великом (Мф2:22: "Архелай царствует в Иудее вместо Ирода"). Как же могла быть римская перепись при иудейском царе? Лука жил уже достаточно поздно, чтобы не понимать этой проблемы суверенитета.

ИВ9:6:3 упоминает, что Цестий решил показать Нерону многочисленность иудеев и провел перепись в Иерусалиме. Зачем нужна была бы такая перепись, если была полная перепись примерно за 60 лет до того? Отметим, что Цестий не проводил подушную перепись, а посчитал число пасхальных жертв в Храме, и по ним оценил численность населения - без имен или перечня имущества.

Вопрос о переписи довольно важен. Ведь если не было переписи, то семье Иосифа было нечего делать в Вифлееме Иудейском (впрочем, и при переписи они бы не отправились в другой город). Тогда Иисус родился в Назарете и не подходит под описания пророчества.

Впрочем, в той культуре происхождение означало, что там должен быть его род, постоянно жить поколения его семьи. Случайное рождение в Вифлееме едва ли бы позволило Иисусу говорить о своем происхождении от Иуды.

2:2: "Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею".

Возможно, здесь попытка показать, что была еще одна перепись - до известной. Но такие частые переписи малореальны, да и об этой "первой" переписи история умалчивает.

Флавий в "Иудейские Древности", 17-18 (ИВ7:8:1) упоминает только одну перепись в 6н.э.: после превращения Иудеи в провинцию, когда Архелай был сослан. Впрочем, это вполне может быть одной из многочисленных вставок у Флавия. Описав в одном предложении эти события, Флавий пишет: "как мы выше упомянули". Другого описания этих событий в ИВ нет. Учитывая аккуратность Флавия, такая оплошность маловероятна.

Тем более, во время этой переписи в Галилее правил тетрарх Ирод Антипа, и перепись не должна была коснуться жителей Назарета.

Действительно, ИВ2:17:8 упоминает Иуду Галилеянина, "который при правителе Квиринии укорял иудеев в том, что они, кроме Б., признают над собой еще и власть римлян". Правитель и цензор - различные должности, что было бы ясно Флавию. 2:17:8 не упоминает переписи, что еще раз указывает на фальсификацию 7:8:1. Трудно судить, насколько точно это указание на перепись в Галилее, была ли она в действительности. Кроме того, это мог быть местный ценз, уже позднее отождествленный с римским.

Кстати, существуют различные мнения и о том, какую именно подать платили в Иудее: прямой налог от жителей кесарю, или общую сумму от царя императору (а царь собирал налоги с жителей). Последнее очень вероятно, поскольку Ирод был зависимым царем, а не наместником в римской провинции.

Префекты, видимо, также платили круглую сумму. Тогда именно префект, а не сирийский губернатор, должен был проводить перепись. Более того, префект, оставлявший у себя доходы сверх этой суммы, натурально не был заинтересован в переписи для губернатора (которая, вероятно, подняла бы сумму платежей в Рим, меньше оставляя префекту).

Принято считать, что Квириний правил с 6н.э. Но Ирод Великий умер в 4 до н.э. Соответственно, описание Матфея невозможно совместить с Лукой - с точностью, по меньшей мере, в десять лет. Это один из доводов в пользу того, что Матфей или редакторы перепутали Ирода Великого и Антипу. Учитывая, что Мф1-2, указывающие на Ирода Великого, явно фальсифицированы, это не так уж невозможно.

Либо Квириний имел юрисдикцию над Иудеей, либо там был царь. Таким образом, тезисы Луки о переписи и Матфея об избиении младенцев Иродом несовместимы.

2:3: "И пошли все записываться, каждый в свой город".

Переписи производились по месту проживания (месту нахождения дома) - никакого перемещения в другой город не требовалось. Здесь натянутое объяснение, почему Иосиф с семьей из Назарета отправились в Вифлеем, откуда должен был явиться Мессия.

Кстати, связка Назарет - Вифлеем может быть основана на недоразумении. Было два Вифлеема - побольше, возле Иерусалима, и поменьше, в Галилее. Давид произошел из иудейского Вифлеема. Назарет же расположен возле Вифлеема израильского.

Вопрос о Вифлееме, на самом деле, весьма важный. Мих5:2 упоминает, что Мессия произойдет из Вифлеема Иудейского. Из Галилеи пророки до Иисуса не приходили. Более того, это было весьма необычное место даже для учителей. Традиция доносит до нас историю о раввине, которому за 18 лет, проведенных в Галилее, всего два раза задали вопрос о соблюдении Закона. Вероятно, не случайно р.Иосия был прозван Галилеянином, тогда как другие раввины, как правило, названы по имени или имени отца (бен).

2:4: "Пошел также и Иосиф из города Назарета в Галилее, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова".

Этот эпизод отсутствует у Матфея, который предполагает, что Иосиф постоянно жил в Вифлееме, и переселился в Назарет после возвращения из Египта. У Луки, напротив, Иосиф изначально живет в Назарете.

"Называемый Вифлеем" - писал не местный житель. К тому же он пояснил очевидный для местного населения факт, что Назарет находится в Галилее.

"Пошел...в Иудею..." Лука, видимо, не представлял себе расстояния между Назаретом и Вифлеемом - Ефрафой. Едва ли кто-то пошел бы с женой перед родами зимой (?) в такой путь.

"Был из рода Давидова". От Давида до Иисуса 28 поколений, Мф1:17, около 1000 лет. По ИВ6:10, от завоевания Иерусалима Давидом до разрушения Титом прошло 1179 лет. Даже в царских домах Европы 1100-летняя генеалогия считалась бы не более чем легендой. Ведущий же генеалогическое древо плотник? В маленькой стране, за такой период все родственные связи перемешиваются до неузнаваемости. Конечно, часть генеалогии восстанавливается по Библии, но обрыв все равно составляет не меньше 11 поколений, около 400 лет.

В конце 1в. Домициан объявил поиск потомков Давида. Но, видимо, он действовал, исходя из популярного среди иудеев мнения о существовании наследников, а не каких-то реальных фактов. Кроме того, поиск не дал результатов, хотя семьи братьев Иисуса должны были быть известны как происходящие от Давида.

B.Yeb49 приводит эпизод, в котором раввин находит в развалинах Иерусалима генеалогический свиток "человека, зачатого в разврате" (прозрачный намек на Иисуса). Безусловно, это лишь легенда: свиток прошел через пожары, не был найден грабителями (можно было писать на обратной стороне), был случайно обнаружен известным в Талмуде раввином, и случайно же указывал на незаконорожденность Иисуса. По крайней мере, если генеалогии и велись, то уж никак не простыми жителями и не такой длительности.

Лука еще усиливает генеалогию Иисуса. Если у Матфея Иисус происходит только от Давида, то у Луки, по материнской линии - от Аарона (1:5, как и родственница Марии - Елизавета). Царское происхождение Марии довольно удобно. Ведь тогда уже, вероятно, сообразили, что Иисус не может быть потомком Давида по Иосифу, который не был его отцом. Генеалогия Марии очень удачно разрешала эту проблему. Возможно, такой подход был особенно популярен у иудейских христиан, напоминая о соединении в Иисусе духовного (от Аарона) и военного (от Давида) Мессий.

Концепция царского происхождения Марии стала популярной настолько, что дошла до иудеев. B.Sanh106: "Она была потомком государей и правителей, но занималась развратом с плотниками". Вряд ли у Rab Papa была надежная информация, по которой Иосиф - плотник был не мужем, а любовником Марии. Скорее, он просто пустил христианам шпильку, имея в виду, что Мария не была замужем вообще или была за Pappos ben Jehudah (b.Sanh67), а не Иосифом.

2:5: "Записаться с Мариею, обрученную ему женой, которая была беременна". 1:27: ангел пришел "К деве, обрученной мужу..." 1:34: Мария удивляется словам ангела о зачатии: "Как будет это, когда Я мужа не знаю?" То есть, обручение еще не было основанием для близости. Более того, в Иудее обручение не давало возможности будущему мужу находиться с женой и, тем более, путешествовать с ней. Поскольку у них отсутствовало семейное имущество, то и путешествовать вдвоем для переписи не имело смысла.

Если Мария и могла рассказать мужу о посещении ангела, то уж окружающие бы ей никак не поверили. Из текста также не видно, чтобы окружающие заранее знали о происхождении Иисуса. Но в 2:5-6 по-прежнему только обрученная Мария уже рожает.

2:7: "И родила Сына своего первенца... и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице".

Так зачем же Иосиф с женой, которая уже должна рожать, отправился в Вифлеем? Перепись продолжалась длительное время. И зачем было брать с собой жену? Присутствие членов семьи на переписи никак не могло требоваться, достаточно было главы дома. Ведь тогда жена не имела имущественного статуса. К тому же, иначе возникла бы необходимость массового перемещения, семьями в 10 и более человек.

Христианские историки пытаются обосновать путешествие Иосифа в Вифлеем тем, что перепись производилась по месту нахождения имущества - которое у Иосифа было в Вифлееме. Но почему тогда Иосиф не ночевал в Вифлееме у себя дома (которой тогда должен был быть записан), а искал гостиницу? И как при таком виде переписи должны были вести себя люди, имеющие собственность в нескольких городах? Исторического подтверждения такому виду переписи у римлян не имеется.

Автор Луки, видимо, не знал, что иудеи могли останавливаться не только в гостинице, но и в любой из местных синагог.

Как могло не быть места в гостинице, если они строились в виде караван-сараев, то есть, не имели современного разделения на места? Апологеты пытаются представить дело так, что семье Иосифа хотелось находиться обособленно от других. Это безусловный абсурд. Во-первых, современного понятия частной жизни тогда просто не существовало. Жить вместе в караван-сарае не считалось зазорным. Во-вторых, текст формулирует однозначно - в гостинице не было места.

Странное поведение Марии: положить новорожденного к ослам, которые элементарно могли его затоптать или он мог задохнуться в сене или овсе. Более естественно для матери было бы держать новорожденного при себе, тем более что его надо кормить.

Рождение богочеловека девственницей в пещере фигурирует во многих культах. Вероятно, ясли были закреплены как место рождения Иисуса довольно поздно. МладИак, написанный с учетом Мф и Лк, в гл.18 указывает, что Иисус был рожден в пещере (но его прятали от Ирода в яслях). Вероятно, это и была изначальная формулировка Луки. Возможно, она была изменена на "ясли" именно в связи с явной аналогией рождения в пещере с описаниями в культах.

2:8: "В той стране были на поле пастухи..."

Этого уже достаточно, чтобы видеть, что автор не жил в Иудее. Далее мы не будем вновь останавливаться на подтверждениях этого факта.

2:10-11: "И сказал им ангел: '... ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть Мессия, Господь'".

Термин "Спаситель" не присущ иудейскому христианству, но постоянно встречается у языческих авторов. На позднюю датировку указывает смешение спасителя, Мессии и Господа. Вряд ли ангел заблуждался в отношении того, что Мессия и Господь - совершенно не совместимые понятия.

2:13: "И внезапно с ангелом явилось множество небесных духов, прославляющих Б."

Это абсолютно иная концепция явления, чем в ортодоксальной традиции. Ангелы всегда приходили в образе, удобном для человека - как правило, в виде людей.

У язычников же ангелология включала помпезные явления. Возможно, что этот подход заимствовали и некоторые секты, но он никак не был типичен для иудаизма.

Лука же описывает приход ангела в славе Б. с мириадами духов. Похоже, что такое видение не произвело на пастухов особенного впечатления.

В 2:14 сонм духов поет гимн Б. Следует понять абсурдность такого представления перед пастухами, когда, по традиции, духи постоянно пребывают перед лицом Б. и так славят Его.

2:16-17: "Итак они {пастухи} отправились в спешке и нашли Марию и Иосифа, и ребенка, лежащего в яслях... они рассказали, что им было сказано о ребенке".

Встреча пастухов с младенцев - совершенно стандартный элемент культовых описания рождений богочеловека.

2:20: "Пастухи вернулись..."

Удивительное дело: посмотрели на Мессию, поговорили и разошлись по домам. Никому не пришло в голову сопровождать семью Иисуса и т.п. В то же время, известно множество историй, когда претендентов на трон и царских детей сопровождали их будущие подданные.

2:22: "А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву, принесли Его в Иерусалим..."

Почему "их" - очищение требовалось только Марии.

Лев12:4: "...и тридцать три дня должна она сидеть, очищаясь..." Где Иосиф с семьей провел в Вифлееме месяц? По-прежнему в конюшне? Странно отправиться зимой с месячным ребенком (которого они так ценили!) в Иерусалим. В Вифлееме у Иосифа даже вряд ли была теплая одежда для такого путешествия. Простой плотник может более двух месяцев не работать?

Очевидно, Лука узнал о подходящем иудейском правиле и решил его отразить. Крайне маловероятно, что традиция тогда соблюдалась буквально. Невозможно было бы отправить женщину с ребенком одну в Иерусалим. Трудно представить, чтобы через месяц после появления ребенка (почти ежегодно) каждая семья отправлялась в месячное путешествие в Иерусалим.

2:23: "Как написано в законе Господнем: 'Каждый первородный младенец должен быть посвящен Господу'".

Лука ошибочно ссылается на Исх13:2: "Освяти Мне каждого первенца... от человека до скота, Мои они". Лука не знает о Числ3:44-48: "Возьми левитов вместо всех первенцев... и скот левитов вместо скота их: пусть левиты будут Мои". Мог существовать обычай выкупа первенцев пятью шекелями серебра, Числ3:47.

2:24: "и они принесли в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных".

Лев12:8: "Если же она не в состоянии принести агнца, то пусть возьмет двух горлиц или двух молодых голубей, одного во всесожжение, а другого в жертву за грех..."

С одной стороны, у Иосифа было в Вифлееме какое-то имущество, поскольку он пошел туда для переписи. МладФм9:1: Иисус играет на крыше своего дома. То есть, крыша была не соломенной, и Иосиф - не очень бедным.

С другой стороны, он не мог принести в жертву барана в жертву всесожжения, что определяет его как человека очень бедного.

Лука обходит интересный вопрос: является ли рождение Иисуса грехом, в очищение от которого надлежало принести жертву?

2:25-34 рассказывает стандартную историю о пожилом праведнике, который не может умереть, не благословив богочеловека.

2:27: в Храм "принесли младенца Иисуса, чтобы совершить над ним законный обряд".

Лука не знает точно, о чем речь. И неудивительно: по-видимому, на практике никакого обряда не существовало.

2:33: "И отец и мать ребенка были чрезвычайно удивлены тем, что было сказано о Нем {Симеоном}".

Неужели Мария уже забыла, что ей говорил по этому же поводу ангел в 1:31-33? Да и для Иосифа слова Симеона была, по-видимому, сюрпризом.

2:34-35: "Тогда Симеон сказал: 'Этот ребенок предопределен для падения и вознесения многих в Израиле... и меч пронзит твою собственную душу тоже'".

Лука, похоже, заимствует текст иудейских сектантов. Только они могли назвать свою небольшую группу "многими в Израиле" (которые будут превознесены).

"Меч" может указывать на иную версию казни Иисуса.

2:36-37: "Там еще была пророчица Ханна... из рода Ашер. Она... жила со своим мужем семь лет после свадьбы, потом как вдова до восьмидесяти четырех лет".

Казалось бы, ничего не предвещает фальсификацию. Однако пророчествующие женщины нетипичны в иудаизме, но чрезвычайно популярны у язычников (более распространены, чем пророки - мужчины).

В отсутствие арамейского текста Луки, можно гадать, но транскрипция "Ашер" весьма напоминает "другой" - другой пророк, кроме Симеона.

Но наиболее интересен возраст. Она жила не просто 84 года, но 77 лет без мужа (всего, до и после свадьбы). Итак, 7 лет с мужем и 77 лет - без него. Вряд ли кто-то решится назвать такие цифры случайным совпадением.

2:41: "Вот, каждый год Его родители ходили в Иерусалим на праздник Песах".

У Матфея, они вначале прятались от Ирода в Египте, а потом избегали появляться в Иерусалиме, опасаясь Архелая.

Из Назарета в Иерусалим - около 150км, расстояние достаточно большое, чтобы проходящие его на праздник назывались пилигримами. Ходить на праздник каждый год с маленьким ребенком (несколькими?) довольно проблематично.

Впрочем, история явно популярная и встречается также в МладФм19.

2:43-44: возвращаясь из Иерусалима, родители Иисуса потеряли его и не видели в течение дня. Странная беззаботность в отношении того, о чьем божественном происхождении им было известно.

2:45-46: "Не найдя Его, они отправились в Иерусалим на поиски. Через три дня они нашли Его в Храме..."

А где же в Иерусалиме родители искали Иисуса три дня, если не в Храме?

2:47: родители 12-летнего Иисуса возвращаются в Иерусалим и обнаруживают его беседующим с раввинами в Храме: "Все слушающие Его дивились разуму и ответам Его".

Не однозначно, могла ли мать Иисуса пройти на мужскую территорию или допускались ли туда дети до тринадцати лет. Разве что беседа происходила во внешнем дворе Храма. Это сомнительно, учитывая 2:46: "сидящего посреди учителей".

Характерно, что познания Луки в иудаизме недостаточны, чтобы придумать, чем именно Иисус удивлял учителей. Кстати, апостолы называют Иисуса "учитель": судя по этому описанию Луки, весьма популярным определением.

Впрочем, Лука запутался еще раньше. 2:46: "Нашли Его в храме, сидящего среди учителей, слушающего их и спрашивающего их". 2:47: "слушавшие Его дивились... ответам Его". Так спрашивал Иисус или отвечал? Трудно предположить, что Иисус ставил вопросы, и сам на них отвечал, это было бы прямым вызовом авторитету учителей, которые бы этого ни в коем случае не потерпели. Такое не позволялось даже ученикам (они должны были спросить разрешение, чтобы предложить свое толкование в каждой конкретной ситуации). Тем более, вряд ли бы кто-то стал слушать Иисуса в 12 лет, когда он еще даже не принял заповеди (в 13 лет).

Флавий рассказывает о себе аналогичную историю, но в более реальном возрасте и получив отличное образование: "в возрасте четырнадцати лет, я получил всеобщее признание за свою любовь к буквам, до такой степени, что главные священники и старейшины часто приходили ко мне за точной информацией о некоторых деталях наших законов". Кажется сомнительным с точки зрения современного человека, для которого 14 лет - возраст ребенка, но не исключено, что в словах Иосифа есть определенная правда.

2:49-50: Иисус остался в Храме, где его нашли родители: "'или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?' Но они не поняли сказанных им слов".

После посещения ангела и непорочного зачатия, все равно не поняли? Кстати, здесь явное нарушение заповеди о почитании родителей.

2:51: "Его мать хранила все это в своем сердце".

Но ведь 2:50 - она не поняла сказанного Иисусом.

2:52: "А Иисус возрастал в мудрости..."

Интересный вопрос: может ли расти мудрость богочеловека или она с самого начала является абсолютной?

Лук3:1-2: "В пятнадцатый же год правления императора Тиберия, когда Понтий Пилат был правителем Иудеи, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний был четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе..."

Хронология довольно сомнительна. Если традиционно считать, что Тиберий стал императором в 14г., то описываемые события относятся к 28-29г.г.

Это согласуется с правлением Ирода Антипы (4-39г.г.) и Филиппа (4-34г.г.)

Надежных упоминаний о Лисании нет. ИВ2:9:1: одновременно с Иродом и Филиппом правил этнарх Архелай, другие тетрархи не упоминаются. Лисаний, сын Птолемея, жил при Ироде Великом. ИВ1:20:4: при Августе Октавиане, когда наместником Сирии был Варрон, Авранитида была отнята у Лизания и отдана Ироду Великому. Не исключено, что Лисаний правил тетрархией Филиппа.

Традиционная датировка правления Пилата (26-36г.г.) также согласуется. Но ИВ2:9:2: император Тиберий сразу же посылает Пилата префектом в Иудею (т.е., около 14г., а не в 26г., как указывают хроники).

По одной из версий, Каиафа (18-37г.г.) стал первосвященником после своего тестя, Анании. ИВ2:12:6 упоминает первосвященников Ананию и Ионатана в период префекта Кумана (48-52г.г.), ИВ2:20:3 - первосвященника Анана в начале войны. Нет упоминаний о том, что Анан (или Ананий, или Анна) и Каиафа были первосвященниками одновременно. Неоднозначно вообще, был ли один первосвященник или двое одновременно.

Пилат и Каиафа правили одновременно с 26 по 36г.г. Они же и Филипп - с 26 по 34г.г. Упоминание Луки относится именно к этому периоду. Пятнадцатый год Тиберия, около 29г., укладывается в эту датировку.

Темный вопрос с датировкой казни Иоанна. Считается, что Ирод женился на Иродиаде (с которой для этого развелся Филипп) около 5г. Соответственно, критика Иоанном этих событий спустя почти четверть века не выглядела бы актуальной. Можно предположить, что Иоанн все-таки проповедовал около 5г., и был позднее сдвинут христианскими авторами в 29г., чтобы Иисус мог принять крещение от этого авторитетного учителя.

3:21 не указывает, что Иисус крестился в присутствии Иоанна. Сам эпизод крещения Иисуса описан после заключения Иоанна, но до его казни. Если Иоанн начал проповедовать в 29г., то вряд был казнен ранее 31-32г.г., и более позднее распятие Иисуса можно с трудом втиснуть в 34г.

Если полагать, что 3:19-20 (Иоанн попадает в темницу) нарушает порядок изложения, то Иисус мог бы креститься не ранее 29-30г.г. (когда Иоанн начал проповедовать). Более вероятно, что Иисус крестился несколько позже, так как в это время к Иоанну уже приходили толпы народа, он был популярен.

Новый Завет не указывает, за какое время до крещения Иисуса начал проповедовать Иоанн Креститель. Ин1:21: фарисеи из Иерусалима посланы к Иоанну узнать, кто же он. Ин1:29: "На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса..." Видимо, Иоанн проповедовал не очень долго до крещения Иисуса - если фарисеи только что им заинтересовались.

3:23: "Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати..." Лука не говорит, что Иисус начал проповедовать сразу после крещения. Но, даже датируя начало служения 30г. (и рождение - началом эры), все равно Иисус не мог родиться при Ироде Великом (до -4г.) Тогда возникает ряд проблем, в частности, с избиением младенцев в Вифлееме Иудейском и встрече Ирода с волхвами в Иерусалиме.

Рождение Иисуса до 6г. не согласуется с переписью при Квиринии в 6г. Если Иисус родился во время ценза и начал проповедовать в 30 лет, то это событие можно датировать около 36г. К тому времени Иоанн мог быть известен около 7 лет. Но тогда возникает проблема с судом Пилата, который вряд ли бы успел осудить Иисуса, поскольку был префектом до 36г. Впрочем, если Иисусу было немного меньше тридцати, то эта хронология сама по себе реальна. Однако она абсолютно никак не согласуется с хронологией Матфея. Кроме того, около 36г. проблематично подыскать подходящую датировку распятия.

Иисус крестился не ранее 29г. в возрасте примерно тридцати лет, и родился не раньше -1г. Тем самым хронология Луки никак не может быть совмещена с излагаемой Матфеем, предполагающей рождение Иисуса при Ироде Великом.

С максимальной натяжкой, датируя крещение 29г. (в возрасте 35 лет), рождение Иисуса можно поместить в последний год Ирода Великого. Но 35 лет - весьма зрелый возраст в то время. Что же Иисус делал до того? Ведь Лука утверждает, что еще ребенком Иисус поучал в Храме.

Если Иисус родился в 4г. до н.э., то Иосиф не мог путешествовать с семьей в Вифлеем для переписи перед его рождением в 6г. (первый год Квириния). Соответственно, рушатся ссылки на пророчества, предсказывающие появление Мессии из Вифлеема. В любом случае, невозможно согласовать рождение при Ироде Великом (до -4г.) и в момент переписи Квириния (6г.) при Ироде Антипе.

Крещение в 29г. противоречит Ин2:20: Иисусу говорят, что Храм строился (это был непрерывный процесс) 46 лет. Реконструкция началась в 19-20 до н.э. при Ироде Великом, и 46 лет датируют разговор около 27г. У Иоанна Иисус до этого разговора уже крестился. У Луки же он мог креститься не раньше чем через два года.

Поскольку Иоанн был одного возраста с Иисусом, то он начал проповедовать не позднее 23 лет (при согласовании с переписью Квириния), что несколько сомнительно. Изучение Писание требовало многих лет, и вряд ли Иоанн мог быть авторитетным учителем в этом возрасте.

Безусловно, эти рассуждения базируются на недостоверных данных и лишены значения как позитивные доказательства. Такая путаница странна, если апостолы записывали прототексты вскоре после распятия, но вполне понятна если фальсификатор описывает события вековой давности. Тем более, если писал не иудей. И, конечно, если Лука совмещал прототексты, каждый из которых по-своему датировал события, хотя и примерно одним периодом. Противоречия возникли из-за того, что в то время не было абсолютной хронологии, а время отмерялось от другого события (рождение императора, начало проповеди Иоанн и т.п.)

Пс55:23: "Кровожадные и обманщики не проживут половины своих дней..." Отсюда b.Sanh106 делает вывод, что они проживут 33 или 34г. Хотя Гемара<<36>> появилась гораздо позже, но аналогичный комментарий к псалму, вероятно, существовал давно. Отсюда понятно, что иудейские христиане установили бы возраст Иисуса побольше. Возможно, такая попытка отражена у Иоанна (Иисусу "еще не было пятидесяти"). Синоптическая же хронология Иисуса написана язычниками. Это согласуется с предположением, что она вставлена в текст Матфея.

Возраст Иисуса у Луки - около 30 лет, у Иоанна ему еще не было пятидесяти. Это похоже на отражение традиции Числ4:3: "От тридцати лет и выше до пятидесяти лет, всех способных к службе, чтобы отправлять работы в скинии собрания". То есть, тридцать лет был минимальным, а пятьдесят - максимальным возрастом священника (или начала работы священником).

3:2: "был глагол Б. к Иоанну, сыну Захарии..."

Видимо, в этот момент на Иоанна был ниспослан святой дух (возможность пророчествования, прямого общения с Б. или ангелами). Но 1:15: "и Духа Святого исполнится еще от чрева матери своей..."

3:4-6: Лука цитирует Ис40:3-6: "прямыми сделайте пути Ему..."

Кроме неверного перевода, Лука корректирует 3:6 для своего удобства: "и вся плоть увидит спасение Б." Ис40:5: "Тогда будет явлена слава Б., и все люди ее увидят". Говоря об Иисусе, Лука заменяет "слава" (демонстрация присутствия) на "спасение", искажая смысл.

3:11: "Имеющий две верхних одежды должен поделиться с тем, кто не имеет, и имеющий пищу должен сделать так же".

Здесь интересное и существенное отличие от концепции Иисуса. Иоанн предлагает уравнять, Иисус - раздать все.

3:19: "Но тетрарх Ирод, обличаемый им {Иоанном}... за все содеянное им зло..."

Лука явно путает тетрарха Ирода Антипу и царя Ирода Великого.

Лук 3:23-38 приводит генеалогию Иисуса. После Давида она полностью отличается от генеалогии Мф1:2-16. Расхождение даже в том, произошел ли Иисус от Соломона. Различается даже число поколений, 77 у Луки (от Адама), 62 у Матфея (42 от Авраама плюс 20 от Адама до Авраама).

Перечисляя, Лука называет каждого сыном предыдущего ("сына Еноха, сына Сета, сына Адама, сына Б.") То есть, сыном Б. у Луки, вообще говоря, является только Адам. По крайней мере, Иисус не более сын Б., чем любой их 77 его предков.

4:18-21: Иисус читает в синагоге Ис61:1-2: "Дух Б. на мне...", затем "Он свернул свиток... и сел... Потом Он говорил им: 'Сегодня это писание исполнилось, как вы слышали'".

Если отнести пророчество к Иисусу, то оно должно было исполниться, когда на него снизошел святой дух при крещении. А сцена в синагоге не имела никакого отношения к этому событию.

4:23: "конечно, Вы скажете Мне присловие: врач, исцели самого себя, сделай и здесь... то, что, мы слышали, было в Капернауме".

Очевидно, здесь какая-то склейка прототекстов. Непонятно, какой недостаток, подлежащий исцелению, жители Назарета видели у Иисуса.

Лука копирует источник, нарушая последовательность. У Луки Иисус еще не проповедовал в Капернауме (4:31-37). Более того, Иисус уходит в этот город только после попытки линчевания его в Назарете. Лука предполагает, что читатель знает, что именно сделал Иисус в Капернауме. Видимо, Лука уже был знаком с Евангелием от Матфея или аналогичным прототекстом.

Кстати, пословица, действительно была распространенной и сохранилась, в частности, в Midrash Aggadah Bereshit4.

4:24: "никакой пророк не принимается в своем отечестве".

Но ведь население готово было его принять, однако хотело убедиться, прося увидеть чудеса, явленные в Капернауме.

Это обычный текст, встречающийся у всех евангелистов. Компилируя, Лука не заметил противоречия с контекстом.

4:16-17: Иисус "вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать. Ему подали свиток пророка Исаии..."

Ему оказали большое уважение, разрешив ему в субботу читать пророков. При отсутствии упоминаний об авторитете Иисуса среди местных жителей, это маловероятно. Можно предположить позднее происхождение традиции, по которой Тору в субботу читали не менее шести человек (Zohar4:164).

Неоднозначно, мог ли кто-то, кроме раввинов, читать пророков. Возможно, разрешали читать только Тору или даже только литургию, либо продолжать чтение части, начатой раввином. Пророки требовали интерпретации, на которую человек без подготовки не был способен. К тому же, обычная процедура, вероятно, уже тогда предусматривала своего рода двухступенчатое толкование: должен был присутствовать metargumin, интерпретатор основного лектора.

4:14 описывает, как Иисус много учил в других синагогах и был известен. В синагоге Назарета он бывал часто ("вошел, по обыкновению Своему"). Но только в этот раз он сказал, что в нем исполнилось пророчество Исаии. Тогда о чем же Иисус мог говорить все предыдущее время, ведь чуть ли не любое пророчество христиане пытаются применить именно к нему?

"Вошел и встал читать": не будучи раввином, Иисус мог читать только после него, а не первым.

Иисус читает Ис61:1-2: "Дух Господень на мне..." Такая краткость могла быть оскорбительна для конгрегации.

4:22: Иисус объявляет, что Исаия писал о нем. Без каких-либо объяснений и доказательств, иудеи вряд ли приняли бы такое заявление.

4:22: "И все засвидетельствовали Ему это, и дивились словам благодати..." Почему же после этого Иисус решил, что его не приняли в Назарете? Впрочем, в аналогичном эпизоде Мф13:54 учение Иисуса в синагоге не нашло поддержки.

Похоже, жители Назарета не восприняли слова Иисуса как проявление благодати, потому что затем собираются его линчевать.

4:25-27: "Но правда в том, что было много вдов в Израиле во времена Илии, однако Илия не был отправлен ни к одной из них, а к вдове из Царфата в Сидоне. И было много прокаженных в Израиле, во времена пророка Елисея, и никто из них не был очищен, но Нааман сириец".

Иисус некорректно выделяет несколько чудес в отношении язычников, не упоминая многочисленных чудес для израильтян.

Более существенно, он только что цитировал Ис61, обращенный к иудеям. Теперь же он меняет свое мнение на противоположное, предполагая обращение к язычникам. Трудно сомневаться в неиудейском происхождении этого тезиса. Его автор выбрал из Писания основные чудеса, явленные язычникам.

4:29: "выгнали Его вон из города {Назарета} и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его..."

Нет других упоминаний, что Назарет был построен на горе. Собственно, неизвестно, где именно он был построен - это название появляется в иудейской литературе только в 11в.

Вероятно, обычным видом линчевания было побитие камнями. Впрочем, сбрасывание на камни было легальной формой побития (потом бросали камни, только если осужденный не умер при падении). Поскольку Лука вряд ли знал эту тонкость, можно предположить аутентичность или, по меньшей мере, раннее иудейское происхождение этой истории.

4:33-34: "Был в синагоге человек, имевший нечистого духа бесовского, и он закричал... что Тебе до нас, Иисус Назаретянин?"

То, что бесы узнают экзорциста - обычное представление в культах. В иудаизме этого нет, кроме, разве что, мифологии. Лука, кстати, не замечает противоречия: бес должен узнавать экзорциста, но последний должен заставить его молчать. Забавно, без называет Иисуса назаретянином, хотя родился он в Вифлееме, а из Назарета его выгнали.

Одержимый человек, вероятно, не мог находиться в синагоге.

4:44: "И Он продолжал проповедовать послание в синагогах Иудеи".

Капернаум был расположен в Галилее. Ошибка Луки была замечена, и часть редакций содержит "синагогах Галилеи".

5:4-5: на предложение Иисуса закинуть сети, Симон отвечает: "Господин! мы трудились всю ночь, но ничего не поймали".

Трудно представить, как за всю ночь можно было вообще ничего не поймать в озере Кинерет.

5:1: толпа требует от Иисуса проповеди. 5:2: он видит рыбаков (среди них Симона), промывающих сети. Ночной лов прекращается с зарей. Поскольку рыбаки не имели улова, ко времени, когда собралась толпа, они бы давно уже промыли сети и спали.

5:8: перегруженная чудом выловленной рыбой лодка Симона начинает тонуть, и ученик говорит: "уйди от меня, Господи, потому что я грешный человек".

Возможно, что это "уйди" и переросло в других Евангелиях в историю с хождением по морю. Странное поведение Симона - проще было выбросить часть рыбы.

Аналогичный эпизод с огромным уловом в Ин21:6. Такое чудо едва ли придется по душе современным зеленым.

5:15-16: "Множество народа собиралось услышать Его... Но Он удалялся в пустыню и молился".

Вечно существовавший рядом с Б. Иисус во время своего короткого пребывания в мире (с целью обратить людей) избегает общаться с ними, а предпочитает молиться.

5:17: "Однажды, пока Он учил, фарисеи и учители закона сидели неподалеку (они пришли из каждой деревни Галилеи и Иудеи и Иерусалима)..."

Оставим вопрос, почему они, придя к Иисусу, не слушали, а "сидели неподалеку". Лука, очевидно, не знает, что "учитель из галилейской деревни" - своего рода oxymoron. Население Галилеи было известно своей индифферентностью к тонкостям Закона, и даже его откровенным незнанием.

6:12: "взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Б."

Такие длительные молитвы нетипичны для иудаизма, но возможны среди сектантов. У Матфея этого эпизода нет - вероятно, поскольку он понимал его несовместимость с иудейской традицией. Даже молитва в Гефсимании перед казнью продолжается максимум 2-3 часа с перерывами.

Впрочем, не исключено, что 6:12 - просто ошибочная вставка, осуществленная редактором - язычником, призванная показать пиетет Иисуса как пример христианам. Или даже интраполяция христианского обряда (длительной молитвы) на время Иисуса.

В Мф6:7 Иисус, напротив, критикует длинную многословную молитву. Аутентичен ли этот тезис или он представляет собой один из многих случаев осуществленной Матфеем "иудаизации" Евангелия, ответить невозможно.

6:14-16: перечень апостолов: Симон и Андрей, Иаков и Иоанн, Филипп, Варфоломей, Матфей, Фома, Иаков Алфеев, Иуда Искариот, Симон Зилот, Иуда Иаковлев. Вместо двух последних Мф10:2-4 называет Симона Кананита и Леввея.

Флавий упоминает зилотов ("ревнителей") только перед войной. Лука, похоже, интраполирует известные ему факты.

6:20-22: "Блаженны бедные, потому что ваше есть Царство Б. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь. Блаженны вы, когда возненавидят вас люди... и злословят за Сына Человеческого".

Лука пишет "бедные" вместо "нищие духом" (синодальный перевод Луки содержит ошибочно "нищие духом"), "алчущие" вместо "алчущие правды" у Матфея. Проповедь духовного поиска низводится у Луки до примитивного обещания морковки в виде Царства Небесного бедным и голодным христианам, полностью искажая смысл проповеди.

6:24-26 обещает христианам еще и расправу с недругами: "Напротив горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! Ибо будете алкать. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо, ибо так поступали со лжепророками предки их".

Речь явно идет о материальном мире: например, утешение обычно не связывают с духовным богатством (при нем утешение в будущем уже не требуется). О лжепророках - фантазия Луки, ничего подобного в Писании нет.

Видимо, здесь след литералистского дополнения исходной аллегории "пресыщенные - алкать": озабоченные мирским будут жаждать царства в другом мире.

В целом трудно сомневаться в приоритете текста Луки над Матфеем. Последний явно отредактировал проповедь, организовал перикопы и поместил эпизод на фоне горы, чтобы напомнить читателю о получении заповедей Моисеем.

6:26: "Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо. Ибо так поступали со лжепророками отцы их".

Ветхий Завет таких ссылок не делает.

6:29: "Ударившему тебя по щеке подставь и другую..."

Как обычно, Лука исключает ссылки Матфея на римлян, Мф5:39: "не противься делающему злое..." Эта тенденция может указывать на написание Луки в период хороших отношений христиан с римлянами, где-то после Иудейской войны и до начала преследований во 2в.

6:40: "Посвященный ученик станет как учитель".

Иисус явно не имел в виду собственное божественное происхождение буквально.

7:11: "Вскоре после того Иисус пошел в город, называемый Наин" - из Капернаума, 7:1. То есть, по диагонали через всю Галилею и вокруг моря, со множеством городов и селений по пути. Как же "после того" - то есть, непосредственно после Капернаума?

По логике евангелиста, Иисус ходил по всей Галилее, а не направлялся в конкретные города.

7:36-50: грешница поливает слезами и маслом ноги Иисуса, вытирая их волосами. "'Поэтому говорю вам, прощены ее грехи, коих множество, поэтому она показала большую любовь. Но тот, кому прощено мало, любит мало'. Потом он сказал ей: 'Прощены грехи твои... Вера твоя спасла тебя, иди с миром'".

Безусловно, здесь логическая ошибка. По мнению автора, праведный человек, имеющий мало грехов, любит Б. меньше, чем раскаявшийся (и прощенный) грешник. Если это вообще сравнительная категория, то праведник показывает более устойчивое стремление к Б.

Похоже, здесь склеены две версии. Иисус прощает женщине грехи, утверждая, что ее спасла вера. Поскольку она умывала ноги Иисусу, речь, видимо, идет о вере в него. Более того, он прощает грехи после (в результате) ее действий.

С другой стороны, он говорит, что проявленная ею любовь является следствием прощения ее грехов: кому больше прощено, тот и больше благодарен. Тогда прощение наступило в результате предыдущего раскаяния. Как-то узнав о прощении, женщина пришла благодарить почему-то именно Иисуса. А он воспринял эту весьма экзальтированную форму благодарности как должное.

8:16: "Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом... а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет".

Формально, этот тезис отлично коррелируется с Мф5:15. Но ! Мф5 - Нагорная проповедь, новый закон христианства. Лк8 - притчи. Это совершенно принципиальное расхождение, возможно указывающее на компилированность Нагорной проповеди.

Этот же тезис встречается и в 11:33. Интересен контекст: 11:34 открывается: "Светильник для тела есть око..." Связь чисто формальная: свет и свет. Мы полагаем, что оба раза Лука вставил тезис в отрыве от контекста.

8:18 приводит, видимо, аутентичный текст после притчи о зернах, попавших в разную почву: "Итак, наблюдайте, как вы слушаете; {*} ибо, кто имеет, тому дано будет; а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает, что имеет". МФ25:29 приводит текст после *, лишая его смысла.

8:19-21 приводит корректное описание прихода матери и братьев Иисуса: "И пришли к Нему матерь и братья Его, и не могли подойти к Нему по причине народа".

Мф12:46 "...стояли вне дома" - Матфей не указывает, что дом был заполнен, вследствие чего его текст теряет целостность - почему они стояли вне дома? Можно гадать, указывает ли такое нарушение логики на первичность Матфея или копирование им из Луки без учета контекста.

8:20: "И дали знать Ему: Мать и браться Твои стоят вне, желая видеть Тебя". Мф12:46: "вне дома", причем "дома" является восстановленным текстом. Мы видим, что его не было изначально. Мф12:47: "И некто сказал Ему..." Опять же, попытка Матфея придать точность: "дали знать" заменено на "некто сказал".

8:21: "матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Б. и исполняющие его". Мф12:49-50: "И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь". Какая отличная демонстрация фальсификации!

"Слушающие слово Б." заменено на учеников. Активному фальсификатору трудно было допустить, что все могут быть братьями Иисуса - ведь тогда рушится и концепция исключительности Сына - получается, что каждый может быть Сыном Б., как каждый может быть братом Иисуса. Это подтверждает нашу точку зрения, что Иисус называл себя Сыном разве что только в духовном смысле.

"Исполняющие его {слово}" заменено на "исполнять волю Отца Моего Небесного". Слово и воля - слова с существенно разным смыслом. Добавление "Отца Моего Небесного" резко переносит акценты.

8:23 о переправе через Галилейское море: "На озере поднялся бурный ветер..."

У иудеев оно называется именно морем - писал не иудей и по неиудейским источникам.

8:30: "Иисус спросил его {бесноватого}: 'Как твое имя?' Он сказал: 'Легион'; ибо много демонов было в нем".

Вероятно, здесь искажение, а в первоначальной редакции Иисус спрашивает имя именно у беса. Это видно уже из того, что в ответ названо имя беса, а не одержимого.

Здесь совершенно стандартный прием экзорцизма, типичный для арабских культов. Чтобы изгнать демона, надо знать его имя.

8:31: бесы "просили Его не приказывать им идти обратно в abyss". Традиционный перевод "бездна" не отражает концепции последнего пристанища бесов.

Лука плохо знает не только иудаизм, но и культы. Бесы еще не были в abyss, они не могли туда отправиться "обратно".

Кстати, концепция abyss проникла и в иудаизм. Например, его упоминает Сир1:3.

8:38-39: "Иисус отправил его {исцеленного}, сказав: 'Возвращайся домой, и объяви, сколь много сделал для тебя Б.' И он ушел, объявляя всюду по городу, сколь много Иисус для него сделал".

Вот такая подмена. В прототексте, Иисус напоминает исцеленному, что чудо совершено Б. (Мк5:19 - Господом). В самом деле, если бы он имел себя в виду, фраза выглядела бы странно: "расскажи окружающим, как много я для тебя сделал". А Лука заменяет на "Иисус сделал".

В итоге, эпизод противоречит общей практике Иисуса запрещать рассказывать об исцелениях. Можно, конечно, предположить, что на языческой территории Иисус не опасался объявлять о себе. Но, скорее, он отправил этого человека рассказывать о могуществе иудейского Б.

Собственно, "сделал Иисус" могло появиться довольно поздно, когда христиане уже считали Иисуса богом.

9:12-17 о пяти хлебах: возле Вифсаиды ученики предложили Иисуса отпустить народ "в соседние селения и деревни" достать пищи. Но вокруг Вифсаиды поселений нет - пустыня и горы. Да и как в такое место забрались "около пяти тысяч человек"?

Причем, "день же начал склоняться к вечеру". В Израиле, в отличие от Рима, сумерки очень коротки - до наступления темноты от "склоняться к вечеру" (темнеть?) прошло бы минут 30. В темноте путешествовать было практически невозможно.

9:43: после исцеления "Все были поражены величием Б."

Неужели они рассчитывали на меньшее величие? Явно писал человек, привычный к политеизму и, соответственно, к сравнению богов.

9:52: "и они пошли и вошли в селение самарянское, чтобы приготовить для Него..."

Мф10:5: "Сих двенадцать послал Иисус и заповедал им, говоря: к язычникам не ходите и не входите ни в какой город самаритян..."

9:54: "ученики Его... сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?"

Но Илия истреблял не тех, кто его не принимал, а посланных царей Охозией за ним воинов. То есть, тех, кто ему непосредственно угрожал. Когда же в третий раз пришли воины - уже без угрозы - он пошел с ними.

10:1: "После этого определил Господь и других семьдесят двух других, и послал их по два перед Собой во всякий город и местность, куда Сам хотел идти".

Наличие нескольких десятков учеников уже более реалистично, чем всего двенадцати. Такое малое число показывало бы Иисуса как очень непопулярного учителя.

Здесь вероятный след иной традиции, описывающей множество учеников. На компиляцию указывает, что в 10:1 Иисус вновь собрался обходить все селения в Галилее, хотя и он (например, 8:1), и апостолы (9:2) в них уже побывали. Инструкция ученикам в 10:3-12 повторяет указания апостолам в 9:2-6.

Стремясь увеличить число учеников, автор попадает в ловушку. Итак, Иисус отправил перед собой 36 пар. Они не должны сами спасать, но только приготовить встречу Иисусу. Именно на это указывает "куда сам хотел идти". Вряд ли всезнающий Иисус оказался таким непредусмотрительным, что хотел, но не успел. Тогда получается, что ученики провели в каждом селении в 36 раз больше времени, чем Иисус. Но что им там делать столько времени? Исцеление больных, как его описывают Евангелия - процесс моментальный.

На самом деле, разница должна была быть еще больше: ведь в Галилее было не так уж много деревень, и ученики должны были попасть в ситуацию, когда им дальше некуда идти. Соответственно, они месяцами могли бы сидеть в городе (в одном доме), ожидая Иисуса.

10:4: Иисус наставляет учеников: "и никого на дороге не приветствуйте".

Так пророк Елисей отправил Гиезия в 2Цар4:29. То есть, Иисус наделил этих учеников неким духом, который они не должны были растерять при общении. 10:9: "И исцеляйте находящемся в нем больных..." 72 ученика едва ли менее апостолы, чем обычные 12.

Впрочем, существует и циничное объяснение - приветствие на дороге, по тогдашним обычаям, часто перерастало в длительную трапезу и попойку. С другой стороны, Иисус отправил учеников в 36 городов - по меньшей мере, на 70 дней вперед. На такой довольно длительный срок задержки при встречах по пути вряд ли могли существенно повлиять.

10:8: "ешьте, что ставят перед вами".

Не только эта фраза, отсутствующая у Матфея, является, вероятно, вставкой, но она лишена того смысла, который ей пытаются придать апологеты. Ему здесь видят обоснование отказа от кашрута, разрешение есть любую пищу.

Но ведь ученики отправились только в иудейские селения. Любая пища, которую бы им там предложили, была бы только кошерной.

Фраза, однако, могла быть аутентичной в ессенском контексте. Они, действительно, разрешали брать пищу без оплаты только у членов секты. Если Иисус отправлял (бывших) ессенов к иудеям вообще, то разрешение брать бесплатно пищу у кого угодно было необходимо.

10:17: "Семьдесят двое возвратились с радостью и говорили: 'Господи! и бесы повинуются нам во имя Твое'".

Но они же должны были посещать города перед Иисусом. Не они должны были вернуться, а Иисус должен был на своим пути их встречать. И не 72 вместе, а по двое и в разное время.

Возможно, что 10:17-20 - вставка. 10:21: "...славлю Тебя, Отче, Господи... что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам..." С учениками это никак не связано. В Мф11 этот же текст идет сразу за критикой Хоразина, Вифсаиды и Капернаума. Лк10 соответствует до 10:16. Потом вставка 10:17-20, а потом - 10:21, продолжающий 10:16 (хотя 10:21 можно и к 10:16 отнести с натяжкой).

Если ученики изгоняли бесов именем Иисуса, то почему в 11:15 фарисеи спрашивают Иисуса, чьим именем он сам изгоняет? С другой стороны, вряд ли исцеляемые отнеслись бы толерантно к экзорцизму именем человека - который таким образом обожествлялся. По крайней мере, в Талмуде немало примеров, когда люди отказывались от лечения именем, употреблявшимся сектантами.

10:18: "Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию..."

А что же сатана делал на небе? Речь не может идти о периоде до сотворения мира - тогда не было неба.

10:19: "даю вам власть наступать на змей и скорпионов..."

Писал, видимо, человек, не знакомый с жизнью в пустыне. Скорпионы - довольно мирные животные, которые жалят только при необходимости. Даже если на них наступить, они зачастую не жалят. К тому же, в пустыне песок так раскаляется, что ходят обычно в обуви. А подметку сандалии скорпион не может прокусить. В пустыне скорпионы обычно не разгуливают по песку, а прячутся в тени. В целом, народы, привыкшие жить в пустыне, не считают скорпионов опасными животными: они легко видны, медлительны, от их укусов существуют традиционные противоядия.

Обычная ссылка на Пс91:13 - не к месту. Скорпион упоминается только в ошибочном переводе.

На змею наступить довольно проблематично. Змея обычно нападает уже при приближении.

То есть, это слова человека, не знакомого с жизнью в пустыне - очевидно, не Иисуса.

10:20: "не радуйтесь, что демоны вам повинуются, а радуйтесь, что ваши имена написаны на небесах".

У иудеев была идиома "записаны к книге". Спасение жителей галилейских городов, похоже, не было поводом для радости.

10:29-37: Иисус, отвечая законнику на вопрос, кто же есть ближний, рассказывает притчу: "человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые... изранили его... левит... подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же... увидев его, сжалился... и позаботился о нем..."

Мораль: ближний - человек, оказавший тебе милость. Но здесь типичное для Евангелий нарушение логики: ближний не тот, кому оказали милость, а тот, кто ее оказал. То есть, рекомендация считать ближними только тех, кто к тебе хорошо отнесся. Законник же спрашивал, кто ближний ему (к кому он должен хорошо относиться). Мф5:44: "А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас".

Другие люди, упоминаемые в притче, не отнесены к ближним, поскольку они не помогли путнику. Но этот тезис жестко противоречит Лев19:18: "Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего; но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь".

Притча не случайно отсутствует у Матфея. Он отлично понимал ее несостоятельность. Священник и левит оба посмотрели на путника, а потом прошли мимо. То есть, они вначале хотели ему помочь. Объяснение, почему они этого не сделали, очень простое: им показалось, что он мертв. Лев21:4 запрещает священникам прикасаться к умершим, чтобы не нарушить ритуальной чистоты. В их действиях не было никакого нарушения или свидетельства аморальности. Они хотели помочь живому, но не стали сами хоронить, по их мнению, мертвого. Кстати, не однозначно, что в то время традиция распространяла этот запрет также и на левитов.

Здесь может присутствовать критика иудеев ессенами, которые пользовались полной свободой в вопросах оказания помощи.

Притча показывает определенное знание иудейской культуры, нетипичное для Луки. Отсюда можно предположить сектантское происхождение притчи. Однако иудей был бы знаком с географией своей местности: самаритянину нечего делать на дороге из Иерусалима в Иерихон. Возможно, что исходный текст упоминал кого-то другого.

11:5-8 рассказывает даже не притчу, а просто аналогию о человеке, который ночью пришел просить хлеба у друга и "Если... не встанет и не даст ему по дружбе... то по неотступности его... даст..." 11:9: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам".

То есть, Б. можно взять измором, просто надоев Ему постоянными просьбами? Похоже, здесь рекомендация почаще молиться, хотя все равно ничего не получается. Вряд ли речь идет о настойчивости в обретении знания.

Но "просите, и дано будет вам" не согласуется с Мф6:7-8: "А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны... ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него".

Аналогичная притча содержится в 18:1-8: о неправедном судье, которому вдова не давала покоя, и которому она так надоела, что он ее защитил. Мораль 18:7: "Б. ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их?" Явно в обоснование долгих молитв преследуемых христиан.

Трудно сомневаться в позднем происхождении этих притч. Лк18 проводит аллегорию Б. и неправедного судьи. Кроме того, такой судья мог присутствовать в магистрате, но не в период, когда судьи избирались (назначались синедрионом?) из числа раввинов.

18:8: "И все же, когда приходит Сын Человеческий, находит ли Он веру на земле?" Конечно, здесь христианское объяснение отвержения Иисуса. Связи Сына человеческого с землей тем более сомнительна, что Даниил описывает его идущим с облаками.

11:27-28: "одна женщина... сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Б. и соблюдающие его".

Тот же текст в Фм79:1-2. Необычно, что у Матфея этот текст отсутствует. Как правило, Матфей содержит все пересечения Фомы и Луки. Здесь возможное свидетельство того, что Матфей избегал описывать Иисуса человеком, рожденным от женщины.

Фм79:3 продолжает: "Потому что наступят дни, когда скажете: блаженны чрево неродившее и сосцы непитавшие". Лука вынес этот тезис в апокалиптическое предсказание Иисусом последствий своего распятия после осуждения, Лк23:29.

Возможно, что поздний редактор Фомы, следуя гностической традиции распятия и воскрешения как аллегории, изъял этот тезис из апокалипсиса и вставил его в подходящий контекст. На это слабо указывает и несогласованность Фм79:1 и Фм79:3: чрево, носившее Иисуса, и чрево вообще. А Фм79:2 выглядит связным и оконченным ответом на вопрос Фм79:1.

11:44: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы - как захоронения скрытые, над которыми люди ходят и не знают того".

По-видимому, это была распространенная проблема. Поле считалось нечистым (beth haperas), если по нему были разбросаны кости при обработке плугом.

12:8: "всякого, кто исповедает Меня пред человеками, и Сын Человеческий исповедает пред ангелами Б."

Ангелы не вершат Суд. Трудно представить, чтобы Иисус прилюдно называл себя Сыном Человеческим.

12:42-48 рассказывает притчу о рабе, которого хозяин оставил домоправителем, и который стал пить и бить слуг. По результатам хозяин "отсечет его, и подвергнет его одной участи с неверными. Тот раб, который знал, что хочет его хозяин, но не приготовился... будет сильно бит".

Последний тезис противоречит общей толерантности иудеев к рабам. Отношение к ним не только регулировалось Законом, но, по-видимому, было элементом традиции и культуры. Похоже, бить раба было бы просто неприлично. По меньшей мере, трудно предположить, что иудейский автор аллегорично сравнивает Б. с хозяином, избивающим раба. А среди язычников такое отношение было обычным.

Мф24:51 вместо "неверными" использует "лицемерами". Вообще, такие описания наказаний не присущи Иисусу. Неверных (иноплеменников) в Иудее никак не наказывали. Про царство небесное, куда неверные, вообще говоря, могут не попасть, речь прямо не идет - это притча. С другой стороны, "лицемеры" у Матфея тоже никак не к месту. Вероятно, редактировали и Матфей, и Лука.

13:15: объясняя, почему в субботу можно творить добро, Иисус обращается к толпе: "Вы, лицемеры! Не каждый ли из вас в субботу отвязывает своего вола или осла, и ведет его на водопой?"

Матфей неспроста использует в аналогичной ситуации другой пример: "кто из вас не вытащит в субботу овцу из ямы". За сотни лет проблема субботнего ухода за животными наверняка была проанализирована, разрешена, сопровождена хорошим теологическим объяснением и забыта. Новой она могла быть только для язычника.

Население изобрело множество способов соблюдать субботу. Характерный пример: направляясь в субботу в Храм приносить овцу в жертву, люди в пятницу привязывали нож к овце (таким образом, в субботу нож несла овца, а человек соблюдал субботу). Наверняка аналогичный способ применялся и в отношении кормления животных, возможно, с пятницы для них запасалась вода, или их не привязывали (и не требовалось отвязывать).

Животное идет на водопой само, а его хозяин технически не трудится. Напротив, трудом является отвязывание и набирание воды (mShab16:8 II). Оно разрешено в силу допустимости в субботу необходимых действий. Понятно, что животные в жаркую погоду могло просто не выжить целый день без воды.

Аналогичным подходом регулировалось лечение в субботу. Исцеления от многолетних недугов были лишены срочности, необходимости совершения их немедленно. Впрочем, эта тема не развита в иудейской традиции, поскольку просто не была насущной: населению не приходилось в реальной жизни сталкиваться с исцелениями.

По крайней мере, концепция нарушения Субботы по необходимости не имеет ничего общего с христианским подходом: сначала нарушать Субботу можно было, чтобы творить добро, а потом христиане и вовсе отвергли эту заповедь. Однако даже приписываемые Иисусу слова о возможности делать добро в Субботу никак не указывают на пренебрежение ею вообще.

13:18-19: "Царство Б. ... подобно горчичному зерну, которое некто взял и посадил в саду. Оно выросло и стало деревом, и птицы небесные свили гнезда в его ветвях".

Всеведущи или, как минимум, живший в деревне Иисус знал, что горчица не растет на деревьях.

13:30: "И вот, есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут последними".

Эта формулировка более убедительна, чем у Матфея, по которому все последние будут первыми, и наоборот. Опять же, это может быть лишь правдоподобное исправление самого Луки.

Кстати, этот тезис мог бы находиться после притчи Лук14:7-11 о том, чтобы в числе званных не садиться на первое место, чтобы не приходилось пересесть на последнее.

13:31: "пришли некоторые из фарисеев и говорили Ему: "выйди и удались отсюда, ибо Ирод хочет убить Тебя". 9:9: "И сказал Ирод: '... кто же Этот, о Котором я слышу такое?' И искал увидеть Его".

Хотел ли Ирод убить Иисуса? И трудно ли было Ироду обнаружить Иисуса?

23:8: "Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо..."

14:7-11: "не садись на первое место, чтобы не случился кто из званных им почетнее тебя...и не сказал тебе хозяин: 'уступи ему место'; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место".

Лука использует Прит25:6-7, но придает ей смысл осуждения фарисеев, занявших почетные места за столом. Позднее, возможно, эта притча использовалась, чтобы показать преимущество новообращенных христиан перед иудеями. Притчу попытались включить в Матфея после Мф20:28, но вставка не прижилась. A. de R.Nathan25: "Занимай место в комнате обучения на два или три ряда назад по сравнению с тем, какое тебе положено".

В общественной жизни (например, на свадьбе, как у Луки) рассаживались, возможно, по старшинству. По крайней мере, так описывает B.Batra120. Конечно, это могла быть идеализация обычаев, но не исключено, что рассаживание по почету отражает не иудейскую, а греческую традицию. В любом случае, Иисус вряд ли бы стал рассказывать фарисеям как некую новость притчу, концепция которой была им отлично знакома.

14:28-32 продолжает двумя короткими притчами: "Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек..." Вряд ли кто-то из учеников Иисуса строил бы башню. "Или какой царь, идя на войну... не посоветуется прежде, силен ли он..."

Здесь возможное отражение Фм98: "Царство Небесное подобно человеку, который хотел убить сильного. Будучи дома, он вытащил свой меч и вонзил его в стену, чтобы проверить свою руку. Потом он убил сильного". Вероятно, эта притча показалась Луке одиозной (или напоминающей о бунте), и он написал две другие притчи с тем же смыслом.

Маловероятно, что автор - гностик намеренно изменил притчу, сделав ее воинственной. Иначе мы бы нашли отражение умеренной притчи Луки у Матфея. Отсутствие у Матфея какой бы то ни было притчи на эту тему свидетельствует о том, что известные Матфею притчи этого содержания были для него политически неприемлемы, и, видимо, похожи на Фм98.

Очевидный смысл Фм98 - проверка собственных сил. Не однозначно, имелось ли в виду именно это (или, например, тренировка, обучение, познание). С одной стороны, традиционно считается, что царство небесное достижимо для всех желающих. С другой стороны, мы можем здесь столкнуться с концепцией того, что "царство небесное силою берется" и не предназначено для большинства.

Фм97: "Царство Небесное подобно женщине, несшей сосуд... пища просыпалась позади нее на дорогу... Когда она пришла домой, то поставила сосуд и обнаружила, что он пуст".

Можно предположить, что Фм97 и Фм98 имеют схожий смысл: необходимо внимательно следить (знать мир и себя), чтобы не подойти к последнему дню и не обнаружить что-то неожиданное (пустой сосуд, слабость руки). Тогда Лука и Матфей, видимо, неверно буквально поняли смысл Фм98 как проверку собственных сил.

Аналогично POxy840:1.

Обилие однотипных притч указывает на то, что они принадлежали популярной традиции (и создавались многими авторами), а не являются аутентичными.

14:33 продолжает: "Итак, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником".

Притчи говорят о расчете, а не об отречении. Иисус говорил о трудности для богатого попасть в Царство, но "отрешится от всего, что имеет" - необычно жесткая формулировка.

14:34-35 продолжает притчей о соли, которую не исправишь, если она потеряла силу. И эта притча не имеет отношения к тексту.

Вообще, Лука изобилует новыми притчами характерного типа: короткими, прозрачными, прямолинейными, очень бытовыми, с характерными персонажами, с четким разделением добра и зла. С помощью таких притч Лука иллюстрирует короткие тезисы Иисуса.

15:7: "на небесах будет больше радости по поводу одного грешника, который раскаялся, чем о девяносто девяти праведниках, которым не нужно раскаяние".

В иудаизме раскаяние не связывается с радостью. Такая позиция характерна если не только для язычников, то для сектантов, которые не слишком высоко ставили ортодоксальных праведников.

Впрочем, A.Zarah17 рассказывает о грешнике Eliezer ben Durdia, который попал в вечную жизнь в результате раскаяния в течение одного часа. На что патриарх Иуда заметил: "Один человек получает вечную жизнь после многолетних трудов, другой находит ее за один час".

15:12: в притче о блудном сыне, он просит отца выдать надлежащую ему часть имения. После того, как он растратил свою часть имущества, он вернулся к отцу, который принял его с радостью.

В иудейской традиции раздел имущества при жизни осуждался. С другой стороны, даже при плохом поведении сына не следовало лишать имущества (B.Batra133), так что отец в притче поступил вполне традиционно.

Возможно иудейское происхождение притчи. Во многих аграрных обществах типично было наследование старшим сыном, а младшим выделялась некоторая сумма, во избежание дробления земельных наделов. Талмуд же доносит до нас множество споров о разделе наследства.

[Андрей]

16:1-12 содержит притчу о неверном управляющем, которого собрался хозяин выгнать. Чтобы обеспечить себе благодарность новых хозяев, управляющий заменил расписки должников, уменьшив долги. Возможный вывод 16:13: "Не можете служить Б. и маммоне".

Связь очень сомнительная, через мораль о том, что управляющий пренебрегал интересами хозяина в угоду своим. Но управляющего и до замены расписок собирались выгнать.

Flusser предлагает очень интересное, хотя и видимо натянутое толкование. Основываясь на нем, мы полагаем не невозможной такую версию. Управляющий, которого собираются выгнать - отколовшиеся от основной секты ессены (христиане). Должники - те, кто не выполняет заветов. Ессены с ними не общались, считая их нечистыми. Иисус же предлагает обращаться к ним, представляя этот шаг как хитрость (догадливого управляющего) с целью привлечь этот людей к своему движению.

В этом контексте приобретает иной смысл 16:8: "И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего в общении со своим поколением догадливее сынов света". То есть, действия христиан будут одобрены Б., потому что они поступают правильнее прежних поколений ессенов ("сынов света").

Если это толкование является оригинальным, то притча обеспечивает очень надежное доказательство ессенского происхождения христиан. Ведь Лука - поздний текст. То есть, влияние ессенов чувствовалось еще во время Луки. Первые же упоминания притчи должны были (чтобы попасть к Луке) содержаться в прототекстах, показывая, что ессенизм не был поздней струей в христианстве.

"Сыны века сего", скорее, не носит негативной окраски, которую Иисус вряд ли бы стал применять по отношению к христианам. Здесь может быть даже определенная (ироничная) похвала их реализму в "общении со своим поколением".

Узнать реальное значение 16:1-8 невозможно. Лк16 является компиляцией: неоднозначная 16:1-8 (о проповеди или отношении к богатству), 16:9 (о пожертвованиях церкви), 16:10-12 (о честности в отношении денег), 16:13 ("не можете служить Б. и маммоне"), 16:15 (неприличие богатства), 16:16 (усилие для достижения царства небесного), 16:17 (соблюдение Закона), 16:18 (запрет развода). Смысл 16:1-8 зависит от того, является ли 16:10-12 его продолжением. По нашему мнению, их смысл различен: обращение к нечистым и мирская честность, соответственно. Лука же совместил их в компилятивной главе сугубо по причине текстуального сходства (о честности). В пользу такого мнения говорит и то, что честность является внешним смыслом притчи 16:1-8. Следовательно, ее настоящий смысл должен быть иным. На след коллизии различных традиций может указывать и то, что 16:1-8 имеет, похоже, христианское происхождение (обращение ко всем, в противовес ессенам), а 16:10-12 - явно гностическое (небесное богатство принадлежит человеку, он должен его взять; указывает на Б. без пиетета).

Однозначного решения здесь нет. 16:10-12 ("если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?") может иметь маловероятное толкование. Ессены имели общее имущество. В результате, любой мог взять вещь у любого без необходимости ее возвратить. Вероятно, некоторые (многие), особенно в период распада секты, злоупотребляли этим правом. Соответственно, Иисус говорит: "верный в малом и во многом верен", требуя честности в общинных отношениях. Тогда 16:10-12 может не быть связана с гностиками (все равно, впрочем, отличаясь по смыслу от 16:1-8).

Аллегории можно приписать любой смысл. 2Бар10:18 называет священников неправедными служителями, аналогично 16:8. Притча могла (маловероятно) иметь тот смысл, что первосвященник (управляющий) упрощает Закон, по сравнению с требованиями ессенов (снижает долги). За это он каким-то образом (неизвестные нам исторические события) был вознагражден.

В традиции, хитрый вор часто является аллегорией дьявола (например, Ber. r.22).

Не очевиден и 16:9: "приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители".

В притче о Лазаре Лука утверждает, что нищета обеспечивает царство небесное. 16:9 может быть предложением тем, кто не верит в Иисуса, жертвовать деньги для церкви. Нищие христиане, попав в царство, заступятся за помогавших им. Без такой помощи неверующий не сможет попасть туда.

Но может ли праведность достигаться неправедным путем?

16:9 похож на вставку: 16:1-8 повествует о честности, 16:10-12 продолжает контекст.

16:14: "Фарисеи же, любившие деньги ... высмеивали Его".

Матфей не упоминает такого свойства фарисеев, и не известно, насколько точен здесь Лука. Вероятно, к такому выводу его привело то, что фарисеи не отрицали денег (как философы и, вероятно, гностики). С точки зрения фарисеев речь шла об обычной практичности иудаизма, наслаждении реальной жизнью. С другой стороны, фарисеи создали больше норм, обеспечивающих честность в отношении денег и благотворительность, чем присутствовало в любой другой культуре.

16:16-17: "Закон и пророки имели силу, пока не пришел Иоанн, с того же момента проповедуется Евангелие Царства Б. ... Но легче небу и земле прейти, чем одной черте буквы в законе пропасть".

Очевидно, что Лука совмещает на основе текстуального сходства два совершенно противоположных тезиса: о прекращении Закона и о его вечности.

16:19-31 рассказывают притчу о богаче, попавшем в ад, и жившем возле него нищем Лазаре, попавшем в рай.

Опять же, в рай и ад будут направляться по воскрешении, после Суда - а не непосредственно после смерти. Это отличие Нового Завета. Подробности ада тоже занимательны: муки, пламя, пропасть между адом и раем.

16:26: "Помимо всего этого {доводов, почему богатый человек находится в аду}, между вами и нами проложена великая пропасть..."

Какая, собственно, пропасть, если рай на небесах? Вероятно, она была ответом на очевидный довод: если в раю находятся добрые праведники, то как же они могут оставить в мучениях тех, кто находится в аду? Отсюда концепция пропасти: они бы хотели помочь, но не могут.

16:23: "И в аде, будучи муках, он {богач} поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его..." А как же увидел, если ад - это "тьма внешняя"?

Богач попал в рай только потому, что 16:25: "ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь..." Термин "получил" предполагает внешнюю силу, а не собственную волю. Возможно, из ада как наказания злых Лука формирует ад как место компенсации для тех, кто материально не помогал христианам. Это, видимо, поздняя концепция, когда христианство состояло уже не из небольших общин, как во времена Павла, а уже было структурировано в церковь, требующую средств для собственного содержания и раздачи бедным с целью их привлечения.

Авраам, с которым находится в раю нищий Лазарь, владел множеством скота и, по тогдашним представлениям, был богатым человеком. Так почему же в случае Авраама богатство не помешало ему попасть в рай? А если дело только в собственной праведности, почему распределение между раем и адом произошло в евангельском случае только по критерию богатства/ нищеты? Более вероятно, что здесь нет никакой теологической хитрости, а автор упомянул Авраама, не подумав.

Собственно же превознесение материально бедных встречается и в иудаизме. Так, Zohar2:86: "Горе тому, против которого бедный человек вопиет к своему Господу Небесному, ибо бедный человек ближе всех к Царю".

Впрочем, это была, скорее, социальная установка. Рассматриваются также и нищие духом, Zohar2:93: "По настоящему бедный человек - необученный человек, который не знает, какую заповедь исполнять". Аналогично "нищим духом" христиан и гностиков.

На неаутентичность притчи указывает 16:27-31: "'Тогда, отче {Авраам}, я молю тебя послать его {Лазаря} в дом отца моего... чтобы предупредить их {братьев}, чтобы они тоже не попали в это место мучений'. Авраам ответил: '...Если они не слушали Моисея и пророков, они не будут убеждены, даже если кто-то {Лазарь} воскреснет из мертвых'". Трудно не увидеть здесь ответ христианского автора на сомнения иудеев в воскрешении Иисуса.

17:4: "И если один и тот же человек семь раз в день согрешит, и обратится к тебе семь раз и скажет: 'Я раскаиваюсь, ' ты должен простить его".

В иудейской традиции постоянно подчеркивается, что раскаяние не имеет значения, если человек грешит с намерением потом раскаяться.

Безусловно, в иудейской культуре присутствовало прощение людьми друг друга. Но это относилось к мирским делам. Акцент 17:4 на раскаянии заставляет предполагать, что речь идет о прощении членами церкви именно грехов.

17:5: "Апостолы сказали Господу: 'Усиль нашу веру'".

Очевидно, что ученики не стали бы призывать Иисуса увеличить их веру в него самого. Если они были убеждены, что Иисус может увеличить веру, то какого еще увеличения желать? В этом случае, они и без того считали его божественной фигурой.

Из текста понятно, что они просили увеличить их веру в Б., Которого они не могли осязать, и, видимо, не совсем были в Нем уверены. Даже когда писал Лука, понятия веры в Иисуса еще не существовало. Лука то ли не знал послания Павла, то ли не был согласен с их теологией.

17:6: "Господь ответил: 'Если бы вы имели веру с горчичное зерно, то сказали бы этому дереву: "Поднимись и пересадись в море, " - и оно бы послушалось'".

Если допустить аутентичность эпизода, получается, что Иисус усиливал веру учеников рассказом о ее практической пользе. Непонятно, как можно совместить этот эпизод с отказом от мирского в пользу духовного.

У Матфея, более корректно, этот тезис показывает возможности веры, и не связан с попыткой усилить веру учеников.

17:7-10: Иисус ученикам: "7Кто из вас скажет рабу, который только что пахал или пас овец в поле: '... садись за стол?'... 9Благодарите ли вы раба, который делает, что ему было приказано {заповедано}? 10Так и вы, когда исполните все веленное вам, говорите: 'Мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать'".

Раввины, напротив, всегда требовали возможно мягкого отношения к рабам. Многие их права прямо закреплены еще в Торе.

Принижение людей в каноническом христианстве контрастирует с позицией иудаизма. Например, Kiddushin22: "Ребе Йоханан бен Заккай сказал: 'Б. могут служить только свободные {в выборе морали}люди, а не рабы".

Понятно, что Иисус вряд ли бы стал обращаться к нищим ученикам с аллегорией рабов.

Можно предположить изначально гностический тезис 17:7-9. Смысл его был бы очевиден: исполнение заповедей ("приказаний") не влечет за собой благодарности ("спасения"), поэтому их соблюдение бессмысленно.

17:10 могло быть проявлением иронии гностиков, но, скорее, было добавлено христианским редактором или Лукой, воспринявшим тезис как традиционное в христианстве принижение верующих".

17:11: "Идя в Иерусалим, Он проходил через местность между Самарией и Галилеей..."

Путь из Галилеи в Иерусалим проходит через Самарию. Другие описания не упоминают, что между этими территориями была еще какая-то местность. Хотя это и возможно, но характерно, что Лука не упоминает ее названия.

18:31: "вот, мы восходим в Иерусалим..." 18:35: "Когда же подходил Он к Иерихону..." Обычный путь из Галилеи в Иерусалим не проходит через Иерихон, который находится в малонаселенной местности. Делая крюк, чтобы проповедовать в Иерихоне, Иисус бы оставил в стороне густонаселенную местность. Кроме того, восхождение в Иерусалим предполагает прямую дорогу.

19:11: в Иерихоне "Он был близ Иерусалима..." Едва ли тогдашние жители Иудеи считали Иерихон "близ Иерусалима".

17:12: "И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали".

Этого эпизода нет у Матфея. Автор явно проводит связь с Лев13:46: прокаженные должны находиться вне селения. Это правило едва ли действовало в Иудее в то время жестко. Если прокаженные могли ходить в густонаселенной местности (Мф8:2: среди толпы), то вряд ли они были реально изолированы.

18:9-14: "Двое пошли в храм... фарисей... молился так: 'Б., благодарю Тебя, что я... не похож на этого мытаря; пощусь дважды в неделю, отдаю десятину со всего дохода'. А мытарь, стоя вдалеке, даже не смотрел в небо, но бил себя в грудь и говорил: 'Б., будь милостив ко мне, грешнику!' Говорю вам, этот человек пошел домой, будучи оправдан, а не другой".

Это типично христианский подход, принципиально отличающийся от иудейского. В христианстве важны не добрые дела, а унижение. По мнению автора притчи, мытарь был оправдан и с чистой душой пошел грешить дальше, а фарисей, соблюдающий заповеди, не заслуживает одобрения.

18:31-32: "сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и совершится все написанное чрез пророков о сыне Человеческом: Ибо предадут Его язычникам..."

Во-первых, у пророков не могло быть сказано ничего подобного. По определению, Мессия должен восторжествовать, а не погибнуть от рук язычников. Сектантские тексты о страдающем или предваряющем Мессии не могут рассматриваться как пророчества.

Во-вторых, Евангелия подчеркивают, что Иисуса, фактически, осудили иудеи.

Лук19:11-27 дополняет притчу о хозяине, оставившем рабам 10 талантов для употребления их в оборот. Причем, "некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться... Но граждане ненавидели его и отправили вслед за ним посольство, сказавши: не хотим, чтоб он царствовал над нами... когда он вернулся, получив царскую власть... врагов же моих... приведите сюда и избейте предо мною".

Иногда считают, что здесь проявилась отличная осведомленность Луки о делах в Иудее. Но, во-первых, 19:12, 14 является явной вставкой, не имеющей существенного отношения к притче - особенно если учитывать, что Матфей приводит практически ту же притчу, но без исторической сноски.

Рассмотрим описание. Ирод, сын Антипатра, был возведен Антонием не в цари, а в тетрархи. Иудеи обжаловали фактический захват Иродом власти также перед Антонием, в Вифинии и Дафне Антиохийской - городах едва ли в "дальних странах".

Архелай получил от Августа титул этнарха - все-таки, не царя. Царский сан был ему обещан в будущем. Иудеи выступали перед императором против его назначения. Архелай, хотя и прославился жестокостью, уничтожения врагов после возвращения за ним не отмечено.

Далее царем был только Агриппа - на которого граждане Клавдию не жаловались.

Таким образом, основное подтверждение исторической компетентности Луки довольно слабо. Если Лука и ссылался на историю с Архелаем, она была известна, да и привел он ее с искажениями.

19:41-44: предсказание Иисуса об осаде Иерусалима: "Ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя оградой, и окружат тебя... И разорят тебя..."

Синодальный перевод ошибочно указывает "окопами" вместо "оградой". Флавий описывает ограду из палок, сооруженную Титом, чтобы исключить доставку продовольствия в Иерусалим. Такие детали едва ли характерны для пророчества.

Предсказание вставлено в связное повествование: в 19:37-40 народ приветствует Иисуса, в 19:45-46 Иисус в сопровождении народа изгоняет торгующих из Храма. 19:41-44 является поздней вставкой. Она связана с основным текстом: "Когда он подошел ближе и увидел город..." Но Иисус получил осла примерно за 500 метров от Иерусалима. Он отлично видел город все время, пока ждал учеников, отправленных за ослом.

19:47: "Каждый день Он учил в храме".

У Матфея, Иисус приходит в Иерусалим примерно за три дня до казни.

20:46: "Опасайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах..."

В восточных культурах все носят длинную одежду - из-за климата (возможности солнечного ожога). Такое сравнение могло появиться только в европейской обстановке.

21:1-4: "увидел... вдову, положившую туда {в сокровищницу Храма} две медных монеты, и сказал: '... эта бедная вдова больше всех положила... в дар Б.'"

Здесь нет нового учения гуманизма, как это любят представлять плохие проповедники. Иудейская традиция совершенно определенно толковала, что жертвы, добытые путем греха, не угодны Б. Koh.r.4: "Лучше тот, кто дает немного на благотворительность из честно заработанных денег, чем тот, кто дает много от нечестно нажитого богатства". Или Midrash Tehillim Buber22: "Жертва бедного человека принята лучше, чем твоя тысяча быков".

Важен не абсолютный размер жертвы, а относительный - ее значение для дающего. Важны помыслы, с которыми приносится жертва.

Две лепты означали, скорее всего, не дар Б., как это полагает Лука, а пожертвование на строительство или содержание Храма. Возможно также, что евангелисты намеренно избегают описывать жертвоприношение, которое в 1-2в.в. активно критиковали (считалось, грешники предпочитали трактовать обряд, как гарантию искупления; в жертву приносилось полученное нечестным путем).

Лк21 повторяет Мф24 о знамениях конца дней. Интересное отличие: Матфей предлагает бежать в горы, "увидев мерзость запустения" (по тексту Даниила). Лука - увидев "Иерусалим, окруженный войсками".

Очевидное объяснение: Лука писал после Иудейской войны, подставляя факты. Но 21:21: "и кто в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него..." Вероятно, было общеизвестно, что Тит окружил Иерусалим стеной, а восставшие не пропускали беженцев. Поэтому рекомендация "выходи из города" выглядит неестественно. Можно предположить, что Лука вообще не представлял себе событий Иудейской войны. Можно предположить и то, что Лука основывался на неких прототекстах с пророчествами: описание осады Иерусалима, в общем-то, довольно абстрактное. В любом случае, пророчество не совершилось, возможности покинуть город у жителей не было.

21:24 продолжает: "И падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим будет попираться язычниками, доколе не окончатся времена язычников". Лука не учитывает, что в Лк20 он привел притчу о виноградарях, которые убили сына хозяина, после чего хозяин их погубил и отдал виноградник другим. То есть, Иерусалим должен был бы навсегда достаться язычникам. Если здесь не цитата из иудейского апокалипсиса, то, вероятно, под "язычниками" Лука имеет в виду тех, кто не христиане. "Доколе не окончатся времена язычников": вряд ли удастся однозначно установить, мог ли автор того периода позволить себе такую политическую вольность.

"Доколе не окончатся времена язычников". С одной стороны, здесь нет никакой привязки к событиям распада Римской империи, и само утверждение носит абстрактный характер. Тогда тезис был вставлен до распада. С другой стороны, вряд ли кто-то (особенно - преследуемые христиане) рискнул написать о грядущем распаде Рима, причем как "окончании времен язычников". С третьей стороны, автор еще не знал, что иудеи не вернутся в Иерусалим и после распада Римской империи. Можно датировать этот тезис не ранее чем 2в. (тотальное рассеяние, сравнительно толерантное отношение к христианам, слабость Рима). Скорее всего, только после принятия Римом христианства могла появиться фраза "попираем язычниками".

В плен отправили сравнительно (!) небольшую часть населения. Лука не упоминает голод - основную причину массовой гибели при осаде Иерусалима. Еще одно основание полагать, что у Луки описаны не конкретно эти события.

21:25: "И будут знамения в солнце, и луне, и звездах, а на земле уныние народов..." Лука ведь уже знал, что многочисленных знамений не было. Тем более, окружающие народы едва ли унывали по поводу событий в Иудее.

Отсюда следует, что некорректно датировать Луку периодом после войны на основании описания осады. Либо же датировка должна быть настолько поздней, что события войны уже забылись, а "Иудейская война" Флавия еще не была популярна.

21:27: "И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою". То есть, конец света намечался именно на период разрушения Иерусалима. Мог ли быть Лука написан во время осады, когда стены вокруг Иерусалима еще не было, и когда Лука мог ожидать немедленного конца света? А разрушение было совершенно естественным предположением. Такая гипотеза не невероятна. Скорее, впрочем, Лука использовал прототексты с описанием будущих абстрактных событий. Такое описание мало отличается от многих пророчеств.

Второе пришествие намечается довольно абстрактно, "доколе не окончатся времена язычников". От Иисуса прошло уже достаточно времени, чтобы пророчествовать о скором конце свете было довольно необоснованно.

Пытаясь рассматривать 21:13-24 как оригинальный текст, его необходимо датировать его весьма поздно, когда разрушение Иерусалима уже не воспринималось, как конец света.

Луке или авторам прототекстов было откуда заимствовать.

Зах14: "И соберу все народы на войну против Иерусалима, и взят будет город... Тогда выступит Господь, и ополчится против этих народов... и раздвоится гора Елеонская... И будет в тот день, живые воды потекут из Иерусалима..."

Иез32:2: "подними плач о фараоне, царе Египетском..." - разгром Египта вавилонянами.

Иоил2:20 - 32: "И пришедшего от севера удалю от вас... И наполнятся гумна хлебом... Солнце превратится во тьму и луна - в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение..."

Амос 5:20: "разве день Господень - не мрак, а свет?" Впрочем, другие обстоятельства не совпадают. Лк21:24: "отведутся в плен во все народы..." Ам5:27: "Я переселю вас за Дамаск..."

Софония 1:2-3: "'Все истреблю с лица земли,' - говорит Господь, - 'истреблю людей и скот...'"

21:27-28: "Тогда увидите Сына Человеческого, идущего с облаками... когда это начнет сбываться, встаньте и поднимите головы, ибо приблизилось спасение ваше".

Неиудейский автор оказался плохо знаком с Даниилом. Если "как бы сын человеческий" - Иисус, то христиане уже должны были бы занять место праведных судей, а не ожидать своего спасения.

21:37: Иисус "ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонскую..."

В Иерусалиме в феврале - марте чересчур прохладно, чтобы ночевать под открытым небом. Тем более, Иисус мог остановиться у последователей.

22:3: "Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом..."

Но Иисус заранее знал о распятии. Либо он знал о действиях дьявола, и не мог их предотвратить (тогда у кого сила?), либо распятие было ему необходимо (тогда дьявол действовал в интересах Иисуса?) И почему Иисус не изгнал сатану из Иуды, как он изгонял до того?

22:6: Иуда "искал удобного времени, чтобы предать Его не при народе".

Присутствие людей вряд ли остановило бы власти от поимки преступника. Если же народа было очень много - то можно ли считать, что иудеи отвергли Иисуса? И куда делась толпа, куда префект публично судил Иисуса?

22:9-10: ученики спрашивают Иисуса: "где велишь нам приготовить {Пасху}? Он сказал им: вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом..."

Описание довольно странно. Во-первых, откуда ученики могли знать, что в кувшине? Во-вторых, за водой не ходили за город. В-третьих, ученикам было бы проблематично обнаружить в толпе человека с кувшином именно воды.

Апологеты понимали эту проблему. Видимо, поэтому "человек" традиционно переводится как "мужчина". Имеется в виду, что мужчина, несущий кувшин (женская работа), выделяется.

Возможно и другое объяснение. Среди иерусалимских ессенов, по-видимому, не было женщин. Во-первых, ессены в Иерусалиме должны были соблюдать целибат. Во-вторых, отсутствуют упоминания о порядке ритуального омовения женщин в городе, хотя эта процедура детально расписана для мужчин. Тогда мужчина с кувшином (чего угодно) выделялся как ессен.

Теперь, если принять гипотезу Jaubert о том, что Иисус праздновал Пасху по ессенскому календарю, то ему нужно было это делать в доме ессена. Таким образом, он объяснил ученикам, как найти ессена и (следуя за ним) его дом.

Вспомним упоминание Флавия о том, что путешествующие ессены свободно могли останавливаться в домах членов секты, и пользоваться всем их имуществом. Поэтому (любой!) ессен, к которому пришли ученики Иисуса, заведомо не мог им отказать в пасхальном ужине.

Тогда эпизод отсутствует у Матфея не потому, что он понимал его нереальность (мужчины не носили кувшины), но в силу анти-ессенизма Матфея.

22:28: "Вы те, кто пребывали со Мной в Моих испытаниях..."

Во время распятия или искушения дьяволом ученики не были с Иисусом, а других напастей Евангелия не описывают.

22:29: Иисус апостолам: "И Я передаю вам, как передал Мне Отец Мой, Царство..."

Лука говорит, что Б. передал Иисусу царство небесное и устранился от дел. "Передал": Лука или автор прототекста еще не считали Иисуса вечной божественной фигурой, которая, тогда, должна была пребывать в царстве небесном вечном, а не начиная с какого-то момента.

22:36: "Но сейчас, у кого есть сума, пусть возьмет ее, и так же мешок. И у кого нет меча, пусть продаст одежду и купит его".

Наставление имеет некоторый смысл среди ессенов: они путешествовали с оружием. Можно возразить, что ессены не брали с собой вещей. Но, во-первых, сума и мешок (необязательные - "у кого есть") вмещают довольно аскетический набор предметов. Во-вторых, христиане уже не могли, по-видимому, рассчитывать на гостеприимство ессенов. Так что это вынужденное минимальное изменение.

22:38: апостолы говорят Иисусу, что у них есть два меча. Владение мечом трудно совместить с "любите врагов ваших".

22:47: "внезапно пришла толпа, и во главе их был некто, называемый Иудой, один из двенадцати".

Лука компилирует перикоп, независимый от источника 22:3. Там уже было объяснено, кто такой Иуда. 22:47 опять упоминает предположительно незнакомый читателю персонаж.

22:53: Иисус обращается к храмовой страже: "Но это ваш час, и власть тьмы!"

Фраза о власти тьмы была бы, конечно, естественна для дуалистов - гностиков. Но не менее уместна она и для ессенов, считавших себя сынами света, а остальных - сынами тьмы.

22:56-62: Петр трижды отрекается от Иисуса.

22:61: после третьего отречения Петра во дворе дома первосвященника, "Господь, обратившись, взглянул на Петра..."

Но Иисус был в доме, 22:54. Конечно, его вряд ли держали бы во дворе с народом. Петр следовал за Иисусом на расстоянии (22:54), поэтому они вряд ли бы оказались так близко, чтобы видеть друг друга.

С другой стороны, если Иисус был во дворе, то неужели Петр трижды отрекся в его присутствии?

23:13-14: "Пилат же, созвав главных священников, и старейшин, и народ, сказал им: '... вот, я при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его...'"

Римский префект признался в несправедливом осуждении под давлением толпы иудеев?

23:27: "И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем".

А как же их перекричали требовавшие распять Иисуса? Суд происходил не в изолированном помещении, а на стадионе или площади перед преторией - все желающие могли присутствовать. Видимо, даже первые христиане не отличались глубокой верой.

23:30: "Тогда начнут говорить горам: 'падите на нас!' и холмам: 'покройте нас!'"

Ссылка на Ос10:8. Но контекст Ос10:7-8: "Царь Самарии исчезнет, как щепка на воде. Высоты Авина, грех Израиля, будут уничтожены..." Речь идет о наказании язычников. К тому же, в Самарии к тому времени уже несколько веков не было царя.

23:34: "Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают".

Лука здесь явно избегает конфликта с римлянами. Фраза отсутствует в ранних манускриптах.

23:45: "И померкло солнце..."

Во время пасхального полнолуния не может быть затмения. Видимо, проблема была очевидна уже при тогдашних астрономических познаниях, поэтому часть редакций изменяют на абстрактное "солнце потемнело".

23:50: "Там был хороший и праведный человек, по имени Иосиф, который хотя и был членом совета, не согласился с их планом и действиями".

Лука сам придумал, что Иосиф был членом совета. Матфей бы не упустил такую возможность добавить реалистичности своему описанию осуждения синедрионом. Дело в том, что преступник не мог быть осужден, если в поддержку обвинения высказывались все члены синедриона. Если бы Матфей знал, что Иосиф был против осуждения, он, безусловно, упомянул бы этот факт.

К тому же, ему трудно было бы исполнять обязанности члена совета, живя в Аримафее (23:51).

23:51: Иосиф "ожидал наступления Царства Б."

То есть, Иисус все-таки никак не намекал на воскрешение и второе пришествие, а его последователи ожидали немедленного конца света.

23:55: "Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи..."

Видимо, женщины тогда не путешествовали отдельно от семей. Даже вдовы, вероятно, жили со своими детьми.

23:56: после похорон Иисуса женщины "Возвратившись же, приготовили благовония и умащивания; и в субботу остались в покое по заповеди".

Так они и в пятницу вечером не могли работать, приготавливая мази! Лука, вероятно, не знал, что Суббота начинается вечером в пятницу. На это же указывает греческий текст 23:54: "Был день приготовления {пятница или день перед праздником} и занималась {наступала заря} суббота".

Если женщины пришли из Галилеи, где им было в праздничную пятницу вечером в Иерусалиме купить и приготовить специальные мази?

24:1: "В первый день недели, на рассвете, они пришли к склепу, неся благовония".

Матфей описывает, что женщины пришли просто посмотреть. Разница не случайна: Лука не знал о разрешении умащивать тело в субботу, mShab23:5. Он полагал, в субботу была запрещена любая работа.

Учитывая общий характер разрешения в Мишне, можно предположить, что не требовалось покупать благовония (проблематично в субботу). По-видимому, они изготавливались в домашних условиях. Тогда у женщин не было оснований откладывать умащивание с пятницы на воскресенье.

24:21: "А мы надеялись было , что Он есть Тот, Который должен избавить Израиль..."

То есть, ученики не поверили Иисусу после всех его чудес - ими виденных. Почему же окружающие должны поверить в Иисуса после сомнительного рассказа его учеников о воскрешении?

24:25-26: Иисус ученикам "О, как глупы вы, и как медлите поверить всему, что произнесли пророки! Разве не следовало Мессии страдать и затем прийти в своей славе?"

Все христианские интерпретации Библии, пытающиеся доказать, что страдания предсказаны для Мессии, весьма натянуты, плохо согласуются с контекстом и противоречат традиционному толкованию. Что касается второго пришествия, то ничего подобного у пророков не удастся усмотреть.

Апологеты проделывают следующий трюк: по их мнению, вывод о предсказанности второго пришествия следует из того, что описаны и Страдающий раб, и Мессия. Но таким способом можно объединить в последовательность любые не связанные между собой события.

Воскресший Иисус упрекает учеников в глупости, забыв не только то, что он сам их выбрал, но и Мф5:22: "кто же скажет брату своему: 'Глупец, ' подлежит геенне огненной".

24:27: "Потом Он разъяснил им все, что предсказано о Нем в Писании, начиная от Моисея и всех пророков".

Здесь может быть интересный след сектантского, а не языческого происхождения. Дело в том, что у иудеев книги пророков расположены перед Писанием, а не наоборот, как у христиан. Лука указывает последовательность от Моисея (Тора), потом пророки, потом - Писание. Впрочем, конечно, мы не знаем, когда именно христиане стали использовать измененную последовательность. Возможно, во времена Луки она еще была прежней. В любом случае, автор может обнаруживать знакомство с Писанием.

Интерпретация одного тезиса может занимать тома и многочасовые лекции. Иисус же разъясняет глупым (24:27) ученикам огромный объем текста менее чем за два часа по дороге в Эммаус (24:13, 15).

24:45: "Тогда Он открыл их умы пониманию Писания..."

А почему же теологические рассуждения апостолов в Деяниях так примитивны, а ссылки на Библию искажены?

Встреченные Иисусом на дороге ученики, которым он рассказал то же самое, видимо, не торопились или не могли объяснить это апостолам до его появления.

24:46-47: "так написано... проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима..."

В Библии так не написано. Нового Завета в то время не существовало.

В иудаизме дело обстоит проще: для прощения грехов достаточно раскаяния. Оно не должно быть "во чье-то имя". Таким образом, Иисус вводит дополнительное условие прощения грехов и тем самым усложняет его.

24:49: "вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше".

Но Иисус уже наделил их силой исцелять и пр. перед тем как отправить одних по городам.

24:53: апостолы "пребывали постоянно в храме, прославляя и благословляя Б."

То есть, после распятия Иисуса его ученикам позволяли проповедовать в Храме? И что значит "постоянно" - Лука считал, что они не проповедовали в других странах? Для Луки они были очень отдаленными, легендарными фигурами.


http://www.magister.msk.ru/library/publ ... c533138685

[Андрей]

Евангелие от Луки

Самое обстоятельное жизнеописание нового учителя несомненно принадлежит евангелисту Луке. Свое повествование он адресует «достопочтенному Феофилу», чтобы тот «узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен». Лука откровенно признается Феофилу, что пишет он потому, что «уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях», и сразу же оговаривается — все жизнеописание составлено им не по личным впечатлениям, а «как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова».

Евангелие начинается с рождения «во дни Ирода, царя Иудейского» в семье людей весьма преклонного возраста — Захарии и Елизаветы, сына Иоанна. Это и был Иоанн Креститель. Отец Иоанна был священником из «Авиевой чреды», а мать — «из рода Ааронова»[38]. Однажды, когда Захария в порядке «своей чреды», по жребию вошел в Храм Господень для «каждения», ему явился ангел и сообщил что «услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн». Захария не поверил ангелу и был тут же им наказан — он онемел «до того дня, как это сбудется». Когда окончились дни службы его в храме, он «возвратился в дом свой» и «после сих дней зачала Елисавета, жена его, и таилась пять месяцев», видимо, не веря в свое счастье.

После этого отступления начинается собственно история Иисуса. Лука начинает ее так: «в шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет[39]. К Деве, обрученной мужу, именем Иосиф, из дома Давидова; имя же Деве: Мария». Прямо с порога посланец возгласил: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами».

Не дав опомниться опешившей деве, посланец объявил, что она «обрела благодать у Бога» и в связи с этим зачнет «во чреве» и родит сына, которого следует назвать Иисусом. Сыну ангел Гавриил предрек великое будущее: бог даст ему «престол Давида, отца Его», и он де «будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца». Мария, естественно, очень удивилась: «как будет это, когда Я мужа не знаю?» На это у Гавриила нашелся невероятный во всех отношениях ответ: отцом ребенка будет «Дух Святый». В подтверждение сказанному ангел добавил: «Вот, и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестый месяц». Этот аргумент Марию убедил окончательно, и она покорно ответила: «се, раба Господня; да будет Мне по слову твоему». Услышав такой ответ, вполне удовлетворенный ангел удалился…

Здесь в историю Иисуса опять вплетается повествование о рождении Иоанна Крестителя. Услышав важную для себя новость, Мария отправилась «с поспешностью» в «нагорную страну, в город Иудин», то есть в Иерусалим. Чем была вызвана такая поспешность, Лука не поясняет. Как только Елисавета увидела Марию, так сразу же «взыграл младенец во чреве ее», а сама Елисавета исполнилась Святого Духа и воскликнула громким голосом, и сказала: «благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева твоего!» (кстати, почему церковники упрямо называют Марию девою, если даже Елисавета, исполненная святым духом, назвала ее женщиной?).

После этого, вошедшего во все молитвенники приветствия Елисавета произнесла еще довольно обширное славословие подхваченное Марией, и радушно приняла гостью. Пробыв у родственницы три месяца, Мария возвратилась к заждавшемуся мужу.

Тем временем «Елисавете же настало время родить, и она родила сына». Как и положено, на восьмой день собрались все родственники и знакомые на обрезание. Собравшиеся предложили назвать младенца «по имени отца его, Захариею», но мать не согласилась, и сказала, — «а назвать его Иоанном. Изумленные родственники начали спрашивать знаками отца его, как бы он хотел назвать младенца, и отец написал на дощечке — „Иоанн имя ему“. Лука не пояснил в этом месте, почему нужно было обращаться к Захарии знаками, ведь, по его же Евангелию, Захария не оглох, а только лишился речи?

Как только имя было написано, „разрешились уста его и язык его“, и он „стал говорить, благословляя Бога“. На всю округу напал страх, „и рассказывали обо всем этом по всей нагорной стране Иудейской“. На этом история еще не закончилась, Захария тоже „исполнился Святого Духа“ и начал пророчествовать. Пока отец пророчествовал, „младенец возрастал и укреплялся духом и был в пустынях до дня явления своего Израилю“. Почему Иоанну пришлось покинуть отчий дом, и „укрепляться духом“ в пустынях, а не в обычной религиозной школе, как это было повсеместно принято в Израиле, тем более в священнической среде, Лука не поясняет. В пустынях — и точка.

Пока Иоанн „возрастал в пустынях“, Мария вернулась в родные края и, видимо, вышла замуж за праведного Иосифа, так как в следующей главе Лука рассказывает о том, как почтенная семья вместе со всем народом отправилась в Вифлеем[40], в город Давидов „записываться“. Все дело в том, что „в те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле“. Лука точно указывает, о какой переписи идет речь — „эта перепись была первая в правление Квириния Сириею“. По этой-то причине „и пошли все записываться каждый в свой город“. По той же причине Иосиф со своей беременной женой и оказался в городе, расположенном к югу от Иерусалима, в доброй сотне километров от их родного Назарета. „Когда же они были там, наступило время родить Ей и родила Сына Своего первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице“. Дело было в конце декабря, но несмотря на это никто не сжалился над несчастной женщиной, и пришлось ей рожать ребенка в хлеву.

В отличие от Матфея, Лука ничего не знает о кознях царя Ирода и „избиении младенцев“, нет ни слова о бегстве святого семейства в Египет, не упоминает он также о поклонении волхвов. Зато подробно рассказывает о поклонении младенцу пастухов. Были де в той стране на поле пастухи, „которые содержали ночную стражу у стада своего“. Явился им ангел и сообщил, что „ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь“. Сообщил он пастухам и знак, по которому можно найти святое семейство: „вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях“. Пастухам не понадобилась „путеводная звезда“ — в отличие от умудренных волхвов они безошибочно отыскали среди десятков пещер, разбросанных в окрестностях Вифлеема ту единственную, в которой был „Младенец“. Им вполне хватило указания ангела о том, что младенец лежал в пеленах в яслях. Ай да пастухи!

В полном соответствии с иудейским законом, „по прошествии восьми дней“ (обрезают на восьмой день ,а не "по прошествии восьми дней")родители совершили обряд обрезания сына и нарекли ему имя Иисус, а затем „по закону Моисееву, принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу“. В храме Иисуса встретил благочестивый Симеон-„богоприимец“, на котором, естественно, тоже был Дух Святой. К удивлению родителей Симеон произнес благословение над младенцем, в котором предрек его мессианскую роль. Почему родители удивились, непонятно — ведь Иосиф и Мария уже были уведомлены об этом неоднократно и ангелами, и пастухами, и даже родственницей Елисаветой… При этом присутствовала никому, кроме Луки, неизвестная пророчица Анна, „дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, проживши с мужем от девства своего семь лет. Вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь“. Естественно, и эта пророчествующая вдова не только восславила Господа, но и, в свою очередь, предрекла младенцу великое будущее. После всего этого семья возвратилась в свой родной город Назарет.

В отличие от Иоанна Крестителя, Иисус возрастал не в пустынях, а в Назарете и „преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков“. Причем преуспевал в премудрости настолько, что уже в детстве удивлял всех своими намеками на предстоящую ему великую миссию, однако к самостоятельной проповеднической деятельности не приступал. А его двоюродный брат (старше его всего на три месяца) к тому времени уже активно проповедовал и „крестил“ приходящий к нему народ.

Лука дает довольно точные ориентиры для определения этого времени. Это было „в пятнадцатый год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Итурее и Трахтонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее“. Вот в это самое время, „при первосвященниках Анне и Каиафе“, другими словами — никогда, потому что не было такого периода в Израиле, чтобы функционировали одновременно два первосвященника, начал свою деятельность Иоанн, сын Захарии в „стране Иорданской“. Он призывал народ покаяться в грехах и креститься в ожидании скорого прихода того, „у Которого я недостоин развязать ремень обуви“. Богатым он советовал отдать все бедным, мытарям — не брать сверх положенного им, воинам — не обижать, не клеветать и довольствоваться жалованием. Многие полагали, что Иоанн и есть Христос. Но он отвечал, что нет, и пояснял: „я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня… он будет крестить вас Духом Святым и огнем“.

Вообще Иоанн предрекал скорую очистительную войну, которая все расставит по местам, и после этого наступят блаженные времена. Он говорил о спасителе так: „уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода“ будет срублено и брошено в огонь. Уже „лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, и солому сожжет огнем неугасимым“.

В этом месте последовательность событий в Евангелии от Луки несколько нарушается, вначале говорится об аресте Иоанна Крестителя по приказу Ирода, недовольного обличениями последнего по поводу Иродиады „жены брата своего“, и только после этого идет рассказ о крещении Иисуса.

„Когда же крестился весь народ“ (оказывается, был такой период в истории Израиля, когда весь честной народ был крещеным!), принял крещение и Иисус. И вот, когда он, приняв крещение, молился, „отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголящий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!“ Вот после этого-то „гласа“ Иисус и начинает свою собственную деятельность.

Именно в этом месте своего повествования Лука приводит родословие Иисуса, резко отличающееся от того, которое дает Матфей. У Луки оно восходит не только к Аврааму, но к самому Адаму, и даже к Господу. Отличается у Луки и список учеников Иисуса: помимо Иуды Искариота, Лука упоминает еще и Иуду Иаковлева, которого нет у Матфея, но зато полностью упускает Левия, прозванного Фаддеем, фигурирующего в списке Матфея.

Как и Матфей, следующий раздел Евангелия Лука посвящает рассказу о том, как Иисус постился в пустыне, и насколько безуспешными оказались уловки „диавола“ искусить спасителя. Есть однако одна существенная деталь, которая отличает рассказ Луки от рассказа Матфея. По Матфею, Иисус изгоняет нечистого, Лука же утверждает, что завершив все свои искушения, диавол отошел от него сам. „До времени“, многозначительно подчеркивает евангелист. Есть и еще одно отличие: у Луки ничего не говорится о том, что после ухода „диавола“ Иисусу служили ангелы. Он просто возвратился „в силе духа“ в Галилею и начал проповедовать. Нет у Луки также ни слова о толпах народа, сопровождающих Иисуса в его странствиях из города в город, он только говорит о том, что Иисус учил народ „в синагогах их“ и „разнеслась молва о Нем по всей окрестной стране“.

В числе прочих мест посетил он и Назарет, „где был воспитан“ и „пошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать“. Евангелие от Луки написано более совершенным греческим языком, но, видимо, автор был меньше других знаком с еврейством и иудейской религией. По Луке, получается, что Иисус пришел в синагогу „по обыкновению Своему“, по той причине, что привык учить евреев „в синагогах их“. Нет, не по этой причине пришел он в синагогу, а потому, что это было по „обыкновению“ всех верующих иудеев.

Далее, как и у Матфея, следует описание чудес, совершенных Иисусом. Однако Лука расширяет их список. Однажды, „когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Генисаретского“[41] он заметил две лодки, стоящие у берега, а рыболовы, окончившие лов, уже отмывали свои сети. Он попросил Симона отплыть от берега, чтобы быть видимым собравшимися, „и сев учил народ из лодки“. После этого он указал безуспешно трудившимся всю ночь рыбакам место, где следует забросить сети, и они поймали такое множество рыбы, что даже „сеть у них прорывалась“. Пришедшие на помощь товарищи Симона — Иаков и Иоанн — „сыновья Заведеевы“, наполнили рыбой две лодки доверху, так, что те стали тонуть. Это настолько испугало рыбаков, что Симон, припав к коленям Иисуса, взмолился: „выйди от меня Господи! потому что я человек грешный“. Но учитель успокоил ужаснувшихся рыбаков и сказал, что отныне они будут „ловить человеков“. В ответ на это рыбаки вытащили на берег свои лодки и „последовали за Ним“. Сравните это место с „Евангелием от Матфея“ — у него все происходило гораздо проще, чуда не потребовалось, Иисус просто позвал их с собой, и они, оставив все, пошли за ним.

Случай, когда ученики Иисуса, проходя полями, „взалкали“ и начали растирать колосья руками и есть зерна, по Луке, происходил не просто в субботу, а „в субботу, первую по втором дне Пасхи“. Это очень значительное уточнение, ибо святость Субботы, приходящейся на праздник Песах возрастает многократно. Неудивительно возмущение фарисеев, сказавших его ученикам: „зачем вы делаете то, что не положено делать в Субботы?“ Ответ Иисуса, со ссылкой на царя Давида, который де „взял хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме одних священников, и ел, и дал бывшим с ним“. Слукавил, слукавил Иисус — не брал Давид этих хлебов, не так об этом написано в Первой Книге царств, на которую ссылается евангелист. Первосвященник дал ему эти хлебы при условии, что и сам Давид, и его спутники, в предшествующие дни не прикасались к женщинам. Как эту подтасовку не заметили знатоки Писания — фарисеи? И вот на основе этих сомнительных доказательств Иисус делает заключение, отвергающее заповедь самого Господа, „Сын Человеческий есть господин и субботы“.

Чтобы еще сильнее подчеркнуть противостояние фарисеев и Иисуса, Лука приводит аналогичный случай. На сей раз речь идет о чудесном излечении больного. Дело было опять же в субботу… „Случилось же и в другую субботу войти Ему синагогу и учить. Там был человек, у которого правая рука была сухая“. Естественно, и книжники, и фарисеи тут как тут. Следят, не излечит ли он больного в субботу, „чтобы найти обвинение против Него“. Но Иисус, „зная помышления их“, поступил на сей раз по-иному. Он предложил больному выйти на средину синагоги и обратился к своим оппонентам с вопросом: „что должно делать в субботу? добро, или зло? спасти душу или погубить?“. Не понятно, за кого принимал книжников и фарисеев Лука, если написал, что в ответ на этот элементарный вопрос „они молчали“, тогда как прокомментировать и разъяснить это положение Торы может ученик начальных классов любой религиозной школы!

Видя беспомощность фарисеев и книжников, Иисус сказал тому человеку: „протяни руку твою. Он так и сделал: и стала рука его здорова, как другая“. От этого книжники и фарисеи „пришли в бешенство и говорили между собою, что бы им сделать с Иисусом“. А делать, собственно, ничего и не следовало и в бешенство приходить было не от чего, так как этим поступком ни одно субботнее ограничение нарушено не было.

Следующая глава посвящена „Нагорной проповеди“. Слова взяты в кавычки потому, что, по Луке, Иисус произносил эту проповедь не на горе, а на равнине. После того, как Иисус избрал из своих учеников двенадцать, „которых и наименовал апостолами“, он спустился с горы и „стал на ровном месте“. Как мы уже знаем, имена апостолов у Луки, несколько отличаются от имен, приведенных Матфеем. Так вот, спустившись с горы, „и возвед очи Свои на учеников Своих“, он начал свою проповедь словами — „блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие“. Так говорится и у Матфея, однако есть здесь одна существенная деталь, на которую хотелось бы обратить внимание. В русских изданиях Библии, по Евангелию от Луки, Иисус говорит: „блаженны нищие духом“, но если обратиться к подлиннику — а он написан на древнегреческом — мы находим совсем другие слова. Там сказано просто: блаженны нищие! Согласитесь, что это высказывание несет совсем иную смысловую нагрузку. Таким образом, стремясь к синоптичности Евангелий, православные переводчики исказили текст!

Между тем, разница между „блаженны нищие“ и „блаженны нищие духом“ — огромна! В первом случае речь идет об определенном социальном слое людей, о бедняках, во втором — о людях не очень умных, о простаках и юродивых. По Луке, именно низшие социальные слои общества являются „солью земли“, и именно им принадлежит „Царство Божие“.

Развивая эту мысль, Лука в своем Евангелии приводит знаменитую притчу о богаче и Лазаре. Жил „некоторый человек“, и был этот человек очень богат, „одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно“. А вот „некоторый нищий, именем Лазарь“ обретался у ворот этого богатого и питался „крошками, падающими со стола богача; и псы приходя лизали струпья его“. Картинка сама по себе непривлекательная и маловероятная, как-то с трудом верится, что на „блистательные“ пиршества этого богача, под богато накрытый стол могли допустить покрытого струпьями и, надо думать, дурно пахнущего Лазаря. Очевидно этот прием использован лишь для того, чтобы выразить определенную мораль: богатство это великий грех, и обладание им обрекает человека на вечные муки. Вот как об этом говорит Лука: когда оба умерли, то нищего отнесли ангелы в рай „на лоно Авраамово“, а вот богач оказался в аду. Странное место выбрали ангелы для Лазаря! Во всех библейских текстах слово „лоно“ означает наружную поверхность живота. Так вот, мучаясь в аду, неудачник увидел Авраама и „Лазаря на лоне его“. Взмолился богач: „отче Аврааме! умилосердись надо мною“, облегчи мои страдания! Но мольбы оказались напрасными, Авраам ответил ему: „Чадо! вспомни, что ты получил доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь“. Другими словами, если ты был богат в той жизни, то в этой на моем лоне тебе не место.

Лука многократно приводит в своем Евангелии высказывания Иисуса на тему порицания людей, „собирающих сокровища“ в этом мире, и осуждая за это „людей мира сего“. Примером может служить поучительная история посещения Иисусом сестер Марфы и Марии „принявших Его в дом свой“.

Мария села у ног учителя „и слушала слово Его“, Марфа же в это время хлопотала по хозяйству, „заботилась о большом угощении“ для всех собравшихся. Подойдя к Иисуса она сказала: „Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне“. Мол, духовная деятельность моей сестры Марии вещь нужная, но кто-то же должен заботиться и о хлебе насущном? На это Иисус возразил ей — „Марфа! ты заботишься и суетишься о многом. А одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от нее“. Яснее не скажешь. Забота о земном благополучии дело суетное и никакой ценности не имеет. Главное — это забота о спасении своей души. Отказывайтесь от достояния своего, „продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах… Ибо, где сокровище ваше, там и сердце ваше будет“.

Был и еще один, который сказал: „я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими“. Даже этой малости учитель ему не позволил, сказав: „никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия“.

Казалось бы все ясно, но как тогда понимать историю с Закхеем? Вошел Иисус в Иерихон и „проходил через него“. Из-за большого скопления народа, Закхей, забежав вперед, взобрался на дерево, чтобы увидеть Иисуса. Увидев его на дереве, Иисус сказал: „Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме“. Собравшиеся возроптали, ибо человек этот слыл большим грешником, но Иисус, несмотря на это остался у него. И вот Закхей „став сказал Господу: Господи, половину имения моего я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо“. Услышав такое, „Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама: ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее“. Почему, в данном случае, достаточно было отдать только половину достояния чтобы спастись и обрести царствие небесное, так и осталось тайной.

А вот „некто из начальствующих“ такой милости не уподобился. На его вопрос: „Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?“, он ответил: во-первых, никто не благ, „как только один Бог“, а во вторых, соблюдай заповеди: не прелюбодействуй; не убивай;» и так далее, все десять заповедей. На это «некто начальствующий» возразил: «все это сохранил я от юности моей». Ну, если так, сказал учитель, тогда «еще одного не достает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною». Услышав это, «некто начальствующий» отошел опечаленным, потому что был очень богат.

Почти во всех деталях этот рассказ подобен рассказу Матфея, только у последнего это был не начальствующий человек, ищущий царства небесного, а юноша, стремящийся к совершенству.

Попытаемся проанализировать моральные установки Иисуса так, как они изложены евангелистом Лукой. Получается довольно противоречивая картина: с одной стороны, Иисус проповедует любовь к ближнему и всепрощение, доходящее до согласия подставить вторую щеку, если тебя бьют по одной, но с другой… Вот о другой стороне его проповедей мы и поговорим.

В интерпретации Луки, проповедник Иисус выглядит несколько иначе, чем в версии Матфея. Иисус, по Луке, ни минуты не сомневается в величии своей миссии, в его высказываниях о себе, нет и намека на самоуничижение. Он характеризует себя так: «Как Иона был знамением для ниневитян, так будет и Сын Человеческий для рода сего». Особенно интересно звучит это заявление на фоне его же высказываний: «Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится». Высказав такие слова о скромности и самоуничижении, он без всякого перехода тут же провозглашает: «сказываю вам: всякого, кто исповедает Меня пред человеками, и Сын Человеческий исповедает перед Ангелами Божиими; а кто отвергнется Меня пред человеками, то отвержен будет пред Ангелами Божиими». Как-то, спускаясь с горы Елеонской, ученики Иисуса стали славить его «говоря: благословен Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних!» Присутствующие при этом фарисеи заметили Иисусу: «учитель! запрети ученикам Твоим», мол недостойно так славословить человека, «но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что, если они умолкнут, то камни возопиют». После такой самооценки вполне нормально высказывание: «кто не со Мною, тот против Меня» И еще, самое страшное по своему смыслу: «если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником». Вот так. Не стоит удивляться После этого, что проповедник кротости и всепрощения пришел не мир дать земле, а разделение: «отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери и дочь против матери; свекровь против невестки своей и невестка против свекрови своей», и сожаления, что «огонь пришел Я низвергнуть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!».

Еще страшнее, чем у Матфея, звучат у Луки слова угроз, высказанные Иисусом в адрес городов, не принявших его апостолов. Им предначертана судьба худшая, чем та, которая постигла Содом и Гоморру. Своим последователям и ученикам новый учитель внушает жесткую и воинственную тактику, дух вражды к инакомыслию и нетерпимость, то есть все то, что привычно приписывается последователями его учения так называемому «Ветхому завету». Правда, в Евангелии от Луки можно найти и совершенно противоположные мысли — «кто не против вас, тот за вас», но все же в его Евангелии дух воинственности и жестокости проглядывает более явственно, чем в Евангелии от Матфея. Временами создается впечатление, что под прикрытием речей о милосердии и всепрощении, идет серьезная подготовка организованной и сплоченной группы людей, отказавшихся от всех земных благ во имя достижения великой религиозной, а скорее всего, политической цели!

Евангелие от Луки интересно еще и тем, что дает разъяснение понятия «ближний», как его толковал сам Иисус. Один «законник», принимавший наставника и слушавший его толкования, спросил у него: «а кто мой ближний»? Учитель на это ответил притчей: «Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам». Как водится, разбойники его раздели и оставили израненного на дороге. Прошли мимо него равнодушно и священник, и левит, не оказав ему никакой помощи, и только «некто самарянин» подошел и перевязал ему раны. Более того, посадив пострадавшего на своего осла, отвез его в гостиницу и не только заплатил за его содержание вместе с собой, но и оставил два денария хозяину, и сказал ему: «позаботься о нем, и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе». Рассказав эту притчу, Иисус спросил «законника»: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?». Ответ был затруднителен хотя бы потому, что самаритян евреи считали почти иноверцами. Однако законника не смутил вопрос, и он без колебаний ответил: оказавший мне милость. Стало быть, ближний — это не обязательно твой единоверец или человек, принадлежащий к твоему народу, а тот, кто делает тебе добро. Это настолько сужает понятие «ближний», данное в Торе, что трудно уяснить, как можно усмотреть в этом толковании нечто новое и широкое, по сравнению с «Ветхим заветом».

Но в Евангелии есть и другие установки. В «заповедях блаженства», Иисус наставляет «любить врагов, благотворить ненавидящим вас и молиться за обижающих». Многие в этом видят то новое что внесло христианство в общечеловеческую мораль. Но все это уже содержится в заповедях Торы.

Есть еще одна тема, которой в Евангелии от Луки посвящено гораздо больше места, да и прорисована она более выпукло, чем в Евангелии от Матфея, — это отношение к раскаявшемуся грешнику. Все Евангелия говорят о том, что Иисус считал раскаявшегося грешника более достойным царствия Божия, чем никогда не грешившего праведника.

Пришедшую к нему грешницу Иисус принял настолько радушно, что вездесущие фарисеи начали было сомневаться в его пророческих способностях, полагая, что не сумел он распознать, кто подошел к нему. Но, чувствуя все ехидство их, Иисус предупредил упреки фарисеев и объяснил причину такого поведения. Тот кому больше прощается, тот и ценит это больше, и наоборот — «кому мало прощается, тот мало любит».

Эта же идея Иисуса доминирует в притче о блудном сыне: «у некоторого человека было два сына, и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение». Как водится, младший все прожил и начал терпеть нужду. Он дошел до того, что стал свинопасом у «одного из жителей страны той» на его полях, и «рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему». Найти в Израиле «в полях» достаточное количество рожковых деревьев для прокорма свиней, это уже сам по себе великий подвиг, но уж коль скоро вы их нашли, то никто не обязан вам «давать» с них рожки — рви и ешь. По Писанию, это была постоянная пища пророка Илии, когда он жил в пещере. Но не об этом речь. Такая жизнь отрезвила неразумного отрока, и решил он вернуться к отцу и, покаявшись, наняться к нему хотя бы в наемные работники, так как они «избыточествуют хлебом», а он умирает с голода. Короче говоря, он вернулся, и отец на радостях дал ему и одежду, и перстень на руку, да еще заколол откормленного теленка и устроил пир. Вернувшийся с полей старший сын, узнав у слуги о причине праздника, стал упрекать отца: я, мол, тебе служу верой и правдой, «но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими». На эту горькую тираду последовал ответ отца, в котором и заключена мораль притчи: «ты всегда со мною, и все мое — твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».

В отличие от Матфея, по Луке, Иисус нисколько не сомневается, за кого принимают его в народе. Перед входом в Иерусалим он полностью убежден в своей миссии спасителя. Он посылает двух своих учеников «в противолежащее селение» и поручает им обзавестись средством передвижения. Но у Луки это не ослица и осленок, а осел, «на которого никто не садился». Лука при этом не ссылается на пророка Захарию, а вкладывает в уста Иисуса довольно решительную реплику: «отвязавши его, приведите; а если кто спросит вас: „зачем отвязываете?“ скажите ему так: „он надобен Господу“». По Луке, Иисус уже перед входом в Иерусалим возомнил себя не только Мессией (Христом), но самим Господом Богом. Именно поэтому он не запретил славословия своих учеников, певших ему гимн: «благословен Царь грядущий…»

Лука ни словом не обмолвился о том, как встречали Иисуса жители Иерусалима, он просто и деловито переходит к тому, что новоявленный «Бог» принялся наводить порядок в Храме, начав «выгонять продающих в нем и покупающих, говоря им: написано: „дом Мой есть дом молитвы“; а вы сделали его вертепом разбойников». Лука при этом ссылается на книгу «Исход», пророка Иеремии и «Книгу царств», говоря, что там это написано. Плоховато знал Писание Иисус (а может Лука?), ибо там написано не так.

Знаменитая история с денариями кесаря передана Лукой иначе. Пришли к нему не «ученики фарисеев с иродианами», как написано у Матфея, а «люди лукавые, притворившись благочестивыми» с целью «уловить» его, и спросили: «позволительно ли нам давать подать кесарю или нет?». Лука приводит аналогичный Евангелию от Матфея ответ Иисуса, блистательный по форме, но по сути являющийся холостым выстрелом. Все должно было быть гораздо проще, и портрет кесаря на денарии был в данном случае деталью второстепенной. Если бы Иисус дал отрицательный ответ, то это было бы прямым призывом к бунту, но он мог и просто ответить «да, позволительно».

Лука вводит некоторые новые нюансы в мотивы предательства Иуды: «вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом[42], одного из двенадцати». Простите, почему «прозванного Искариотом»? Лука этого не объясняет, прозвали человека так, и все тут. И в наши дни «знатоки» Нового завета не могут расшифровать тайну этого имени, поскольку не знают реалий места и времени, в которых происходили описываемые ими события. А ларчик открывается просто: на севере страны, в Галилее и Самарии, крайотами (во мн. числе) называли (и сейчас называют) пригородные поселения. И в наши можно услышать «Я из крайот». Но это созвучие чисто внешнее. Во времена Иисуса образование слова происходило по другой схеме: Иш ми крайот — человек из крайота, иш крайот — человек предместий, и, наконец, греческая транскрипция этих слов — искариот. Это определение, если хотите кличку, евангелисты и превратили в имя собственное.

Так вот, одержимый сатаной Иуда «пошел и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им». Лука не называет суммы, обещанной за предательство, он просто говорит, что первосвященники «обрадовались и согласились дать ему денег». Но если Матфей не поясняет, в чем состоял смысл «предательства» Иуды, то у Луки эта цель раскрывается. Он говорит, что Иуда должен был показать место, где можно было бы схватить Иисуса, он «искал удобного времени, чтобы предать Его им не при народе».

И вот «настал же день опресноков, в который надлежало закалать пасхального агнца». Лука, как и все остальные евангелисты, упорно называет первый пасхальный вечер «днем опресноков». Именно в этот день, по Луке, надлежало есть пасху. Так и написано: «и послал Иисус Петра и Иоанна, сказав: пойдите, приготовьте нам есть пасху». Это выражение — верный признак того, что Евангелие писалось после того, как христианство отделилось от иудаизма. У евреев не «едят пасху» — нет такого блюда. Евреи отмечают праздник освобождения из египетского плена, и праздник этот называется «Песах», а застолье — «Сэдер», буквально — порядок, распорядок. Во время застолья ели мясо агнца, принесенного в жертву.

Матфей в этом отношении ближе к истокам. Он пишет, что Иисус велел сказать тому человеку, которого он назвал ученикам: «скажите ему: „Учитель говорит: время Мое близко, у тебя совершу пасху с учениками моими“». По Матфею, пасху отнюдь не едят, а совершают!

По Матфею, Иисус указывает ученикам конкретного человека, у которого он будет встречать праздник. По Луке, это место находят чудесным образом. Иисус говорит своим посланцам: «при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он, и скажите хозяину дома: „Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими?“». Правда, вполне возможно, что об этом была уже предварительная договоренность с хозяином дома, и кувшин с водой был своеобразным паролем? Тогда таинственность была вполне оправданна если, Иисус предвидел предательство Иуды.

Описание «тайной вечери» у Матфея и Луки в основном совпадают, за исключением нескольких деталей. Например, Матфей говорит, что Иисус подал своим ученикам чашу с вином «нового завета» в начале пасхального ужина «когда они ели», в то время как Лука говорит о том, что это было два раза, и что чаша «нового завета» была подана ученикам «после вечери». Вообще в описании Луки, ученики ведут себя за столом несколько странно. Узнав, что один из них предаст учителя и, поспорив немного о том «кто бы из них был, который это сделает», они тут же, без всякого перехода затеяли спор о том, «кто из них должен почитаться большим», видно, этот вопрос был для них гораздо важнее.

Именно здесь, за столом, а совсем не на горе Елеонской, Иисус говорит о том, что Петр трижды отречется от него, нежели пропоет петух в Иерусалиме. Затем произошел знаменательный разговор, о котором не упоминает больше ни один евангелист. Спросив своих учеников, имели ли они в чем-либо нужду, когда он посылал их по делам «без мешка и без сумы и без обуви», и, получив отрицательный ответ, Иисус говорит им: «но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай вооружаться, апостолы сказали ему: „Господи! вот здесь два меча“». Иисуса это почему-то удовлетворило, и он сказал им, что этого довольно. Затем собравшиеся покинули Иерусалим, и отправились, «по обыкновению», на гору Елеонскую.

Здесь события опять начали развиваться не так, как описывал это Матфей. Повелев ученикам молиться, «чтобы не впасть в искушение», Иисус отошел от них «на вержение камня и, преклонив колена, молился». По словам Луки, «явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его». Как стало известно об этом Луке — непонятно, ведь ученики спали и ничего не видели, а у Иисуса уже не было времени рассказать об этом кому-либо, так как «появился народ, а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его». Это, видимо, было оговорено между ним и первосвященниками заранее, как условный знак опознания Иисуса. Когда Иуда отделился от учеников по дороге на гору Елеонскую и как это осталось незамеченным остальными, Лука не поясняет.

Не говоря ни слова, Иуда направился прямиком к Иисусу, «чтобы поцеловать Его». В такой напряженный момент Иисус не потерял самообладания и он насмешливо спросил: «Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?». Видимо, этот вопрос повис в воздухе, и Иуда поцеловал Иисуса… Видя, «к чему идет дело» спутники Иисуса сказали: «Господи! не ударить ли нам мечем?», и один-таки ударил и отсек рабу первосвященника ухо, но Иисус тут же исцелил бедолагу. По версии Луки, компания, явившаяся арестовывать учителя, была гораздо представительнее, чем у Матфея. Это была не толпа, а сами первосвященники, начальники храма и старейшины, они и вышли на Иисуса с кольями, видимо, у этих высоких сановников другого оружия не нашлось. Этому даже Иисус удивился — «как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня!»

Итак, отвели его в дом первосвященника, имени которого Лука не называет, и развели во дворе костер. К этому-то костру и подсел апостол Петр, единственный, кто последовал за Иисусом, ибо остальные ученики разбежались. До самого утра Иисус провел во дворе первосвященника, где собравшиеся били и издевались над ним. Как и предсказывал учитель, Петр трижды отрекся от Иисуса, «и тотчас, когда еще говорил он, пропел петух. Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа», и «вышед вон, горько заплакал». Эта версия отличается от версии Матфея, который утверждает, что все это происходило в доме первосвященника, и именно собравшийся Синедрион издевался над Иисусом.

Настало утро первого дня Пасхи, и «собрались старейшины народа, первосвященники и книжники, и ввели Его в свой синедрион». Все остальное тоже проходило не так, как описано у Матфея. Никто не искал «лжесвиде-телей» и не допрашивал их, Синедриону, видимо, это было ни к чему. Ограничились только одним вопросом: «Ты ли Христос? скажи нам». Но он не ответил и только сказал — «отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией». Из этого все собравшиеся сделали довольно странное заключение: «и сказали все: итак Ты Сын Божий? Он отвечал им: вы говорите, что Я». Никакого другого свидетельства Синедриону не понадобилось — «И поднялось все множество их, и повели Его к Пилату».

И у Пилата происходило все не так, как описано у Матфея. Виня Иисуса в том, что тот де подбивает народ не платить подать императору «называя Себя Христом Царем», собравшиеся потребовали предать его смерти. Пилат без лишних церемоний, по-солдатски прямо спросил Иисуса: «Ты Царь Иудейский?». Получив уклончивый ответ Иисуса: «ты говоришь», — правитель объявил собравшимся, что никакой вины не нашел «в Этом Человеке». Но собравшиеся «книжники и старшины народные» настаивали на своем, он де и народ возмущает, да и учит не тому, чему надо бы, «начиная от Галилеи до сего места». Узнав, что Иисус из Галилеи, «из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в эти дни был также в Иерусалиме».

Ирод так давно хотел видеть нового чудотворца, что очень обрадовался этой встрече «и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо». Но Иисус, вопреки ожиданиям, чудес Ироду показывать почему-то не стал и на многие вопросы его не ответил, а вот «первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли Его». Не дождавшись от Иисуса ни чудес, ни откровений, Ирод, сначала вдоволь «насмеявшись над Ним», одарил его «светлыми одеждами» и отправил его обратно к Пилату. Это так понравилось правителю, что Пилат и Ирод, невзирая на прежнюю вражду, стали друзьями.

Далее начинается полная несуразица. «Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ, сказал им: вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также: ибо я посылал Его к нему, и ничего не найдено в Нем достойного смерти; итак, наказав Его отпущу». По каким-то причинам, Пилату «нужно было для праздника отпустить им одного узника», и он хотел, чтобы освобожден был именно Иисус. Но «весь народ» настойчиво требовал смерти Иисуса и освобождения некоего Вараввы, посаженного в темницу за «произведенное в городе возмущение и убийство».

Трижды Пилат «возвышал голос», желая отпустить Иисуса, «Какое же зло сделал Он?» — вопрошал правитель собравшихся, но те «продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников». Пилат сдался. Наместник римского императора, прокуратор Иудеи, распорядитель жизни и смерти всех людей, населяющих обширные земли Иудеи, уступил. Он отпустил убийцу Варраву, а ни в чем не повинного Иисуса «передал в их волю». Лука здесь, в противовес другим Евангелиям, утверждает, что с этого момента Иисус был передан в руки «первосвященников, книжников и старшин народных», и дальнейшую судьбу его вершили уже они.

Лука утверждает, что по пути на Голгофу Иисус обратился с пламенной речью к сопровождающему его на казнь народу, причем не ко всему, а только к женщинам, «которые плакали и рыдали о нем», и произнес знаменитое пророчество, начинающееся словами: «дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших». Об этом эпизоде не говорится больше ни в одном Евангелии, это и неудивительно, ведь только двумя строчками выше, весь народ, «все множество их», настойчиво требовало его смерти. Добились своего и вдруг разрыдались? Довольно странная реакция.

Придя на место, «называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону». Народ, сопровождавший его на казнь и весь этот путь рыдавший о нем, не только прекратил рыдать и плакать, а тут же начал насмехаться над ним и злословить: «других спасал, пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий». Надпись на кресте, дается у Луки в другом варианте, причем говорится, что она была сделана на трех языках: греческом, латинском и еврейском. По Луке, не оба разбойника «злословили его», один осудил своего товарища за недостойное поведение и обратился к Иисусу с просьбой: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».

Лука ни словом не обмолвился о землетрясении, о всеобщем воскресении праведников и массовом выходе их из гробов, зато последние слова Иисуса были совершенно иные. Иисус, говорит Лука, «возгласил громким голосом: Отче! в руки Твои предаю дух Мой», после чего и умер.

После этого некто (Лука ничего не говорит о его общественном положении, и о том, что он был учеником Иисуса), именем Иосиф, «член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их, из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также Царствия Божия», выпросил у Пилата «Тела Иисусова, и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его в гробе, высеченном в скале, где еще никто не был положен», о том, что этот гроб принадлежал лично Иосифу, Лука не говорит ничего. «День тот был Пятница, наступала Суббота».

Суббота прошла спокойно. Лука ничего не говорит о страже, выставленной у могилы Иисуса, видимо, никто из предавших его смерти, не опасался, что ученики его выкрадут тело из гробницы. По Луке, все было обыденно: рано утром, в первый день недели пришли к гробнице женщины, «неся приготовленные ароматы», чтобы, согласно обычаю, обмыть и обрядить покойника. Но камень гробницы был отвален, и тела там не оказалось… Никакого «великого землетрясения», оказывается, не было, да и «ангела с неба» тоже. Но вот когда недоумевающие женщины вышли из пещеры, «вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих». Лука не уточняет, что это были за мужи, но судя по тому, что женщины испугались, это все же были ангелы. Они и сказали, что не стоит искать «живого между мертвыми», что Иисус воскрес.

Петр, услышав это, побежал к гробнице убедиться лично, что тела там нет. Так оно и было, «наклонившись» он «увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам себе происшедшему». Самое удивительное заключается в том, что он вообще удивился. Как будто и не говорил Иисус апостолам, что «Сын Человеческий», то есть он, будет распят и через три дня воскреснет. Апостолы никак почему-то не хотели поверить, и воскресшему Иисусу пришлось являться им целых два раза, чтобы они, наконец, в этом убедились. По Луке, это происходило так: вначале Иисус явился не апостолам, а неким двоим, из которых один был неизвестно откуда взявшийся Клеопа. Иисус прошел вместе с ними целых шестьдесят стадий, от Иерусалима до деревни Емманус. На их сомнения о миссии Иисуса, последний прочел им целую лекцию «начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании», и все это для того, чтобы доказать этим двум «как надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою». Какая жалость, что эти разъяснения Иисуса не сохранились для потомков, это намного упростило бы работу всех защитников христианства, ибо все Евангелия полностью противоречат тому, что говорили пророки о приходе Мессии!

Затем Клеопа со своим спутником возвращается в Иерусалим и находит всех апостолов вместе, а также и «бывших с ними». Во время их рассказа о случившемся с ними в пути появляется сам Иисус. Смутившимся апостолам Иисус говорит: «посмотрите на руки Мои и на ноги мои; это — Я сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у меня. И сказав это, показал им руки и ноги». Этого апостолам оказалось недостаточным, они все еще продолжали сомневаться. Тогда он спросил: «есть ли у вас здесь какая пища?». Пища нашлась, это были остатки печеной рыбы и сотовый мед, «и взяв ел перед ними». В заключение, он сказал им: «вот то, о чем Я говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах». После этого, он «вывел их из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их». «И когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо». Проводив Иисуса, апостолы «возвратились в Иерусалим с великой радостью, и пребывали в храме, прославляя Бога».


http://www.e-reading.club/book.php?book=532

[Андрей]

Лука - верный друг Павла

Об авторе третьего по счету евангелия у нас гораздо больше конкретных сведений, чем о прочих евангелистах. По всей вероятности, он был гражданином Антиохии, греком, который, как многие другие его земляки, перешел в христианскую веру. Его имя было Лукиос, но единоверцы называли его Лукас. Некоторые историки предполагают, что он был вольноотпущенником, которому даровала свободу какая-то состоятельная семья из Антиохии. По профессии врач, он, как гласит традиция, занимался, кроме того, живописью и неплохо разбирался в юриспруденции. Антиохия в то время принадлежала к самым значительным центрам греческой культуры и эллинских религиозных культов. В этом огромном, богатом городе возникла одна из крупнейших общин новой религии, сыгравшая немалую роль в формировании христианства. Лука, воспитанный на греческой культуре, перейдя в новую веру, исповедовал ее с рвением и страстью, впитывая с особой жадностью все то, что было в христианстве проникнуто человеческой правдой, поэзией и сказочностью. В Антиохию часто приезжал апостол Павел. Лука сразу потянулся к этому невзрачному еврею из Тарса, который ошеломлял и покорял своим горячим и дерзким умом. Лука участвовал во многих его миссионерских путешествиях, а когда взялся за перо, выяснилось, сколь глубоко было его идейное подчинение Павлу. Это проявляется настолько ярко, что некоторые церковные авторы, как Ириней и Иоанн Златоуст, называли третье евангелие творением Павла. Лука, как известно, написал также "Деяния апостолов", посвященные в основном деятельности Павла и истории раннего христианства.

Некоторые библеисты выражали сомнение, действительно ли Лука был автором евангелия, в частности, потому, что, по их мнению, оно появилось только в начале второго века. Эта крайняя точка зрения не нашла, однако, распространения, и поэтому мы не будем ею заниматься. Как следует датировать третье евангелие? Поскольку в главе 21 упоминается о разрушении Иерусалима, оно не могло быть написано раньше 70 года. В таком случае - когда же, после этой памятной катастрофы? Мы, как ни странно, можем довольно точно ответить на этот вопрос. В тексте встречаются намеки на преследования при императоре Домициане. С другой стороны, в евангелии бросается в глаза отсутствие каких-либо упоминаний о посланиях Павла, хотя во вступлении идет речь об источниках, касающихся жизни Иисуса. Домициан царствовал в 81-96 годы, а послания Павла, как нам уже известно, были на долгое время забыты и появились снова только в 95 году. Вывод ясен: третье евангелие появилось за несколько лет до 95 года, то есть, вероятно, около 90 года. Автор евангелия, Лука, был тогда уже, несомненно, очень пожилым человеком. Чтобы понять Луку, нужно осознать, какую цель он ставил перед собой, создавая евангелие. Это было время, когда исповедание христианской веры считалось в Римской империи преступлением, поскольку христиане отказывались оказывать императорам божественные почести, как повелевал римский закон. Однако же преследования, за исключением кровавых эксцессов Нерона, носили скорее эпизодический характер и усилились только во время правления Домициана. Христиан приговаривали к ссылке в отдаленные районы империи, а их имущество конфисковывали. Лука взял на себя очень трудную задачу: он пытается доказать, что христиане не враги государства, и в качестве доказательства приводит, в частности, тот факт, что уже Пилат убедился в том, что Иисус был человеком безобидным и не опасным для империи. Если в оценке роли Иисуса возникли какие-то недоразумения, то, по мнению Луки, в этом виноваты евреи, приговорившие его к распятию, как обыкновенного преступника.

В соответствии с этим апологетическим замыслом он изображает также учение и деятельность Иисуса. Христианство в его трактовке не замкнутая иудейская секта" оно носит универсальный характер. Иисус - врач и учитель, который пылает любовью ко всему роду человеческому, облегчает его страдания, несет ему избавление от первородного греха. Чтобы подчеркнуть универсальный характер личности Иисуса, Лука выводит его родословную от праотца рода человеческого Адама, а не только от Авраама, как это делает Матфей. Симеон, узрев младенца Иисуса в Иерусалимском храме, приветствует его как будущего спасителя "всех народов" (Лука, 2:31). Уже Иоанн Креститель осуждает узкий партикуляризм евреев, а Иисус дважды подчеркивал, что он примет муки и воскреснет для блага всех народов мира (Лука, 13:29, 24:47). Иисус в изображении Луки - образ, полный неземного милосердия по отношению к несчастным и обездоленным и одновременно непримиримый к тем, которые благодаря своему богатству высокомерно возвышаются над другими. Притчи о добром самаритянине, о блудном сыне и об отпущении грехов блуднице учили многие поколения любви к ближнему, милосердию и смирению. Другие же притчи, в особенности о богаче и Лазаре, о богатом юноше или вдовьем гроше, а также такие эпизоды, как изгнание менял из храма, характеризуют Иисуса как верного друга угнетенных и сурового судью сильных мира сего, одним словом, как поборника социальной справедливости. Лука не забывает, однако, о главной апологетической цели своего евангелия: в его трактовке предсказанное царствие божье - не царство в буквальном смысле, а духовное возрождение человечества. Тем самым он опровергает обвинение в том, что христиане якобы стремились к свержению империи и созданию своего собственного светского государства. Иисус говорит: "Не придет царствие божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, царствие божие внутрь вас есть" (Лука, 17:20, 21). В сентенции "отдайте кесарю - кесарево, а богу - богово" Иисус Луки явно подчеркивает свою лояльность по отношению к Римской империи.

Читая Евангелие от Луки, мы замечаем в нем две основные тенденции. С одной стороны, глубоко проникшая в ткань повествования полемическая заостренность, с другой - эмоциональное отношение автора к описываемым событиям, отношение, полное лиризма и огромной любви к божественному учителю. Нарисованный им образ пленяет своей добротой и кротостью: Иисус учит и исцеляет людей, руководствуясь, прежде всего, любовью к ближнему и милосердием. Третье евангелие насквозь проникнуто атмосферой нежности, деликатности и снисхождения, которая изливается также на женщин и детей. Иисус признает за женщинами право на духовную жизнь, а когда ученики не хотели впустить к Иисусу детей, он произнес знаменательные слова, полные трогательного тепла: "Пустите детей приходить ко мне и не возбраняйте им, ибо таковых есть царствие божие". Это - евангелие нищих и обездоленных, людей доброй воли. И одновременно оно предостережение богачам, выраженное в афористичном высказывании Иисуса: "Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие божье". Библеисты обычно называют Евангелие от Луки самым поэтичным и художественным евангелием Нового завета. Это мнение во многом справедливо. Благодаря любви автора к поэзии, до нас дошли гимны раннего христианства, которых нет в других евангелиях и которые стали подлинным украшением Нового завета.

Поэтическими наклонностями автора можно отчасти объяснить тот парадоксальный с психологической точки зрения факт, что Лука, самый образованный, пожалуй, из евангелистов, в своем рассказе о рождении младенца Иисуса нагромождает больше чудес, чем его предшественники. До некоторой степени это, очевидно, можно отнести за счет процесса мифологизации личности Иисуса, процесса, который в ту пору шагнул намного дальше, чем во времена Марка и Матфея. Но этим все же нельзя до конца объяснить, почему Лука столь некритично включает в свое евангелие эти трогательно наивные слухи, распространяемые простолюдинами, эти передаваемые из уст в уста сказки, в которых одно чудо следует за другим. Архангел Гавриил предсказывает рождение Иоанна Крестителя и Иисуса. Потом, когда Иисус родился, Гавриил велит пастухам идти в Вифлеем. Когда они двинулись в путь, "воинство небесное" провозглашает хвалу богу и восклицает: "Слава в вышних богу, и на земле мир, в человеках благоволение!" Когда мы вспоминаем эти сцены, исполненные покоряющей простоты, радостного волнения и небесной святости, когда слышим гимны Марии и Захарии, как и раздающееся в небесных просторах пение ангелов, мы начинаем понимать Луку. Пожалуй, не только эстетическое наслаждение, доставляемое красотой этих народных сказок, побудило автора включить их в биографию Иисуса. Возможно, безошибочное чутье подсказало ему, сколько радости, бодрости и надежды (пусть иллюзорной!) принесут эти простые сказания многим поколениям несчастных, обездоленных людей.

Оценив их значение для христианства, Лука как бы узаконил их своим авторитетом и придал им санкцию исторической правды. Такое предположение не покажется слишком смелым, если мы осознаем, что Лука был хорошо знающим свое дело пропагандистом. Выступая в защиту христианской религии, он умело использовал соответственно подобранные притчи, сказки и примеры, взятые прямо из жизни. Лука включил в свой текст почти все Евангелие от Марка, и этот заимствованный материал составляет примерно треть его евангелия. Но он подверг этот материал обработке, которая делает еще яснее его замысел. Прежде всего он сглаживает шероховатый стиль Марка и удаляет все то, что своей наивностью и непоследовательностью могло бы скептически настроить более искушенных читателей.

Взять хотя бы пресловутый инцидент со смоковницей. Лука исключил вовсе из повествования это сказание. Вероятно, его шокировала абсурдная история о том, будто бы Иисус проклял ни в чем не повинную смоковницу за то, что на ней не было плодов, "ибо еще не время было собирания смокв". Изображение Иисуса как вспыльчивого и несправедливого колдуна в корне противоречило концепции Луки. Поправляя Марка, он в еще большей степени, чем Матфей, смягчал, идеализировал и облагораживал образ Иисуса и образы его учеников. Это диктовалось его культурой, образованием и высокими нравственными идеалами, но одновременно помогало ему в достижении главной цели: опровергнуть клеветников и привлечь доброжелателей из числа греков и римлян.

Из текста евангелия явствует, что Лука был хорошо знаком с греческой и римской литературой. Он знает литературные каноны того времени и в соответствии с ними предваряет свое произведение предисловием, в котором вкратце рассказывает об источниках и целях своего сочинения; кроме того, он, согласно обычаю, снабжает его посвящением "достопочтенному Феофилу", о котором, кстати, мы не знаем, был ли это покровитель Луки или его друг. Все это, однако, внешние черты, относящиеся к области литературной техники и этикета. Гораздо большее значение имеет для нас то, что Лука был настоящим писателем, отличающимся высокой культурой слова и литературным мастерством. Его стиль исполнен такта и достоинства, словарь очень богат, построение фразы неизменно правильно; грамматические формы тщательно подобраны; синтаксис ритмичен и естествен. Кроме того, Лука - талантливый рассказчик. Сцены из жизни Иисуса полны драматического напряжения, динамичны и пластичны, а их герои описаны столь выразительно, что навсегда остаются в памяти.

Сам же Лука считал себя прежде всего историком. Единственный из евангелистов, он попытался хронологически связать жизнь Иисуса с историей Римской империи и таким образом подкрепить свое повествование конкретными датами. Хотя, как мы убедимся позже, точность этой датировки порой весьма сомнительна, но все же нельзя отрицать известных достижений Луки в этой области. Он единственный упоминает в Новом завете о проводимой в Иудее по приказу римского прокуратора Квириния переписи населения и называет римских императоров по именам. Чтобы оценить его метод, приведем следующий пример. Глава третья начинается такой фразой: "В пятнадцатый же год правления Тиберия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне". Пятнадцатый год правления Тиберия приходится на 29 год нашей эры Понтий Пилат был прокуратором Иудеи в 26-36 годах нашей эры, Анна и Каиафа поочередно занимали посты первосвященников с 6 до 36 года нашей эры, и примерно в этот же период правили названные четвертовластники Ирод, Филипп и Лисаний. Таким образом, мы видим, как полезны эти сведения в установлении хронологии Нового завета.

Мы уже говорили о том, что евангелия довольно долго оставались безымянными и лишь позднее их приписали определенным авторам. Это, конечно, относится и к Луке. Но в данном случае это кажется странным. Мы ведь знаем, что Евангелие от Луки создано по образцу классического литературного произведения со всеми его правилами и канонами. И трудно поверить, что Лука мог пренебречь одним из основных принципов, согласно которому в каждом произведении должны быть указаны заглавие и фамилия автора, неважно - настоящая или псевдоним.

Так почему же мы не можем быть уверены, что автором евангелия был именно этот Лука, грек и врач, а главное - спутник Павла в его странствиях? Некоторые библеисты считают, что для такого сомнения дает основание анализ текста евангелия.

Прежде всего, этот анализ полностью подтвердил мнение, что автор был врачом-греком. В тексте обнаружено множество медицинских терминов, соответствующих терминологии, которой пользовались такие врачи древности, как Гиппократ, Диоскорид и Гален. Автор явно был знаком с их сочинениями так, как мог быть знаком только профессионал. Кроме того, без труда удалось установить, что евангелие написал грек, адресуясь к читателям неевреям. Вот один из доводов в подтверждение этого тезиса: в других евангелиях используются арамейские термины, понятные только евреям. Лука отдавал себе отчет в том, что их следует заменить соответствующими греческими терминами, чтобы они стали понятны для читателей нееврейского происхождения.

Лука, как это следует из предисловия, знал и использовал "описания событий", которые уже имелись в то время. Как историк, он, конечно, имел на это право, и в этом не было бы ничего дурного, если бы эти заимствования были лишь дополнениями к основному тексту. Дело, однако, в том, что мы не можем признать его евангелие самостоятельным произведением. Это скорей типичная компиляция, компоненты которой получены почти исключительно из вторых рук. Мы уже знаем, как основательно использовал Лука Евангелие от Марка. Но он широко черпал и из других источников, имеющих скорее вторичную ценность. Один из этих источников - это упоминавшиеся уже "логии", то есть подлинные или мнимые высказывания Иисуса, распространяемые в христианских общинах его верными последователями или бродячими проповедниками. О том, насколько тщательно Лука собирал их и включал в свое повествование, говорит то, что, по подсчетам библеистов, они занимают пятую часть его книги. Наконец, Лука, как мы уже знаем, включил в свое евангелие фольклорные предания о рождении Иисуса и Иоанна Крестителя.

Итак, зависимость от чужих источников здесь просто поразительна, и именно в связи с этим возникает вопрос: действительно ли автором данного евангелия был тот самый Лука, спутник Павла? Ведь у того Луки не было необходимости в такой степени пользоваться чужими версиями, он поддерживал тесные отношения с протагонистами христианства и с другими свидетелями жизни и деятельности Христа, которые могли снабдить его сведениями из первых рук.

Создается впечатление, что автор евангелия не имел таких знакомств и потому был вынужден довольствоваться чужой информацией. Новые, более глубокие филологические исследования не разрешили этих сомнений. Выяснилось, что автор, названный впоследствии Лукой, не пренебрегал и вымыслом, когда ему не хватало данных из первоисточников. В таких случаях литератор в нем брал верх над историком. Так, по крайней мере, считают некоторые исследователи.

Попробуем вкратце изложить их выводы. Внимательный читатель, разумеется, заметил то странное обстоятельство, что все евангелисты дружно обходят молчанием детские, юные и зрелые годы жизни Иисуса, сосредоточивая внимание на его миссионерской деятельности, закончившейся трагическими событиями в Иерусалиме, то есть освещают события одного года или, если верить Евангелию от Иоанна, максимум трех лет. И вдруг в Евангелии от Луки появляется рассказ о том, как Иисус, будучи двенадцатилетним отроком, во время пребывания в Иерусалиме ускользнул от родителей и, встретив в храме ученых мужей, поразил их своими познаниями и умом.

Чрезвычайно странно, что остальные евангелисты ни словом не упоминают об этом столь интересном эпизоде из жизни Иисуса. А поскольку невозможно предположить, что они решили почему-то умышленно умолчать об этом, то напрашивается единственный вывод: это приключение 12-летнего Иисуса было им неизвестно. Исследователи Библии давно задавались вопросом, откуда Лука почерпнул этот эпизод, ибо даже в устной традиции ничего подобного не существовало. Наконец на след происхождения этой истории напал выдающийся английский ученый и автор полемических книг о Новом завете Хью Дж. Сконфилд. В результате кропотливых изысканий он пришел к выводу, что корни этой истории следует искать в произведениях Иосифа Флавия. В своей автобиографии под названием "Жизнь" иудейский историк похваляется тем, что уже 14-летним мальчиком он отличался выдающимся умом и эрудицией. "Когда мне было 14 лет,- читаем мы в этой автобиографии,- я пользовался всеобщим уважением по причине моей любви к науке, и уважение это достигало такой степени, что самые почтенные священники и ученые города Иерусалима приходили ко мне, чтобы посоветоваться по различным правовым проблемам".

Лука, бывший, как известно, человеком начитанным, несомненно знал произведения иудейского историка, которые пользовались широкой популярностью в Римской империи. Процитированный нами отрывок из автобиографии Иосифа Флавия, очевидно, навел его на мысль, что и Иисус был таким же чудо ребенком, поражающим окружающих своими познаниями и умом. Он настолько поверил в это, что не видел ничего предосудительного в том, чтобы относящееся к Флавию применить к Иисусу и таким образом частично восполнить недостаток сведений о его земной жизни.

Итак, налицо типичная беллетризация. Сухая информация Флавия вдохновила Луку на сочинение живой, полной драматического напряжения сцены, действие которой развертывается на фоне реалий Иерусалимского храма. Следует, однако, заметить, что это беллетризация особого рода. В ее основе не столько тщеславное желание литератора блеснуть интересным эпизодом, сколько глубокое убеждение, что такой случай действительно имел место в жизни Христа. Такой метод реконструкции биографии определенной личности может показаться нам сегодня странным, но в период раннего христианства он применялся очень широко, с той лишь разницей, что источником вдохновения для подобных операций был, как мы в свое время увидим, в основном Ветхий завет. Иосиф Флавий подсказал Луке и другие идеи. Например, несомненно, из произведений Флавия взято упоминание о переписи населения, проведенной по приказу Квириния; у других евангелистов об этом нет ни слова. Лука же использовал эту информацию, чтобы мотивировать путешествие Святого семейства в Вифлеем. Ту же родословную имеет лаконичное упоминание о галилеянах, "которых кровь Пилат смещал с жертвами их" (Лука, 13:1). Смысл его был бы непонятен, если бы мы не прочитали в "Иудейских древностях" (Флавий, 18, 3, 2) о жестоко подавленных римлянами волнениях, причиной которых было то, что Пилат на строительство нового акведука для Иерусалима взял сокровища из храма. Сконфилд приводит еще ряд таких аналогий. В рамках выяснения "влияний" на автора третьего евангелия стоит упомянуть о любопытном наблюдении Роберта Грейвса.

Этот английский писатель, известный своими книгами, полными смелых и оригинальных гипотез, утверждает ни больше ни меньше, что Лука позаимствовал кое-что у римского писателя Апулея, автора "Золотого осла", произведения, которое сегодня считается классическим. И действительно, нельзя не согласиться, что в одном случае тематическое сходство текстов Апулея и Луки совершенно очевидно. Лука, единственный из евангелистов, приводит довольно странное сказание о двух учениках, которые по дороге в селение Эммаус встречают Иисуса, восставшего из мертвых. "Но глаза их были удержаны, так что они не узнали его. Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? Один из них, именем Клеопа, сказал ему в ответ: неужели ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни? И сказал им: о чем? Они сказали ему: что было с Иисусом Назарянином, который был пророк, сильный в деле и слове пред богом и всем народом" (Лука, 24:16-19). В "Золотом осле" есть поразительно похожий эпизод. Два путешественника, спеша к себе домой, с восторгом говорят о чуде, случившемся в округе. По дороге они встречают незнакомца и узнают от него, что он ничего не слышал об этом чуде. Прощаясь, один из путешественников говорит; "Ты, верно, из пришедших сюда, нездешний, что ничего не слышал об этом чуде".

Предположение Роберта Грейвса, конечно, очень заманчиво, но имеется одно обстоятельство, не позволяющее безоговорочно принять его. Дело в том, что, когда Лука писал свое евангелие, Апулея еще не было на свете; по расчетам историков, он родился около 130 года нашей эры Следовательно, о прямом заимствовании речи быть не может. Однако в пользу тезиса Грейвса можно привести два других аргумента. Во-первых, возможно, что описание эпизода на дороге в Эммаус - вставка, включенная в текст евангелия под влиянием Апулея одним из более поздних переписчиков. Это представляется в данном случае вполне вероятным, поскольку Евангелие от Луки носит характер компиляции, составленной из самых различных компонентов и, следовательно, легко поддающейся подобным операциям. А зачем понадобилось переписчику включать в текст такую довольно-таки странную историю? Достаточно внимательно прочитать соответствующий фрагмент евангелия, чтобы понять, какую цель он преследовал. Это явная полемика с единоверцами, не слишком верившими в воскресение Иисуса (Лука, 24:25-35). Во-вторых (и это более вероятно), автор евангелия мог позаимствовать этот сюжет из повести греческого прозаика Лукия из Патр,жившего в втором веке нашей эры ("Золотой осел" Апулея - лишь переработка данной повести), или из рассказа Аристида, жившего в первом веке до нашей эры. Он, вероятно, хорошо знал произведения этих греческих, очень популярных в то время писателей, тем более что описываемые ими забавные приключения юноши, превратившегося в осла, были известны повсюду, где народ говорил по-гречески.


http://scisne.net/a-1180?pg=8

[Андрей Дубин]

Лука
Марцион, позже объявленный еретиком, пытался создать христианство как новую религию, без
иудейских корней. Он использовал собственное Евангелие, составленное, в основном, из Луки и
Павла. Однако, как утверждает Тертуллиан в Adversus Marcionem, в Евангелии Марциона
отсутствовало упоминание о рождении, детстве и распятии Иисуса. Причем, последователи
Марциона считали, что именно церковные христиане исказили Евангелие, добавив туда
эпизоды для связи с иудаизмом. Вряд ли уже удастся узнать, каким в действительности
изначально было Евангелие от Луки.
Единственное, что можно утверждать с уверенностью – Лука писал для языческой аудитории и
по ее правилам. Его Евангелие по стилю напоминает греческую литературную историю. Оно
полно общепринятых философских норм. Христиане тщательно представлены как достойная
уважения, авторитетная секта. Для этого был только один способ – придать ему древние корни,
например, в виде библейских ссылок.
Евсевий в Ecclesiastical History упоминает Оригена, считавшего, что Лука писал по указанию
Павла. Эта традиция маловероятна, учитывая, что Павел совсем не знал событий, описываемых
у Луки, не ссылался на эти события или слова Иисуса в своих Посланиях, а текст Луки
подозрительно близок к Матфею. Деяния, также приписываемые Луке, представляют
идеализированную иерусалимскую церковь и почтительно описывают апостолов, резко
отличаясь от Посланий. Теология Павла в Деяниях и Посланиях имеет мало общего.
Евангелие от Луки интенсивно использует искаженные цитаты из Ветхого Завета. Причем,
цитатами сыплют буквально все – начиная от Марии, которая просто не могла знать Тору. А
если бы она произносила откровения, то, во-первых, это было бы специально указано как
знаменательное событие, во-вторых, цитаты не были бы адаптированы, и, в-третьих, содержали
бы хоть что-то новое – например, в виде пророчеств или рекомендаций. Совершенно очевидно,
что ссылки на Библию привнесены самим Лукой в обоснование, по его мнению, свершения
пророчеств.
В анализе текста я, как правило, не останавливаюсь на этих цитатах в силу вынужденной
однообразности комментария. Они основаны на Септуагинте, однако сильно переработаны даже
в сравнении с этим переводом. Исправления, естественно, направлены на придание
пророчествам удобного для христиан смысла.
Кстати, уже сама доступность Септуагинты указывает на позднее происхождение Луки. Трудно
представить, кому могло понадобиться множество ее копий до распространения христианства.
Флавий в Ant называет отсутствие переводов Писания причиной того, что он практически
пересказывает его во всех подробностях.
Лука использует типичные для компиляторов очень длинные главы (смысловые отрезки),
включающие целый ряд сюжетов. Эти сюжеты то пространны – изобилуя авторскими
вымыслами (как разговор Марии с Елизаветой), то крайне скомканы там, где они пересказывают
другие тексты.
Лука не жил в Иудее, как это видно из текста. Почему тогда его сочинение объявлено
Евангелием? Он пишет со слов посторонних, Лк1:2, а не в результате откровения. Какова
теологическая ценность такой компиляции?
Лука сильно базировался на гностических текстах. Его корреляция с Фомой довольно высока,
гораздо выше, чем у Матфея. Лука не только подвергает тезисы Фомы минимальной редакции
(или не редактирует вообще). В некоторых случаях заимствования из Фомы (или общих с
Фомой прототекстов) встречаются у Луки, но не у Матфея.Кроме Фомы, источниками Луки
были и другие прототексты, потому что Лука содержит ряд тезисов, отсутствующих у Фомы, и
менее отредактированных, чем у Матфея.
Зачастую одни и те же высказывания Иисуса приведены в разном контексте у Матфея и Луки,
причем Матфей имеет тенденцию развивать контекст (событийный фон тезисов). Лука приводит
более точные и полные формулировки тезисов. Можно предположить, что он компилировал
имеющиеся материалы значительно точнее, чем Матфей и Марк.
314
Понятно, что Матфей оформил тезисы, использованные также и Лукой. Можно спорить,
оформил согласно известным ему событиям, просто в литературном жанре или, более вероятно,
адаптировал к привычной религиозной доктрине. Однако несомненно, что Лука использовал не
Матфея, а именно logia или существенно отличающийся текст прото-Матфея, иначе не было
смысла изменять и урезать контекст, делая его заведомо менее информативным, если не прямо
ошибочным. При том, что Лука использовал прототексты, более ранние, чем Евангелие от
Матфея, само Евангелие от Луки могло быть написано и позже Матфея.
В любом случае, Лука был написан раньше, чем значительная часть известного нам Матфея.
Осуществил ли массированные заимствования из Луки сам Матфей или поздние редакторы в
процессе гармонизации, доподлинно неизвестно.
Существенно, что описание деятельности Иисуса у Луки примерно совпадает с описаниями Мф
и Мк. Резко различаются описания до начала проповедования Иисусом и воскрешение. Видимо,
эти части и были основными объектами поздних дополнений.
Лука содержит мало описаний чудес, особенно заведомо нереальных физических исцелений.
Исцеления душевнобольных, остановка кровотечения – сравнительно допустимые события.
Слышав о зомбировании, мы можем и допустить и воскрешение только умерших. Без сомнения,
он заботился о достоверности повествования с точки зрения цивилизованной аудитории.
Лука приводит более точные и полные формулировки тезисов. Можно предположить, что он
компилировал имеющиеся материалы значительно точнее, чем Матфей и Марк. Возможно
также, что Лука писал раньше, пока жизнь Иисуса не покрылась толстым слоем легенд.
Лука пытается объяснить многие тезисы. По нашему мнению, он добавляет отдельные фразы,
которые могут прояснить текст, и даже целые тексты по образцу притч. «Чистить» текст
Матфея можно гораздо надежнее, ввиду бесхитростности Матфея и очевидности его правок.
Искажения же Луки очень хорошо привязаны к тексту, и далеко не всегда можно их однозначно
выделить. Лука рассуждает как человек со здравым смыслом, а не как пророк или теолог.
1:1-4: «Как многие начали составлять повествования об исполнившихся меж нами событиях, как
передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, - то рассудилось и
мне… по порядку описать тебе, достопочтенный Теофил, чтобы ты узнал правду о том учении,
в котором был наставлен».
Едва ли кто-то предпринял бы столь глобальный труд, как составление Евангелия, в качестве
наставления одному новообращенному христианину. Собственно, Теофил больше нигде в
Евангелии не упоминается, Лука к нему не обращается. Евангелие составлено совершенно не в
форме наставления или письма. То есть, Лука изначально составлял литературное произведение,
и позволил себе некоторые вольности изложения.
Кстати, Теофил мог быть вымышленным персонажем. Привнесение таких «искусственных»
собеседников было распространенным приемом в литературе того времени. В книгах,
действительно, принято было упоминать покровителя. На это может указывать и выбор
(впрочем, реально существовавшего) имени: «боголюб».
Лука полагается на слова «очевидцев и служителей Слова» - очевидно, сам он не знал
Иисуса. Действительно, имея такой опыт, было бы глупо полагаться на очевидцев. «Передали
нам» - то есть, христианам, а не конкретно Луке (говоря о себе, Лука пишет: «рассудилось и
мне», а не «нам»). То есть, источники Луки известны не более чем любое предание.
Конечно, крайне интересно, кто же эти многие, «которые начали составлять повествования».
Это мы вряд ли узнаем. Видимо, в отсутствие Евангелий процветало народное творчество,
составляющее легенды об Иисусе. Часть из него была намеренно уничтожена после составления
официальных Евангелий, часть – утрачена в отсутствие заказов на переписывание. В любом
случае, здесь имеется подтверждение тому мнению, что в основе официальных Евангелий
лежит некий текст или общеизвестный тогда набор текстов. Забавно, что Лк обеспечил
правдоподобность тем сказкам, на которых он сам был построен. Сказкам, которые изначально
появились как раз из-за отсутствия достоверных текстов.
Интересен и термин: «повествования», более точно: «упорядоченное изложение». То есть, и
Лука не считал их за хроники. Лука составлял Евангелие на основании разрозненных
(«неупорядоченных») прототекстов. Достоверность такой коллекции более чем сомнительна.
315
Кстати, укажем на фальсификацию синодального перевода: «о совершенно известных между
нами событиях». В исходном тексте, Лука просто считает эти события имевшими место, а
отнюдь не утверждает их достоверность и известность. Речь явно идет о довольно давних
событиях, едва ли отстоящих только на несколько десятков лет.
1:5: «был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова…»
1Пар24 описывает Давида, определившего служение по родам: в частности, и Авия. На
протяжении 1000 лет (или даже 600 – если этот текст появился в 6в. до н.э.) никто не вел
генеалогию. В исторических описаниях древности авторы зачастую не могут проследить
генеалогию знаменитых римлян и греков даже на 1-2 поколения.
Ко времени Иисуса исчезли даже потомки первосвященника Задока, ведшие свою генеалогию
от Вавилонского пленения.
1:9: «он {Захария} был избран по жребию, согласно обычаю священников, войти в святилище
Господа и принести в жертву благовония».
Простые работы священников обыкновенно распределялись (по мере заслуг). В целом,
достоверно не известно, что обычный священник мог войти в святилище.
В целом, в жребии не было бы особого смысла. Ber11: «В субботу священники уходящей смены
скажут приходящим священникам…» То есть, смены менялись еженедельно. Или, по крайней
мере, так считали позднее. Исх30:7-8: благовония приносились в жертву дважды в день. Итого
четырнадцать раз в смену. Вряд ли священников было так много, что жребий был рациональней
очереди.
Флавий в ИВ4 описывает избрание первосвященника по жребию как инновацию, утверждая, что
они избирались из нескольких семей по очереди. Вероятно, аналогичная процедура была
принята в отношении других священников.
Забавно, что Лука проводит различие между Захарией, потомком Авия, и его женой Елизаветой,
происходящей от Аарона. Но Исх30:7 подчеркивает, что жертву благовоний приносят как раз
потомки Аарона.
1:10-11: «А все множество народа молилось вне во время каждения. Тогда явился ему ангел
Господень…»
Каждение – курение благовоний на отдельном жертвеннике, Исх30:1. Лука, видимо, путает:
народ находился вовне только во время очищения кадильного жертвенника, Лев16:17, а не при
ежедневном каждении.
В любом случае, даже если народ во время курений находился вне залы с жертвенником, то за
многие годы установилось бы расписание, когда священник возносит курения до того, как
начинает скапливаться народ. Кроме того, сомнительно, что люди могли молиться в различных
местах Храма – и в зале с жертвенником, и вне ее. Если могли молиться снаружи, то чего же они
ждали? Массовое приношение благовоний для жертвы нереально. Насколько мы сегодня
представляем, для иудаизма были типичны «продуктовые» жертвы.
1:15: «еще до рождения своего он {Креститель} исполнится Святого Духа».
А Иисус приобрел святой дух, только будучи взрослым, после крещения от Иоанна. Странным
образом получается, что Иоанн имел теологически более высокий статус.
1:17: «в духе и силе Илии» Иоанн предстанет перед Б.
Как же он родился ребенком, с душою и опытом ребенка? «В духе и силе» - но не Илией. Лука
не считал Иоанна Илией.
1:18-20: «Захария сказал ангелу: ‘Как я могу знать, что так будет?’… Ангел ответил: ‘Я Гавриил
…ты станешь немым… до дня, когда все это наступит’».
В 1:12 Захария ужасается вида ангела, а здесь он уже сомневается в его словах: очевидно
невозможная ситуация. Она явно смоделирована по примеру библейского эпизода с Саррой87, не
поверившей ангелу, оповестившем о том, что она родит.
Из четырех ангелов с собственными именами, упоминается только Гавриил и только Лукой.
Хотя впоследствии эти ангелы нередко упоминаются в традиции, во время Иисуса, похоже, они
фигурировали, в основном, в псевдоэпиграфии. В Библии Гавриилу не уделяется значительного
вимания.
87 По указанию Б., ее имя было позднее изменено на Сара
316
Необычно, что Лука, плохо знакомый с иудаизмом, упоминает такую редкую фигуру. Из
известных нам сект, именно у ессенов была развитая ангелология. Наиболее естественно
ожидать, что текст, упоминавший Гавриила, пришел от них.
1:21: «Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме».
Вряд ли промедление Захарии было бы замечено. Разговор с ангелом был довольно коротким на
фоне длительного каждения или очищения алтаря.
1:23: «А когда окончились дни службы его {Захарии}, возвратился в дом свой».
Будучи нем после разговора с ангелом, Захария не мог служить. Поскольку, очевидно, иудеи не
вполне поверили в это общение (иначе по-другому сложилась бы судьба сына Захарии, Иоанна
Крестителя), они бы считали Захарию просто немым – то есть, с физическим недостатком. В
результате, Захария был бы нечист для служения в Храме.
1:26: «В шестой же месяц ангел Гавриил был послан Б. … в Назарет».
Здесь возможное свидетельство позднего происхождения Луки. Шестой месяц иудейского
календаря подобран примерно так, чтобы рождение Иисуса пришлось на конец декабря. Но эта
церковная традиция закрепилась только в 4в., хотя вероятно, существовала и раньше. Более
того, Лука уже не рассматривает версию рождения Иисуса через семь месяцев,
присутствовавшую в раннем христианстве (и аналогичную культовой).
Вряд ли под «шестым месяцем» имеется в виду период после явления ангела Захарии, это
чересчур искусственная привязка. К тому же, через некоторое время (1:39) после шести месяцев
Мария отправилась к Елизавете, провела там около трех месяцев (1:56), и только позднее
Елизавета родила (1:57), что только с натяжкой можно ужать в обычный срок в девять месяцев.
«Ангел послан Б.» - довольно нетипичное для Писания натуралистичное изложение,
предполоагающее земные отношения корпореальных существ.
У Матфея, семья Иосифа живет в Вифлееме, и переезжает в Назарет после возвращения из
Египта. У Луки, они все время живут в Назарете, и к рождению Иисуса путешествуют в
Вифлеем.
1:31-32: Ангел Гавриил обещает Марии: «И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь
Ему имя: Иисус… даст Ему Господь Б. престол Давида, отца его…»
Лука писал не в результате откровения, а по источникам. Только из них он мог знать о
разговоре ангела с Марией. Такой способ передачи информации не претендует на
достоверность. Аналогичные легенды о видении, испытанном матерью, отцом или кормилицей,
существовали в отношении множества сколько-нибудь известных фигур греческой и римской
истории.
Мария была девственницей и тогда Давид, как и Иосиф, не имел никакого родственного
отношения к Иисусу. Престол Давида Иисус также не получил. Трудно найти и духовное
родство Давида и Иисуса, их поступки и влияние на иудеев весьма различны.
Согласно Мф2:13, ангел общается с Иосифом, а не с Марией. Вполне возможно,
придерживавшийся традиционных взглядов Матфей предпочел, чтобы ангел общался с
мужчиной.
Обычные обоснования происхождения от Давида указывают на его сына Соломона.
2Цар7:12-13: «Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу
царство его. Он построит дом имени Моему…» Соломон построил Храм и произошел от Давида
в физическом смысле. Впрочем, иудейская традиция также указывает на Мессию как потомка
Давида (более или менее произвольно) и употребляет «сын» в смысле «потомок».
Пс131:11-12: «от чрева твоего посажу на престоле твоем. Если сыновья твои будут сохранять
завет Мой… то и их сыновья во веки будут сидеть на престоле твоем». Фраза «их сыновья»
подтверждает, что речь идет о непосредственном сыне Давида – Соломоне.
Ис9:6-7 не упоминает родство с Давидом. К Иисусу не подходит описание "Владычество на
плечах его,...Чудный Советник, Б. Крепкий, Вечный Отец, Князь Мира". Помпезность этого
описания резко контрастирует со скромностью Иисуса. Обстоятельства этого описания также
далеки от сопутствовавших Иисусу. Так, Ис9-20, 21 описывает междоусобицу в Иудее. Но в
предположительные времена Иисуса не было заметных войн между коленами иудеев. Это
помпезное описание противоречит и Второму Исаии, Ис53:2: “...нет в Нем ни вида, ни
величия...”
Кстати, о применимости к Иисусу «Князь Мира». Ин16:8, 11: «И Он {дух-утешитель}, придя,
обличит мир… О суде же, что князь мира сего уже осужден».
317
1:33: «И будет царствовать над домом Иакова вовеки…»
То есть, придет только к иудеям.
1:36: «И вот, родственница твоя Елизавета, в пожилом возрасте, тоже зачала сына…»
Лука объявляет Марию родственницей Елизаветы. 1:5: Елизавета происходит из рода Аарона.
Возможно, здесь заимствование легенды, описанной в кумранских свитках, о двух Мессиях:
воина из рода Давида и учителя из рода Аарона. Здесь скорее заимствование, чем сбывшееся
предсказание, потому что образ кумранской легенды не слишком напоминает Иисуса.
Вероятно, Мария знала бы о чуде, случившемся с ее родственницей.
Отдельный вопрос, как они могли быть в родстве. В то время кланы не перемещались с места на
место. Соответственно, семья Захарии должна была проживать в Иудее. Что касается
Елизаветы, то ее род – тоже не галилейский. На самом деле, в то время, похоже, коренное
население Галилеи состояло из пришельцев, обращенных в иудаизм. Поэтому иерусалимский
священник вряд ли женился бы на галилеянке. Учитывая, что генеалогия Марии, вне сомнения,
фальсифицирована Лукой, можно усомниться, что жители Иудеи и Галилеи могли быть в
каком-то существенном родстве.
1:39-40: «В те дни Мария пошла и отправилась в город Иудин в горной стране… и
приветствовала Елизавету». 1:56: «Пребыла же Мария с ней {Елизаветой} около трех
месяцев…»
Обрученная женщина одна уехала из Галилеи в Иудею на три месяца к дальней родственнице?
Это сомнительная история обретает смысл, если считалось, что Назарет находится неподалеку
от Иерусалима.
Ангел недавно сказал Марии, что она родит. Итак, обрученная, но не замужняя женщина
возвращается из трехмесячной поездки к родственникам в другую страну заметно беременной.
Неудивительно, что критики христианства называли Иисуса «сыном солдата».
«В те дни» - возможно, для автора, очень давно. Едва ли речь идет о десятках лет, традиционно
отделяющих Луку от Иисуса.
1:43: Елизавета обращается к Марии: «И почему это дано мне, что мать моего Господа приходит
ко мне?»
Елизавета могла произнести «господина»: как вежливый оборот или что-то имея в виду. Трудно
представить себе, что до возникновения христианства жене священника пришло в голову
называть человека богом.
Вообще, такие беседы евангельских персонажей во множестве встречаются в вымышленных
текстах неканонизированных евангелий. Лука использует их как стандартный прием греческой
литературной истории, явно без всякой претензии на достоверность. Он бы очень удивился,
узнав, какое значение его фантазиям придают современные христиане.
1:46-55: Мария произносит целый гимн, в общих чертах основанный на различных текстах
Писания.
Как женщина, она не изучала и практически не могла знать Писания. В качестве откровения,
такое искаженное и вырванное из контекста цитирование тоже маловероятно.
Уже начало доказывает христианское или, по меньшей мере, сектантское происхождение гимна:
«И возрадовался дух Мой о Б., Спасителе Моем…» В иудаизме нет термина – «Спаситель»,
хотя, конечно, присутствует аналогичная концепция.
Кстати, спаситель оказывается довольно странным. Ведь Иисус, будучи божественной
сущностью, заранее знал о предстоящем отвержении. В то же время, по мнению христиан,
разрушение Иерусалима и прочие проблемы иудеев возникли из-за казни Иисуса. Т.е., Иисус
заведомо знал, что его приход ведет не к спасению, а к бедствиям народа. Что трудно
совместить с его декларируемой миссией.
Важно понимать, что христианство пошло стандартным путем учений, которые стремились
завоевать аудиторию, в целом их не приемлющую. Церковь вкладывала новый смысл в старые
понятия. Так же и Б., спасающий Израиль во вполне физическом смысле, представлен
христианством в виде отдельной сущности спасителя. В иудаизме, каждый человек свободен
идти по пути добрых или злых помыслов. В христианстве, обожествленный Иисус спасает от
искушения, зла, направляет по верному пути, спасает от греческого ада и обеспечивает
минимальные страдания в сектантском апокалипсисе.
318
Ряд древних манускриптов приписывает произнесение гимна не Марии, а Елизавете. Весьма
вероятно, что так оно и есть. В существующем же тексте Елизавета произносит бессмысленный
и совсем не подобающий при общении старой женщины с юной девушкой текст,
превозносящий Марию.
Сам гимн, Magnificat, более подходит Елизавете. В нем содержится благодарность Б. за некий
удивительный акт, причем: «for he has looked with favor on the lowliness of his servant.” Мария
ничем не была принижена. А вот престарелая Елизавета была – она была бездетна, что в той
культуре была именно унизительно, чрезвычайно прискорбно. Кроме того, «according to the
promise he made to our ancestors, to Abraham and to his descendants forever.” Божественно
вдохновленная Мария должна была бы знать, что Иисус, в итоге, отнюдь не возвысил потомков
Авраама. Вероятно, речь идет об обещании многочисленности народа – т.е., связано с
появлением ребенка у не ожидавшей уже его Елизаветы.
На то, что гимн произнесен Елизаветой, указывает и то, что параллельный гимн в честь
рождения Иоанна произносит его отец Захария. Здесь мы видим подтверждение тому
предположению, что иисусовы христиане присвоили себе определенную часть легенд,
связанных с Иоанном Крестителем.
1:56: «Мария… возвратилась в дом свой».
После пребывания в соседней стране у дальней родственницы, женщина возвращается на
четвертом месяце беременности. И в дом родителей – ведь она еще не была замужем. Для Луки
это принципиально, ведь иначе она не была бы чиста к моменту рождения Иисуса. Матфей
выходит из положения, уточняя, что Иосиф не имел с ней отношений до рождения Иисуса
(Мф1:25).
1:57: Елизавета родила сына
Удивительное дело – старая женщина, бесплодная, рожает. Да еще жена священника, который
был известен своим общением с ангелом. Но ни на ее ребенка, ни на ребенка Марии –
необычайное происхождение которого известно священнику – много лет никто не обращает
внимания.
Возможно, это показывает позднюю вставку истории о рождении Иисуса. История сомнительна
уже в том, что Иисус и Иоанн – одного возраста, но Иоанн в некоторый момент уже достаточно
известен, чтобы крестить, а Иисус только приходит к нему в это время. Хотя на ребенка Иисуса
в Храме якобы обращали внимание.
1:59: «хотели назвать его {младенца}, по имени отца его, Захариею».
В отличие от многих других народов, у иудеев как раз не было обычая называть сына в честь
отца.
1:60-63: «Но его мать сказала: ‘Нет, его нужно назвать Иоанном’… потом они стали показывать
знаки его отцу, чтобы узнать, какое имя он хочет дать ему. Он попросил дощечку и написал:
‘Его имя - Иоанн’».
Во-первых, первым бы спросили отца, а не мать. Во-вторых, удивительную историю уже
должны были знать. Отсюда, им должно было быть известно, как назвать ребенка. В-третьих,
кому бы пришло в голову собираться назвать ребенка (Захарией), не спросив предварительно
родителей? В-четвертых, Елизавета узнала об имени, вероятно, от Захарии (которому в 1:13 так
сказал ангел). Поэтому она легко могла сослаться на волю мужа, а не просто требовать назвать
ребенка Иоанном. Да и Захария вряд ли бы сидел безучастно, пока его не спросили.
1:65: о рождении сына у священника Захарии рассказывали «по всей нагорной стране
Иудейской».
Явно описание иностранца.
1:66: «Все, кто слышали это… говорили: ‘Кем станет этот ребенок?’»
Но ведь ангел в 1:15-17 предсказывает Захарии, кем станет Иоанн. Было бы странно, если бы
Захария рассказал о чудесном рождении, но умолчал о будущем своего ребенка.
1:67: «И Захария… пророчествовал…»
В ортодоксальной традиции, череда пророков оборвалась примерно за 500 лет до Иисуса. По
другим версиям – за 200 лет, на Данииле. Захария бы автоматически рассматривался как лже-
319
пророк и был бы побит. Хотя, конечно, мы не знаем, как на самом деле тогда относились к тем,
кто притворялся пророками; возможно, более толерантно.
А у сектантов пророчествование было, вероятно, распространено, поскольку они считали, что в
их общинах живет святой дух.
Впрочем, странно выглядит пророчество, явно заимствующее отдельные, вырванные из
контекста, тезисы различных книг Писания. Скорее, здесь попытка интерпретации пророчеств.
1:69: «И воздвиг рог спасения нам в доме Давида, раба Своего».
В порыве пророчествования, Захария должен был говорить правду и не мог называть Иоанна
Мессией. Тогда следует предположить, что в этом гимне он говорит об Иисусе. Но Захария
употребляет прошедшее время: «воздвиг», тогда как Иисус еще не родился.
Аналогично 1:78: «рассвет свыше прольется на нас» в части редакций заменено на «пролился на
нас». То есть, редакторы осознавали эту проблему.
На самом деле, Пс132:17-18: «Там Я восставлю рог Давиду, Я приготовил светоч Моему
помазаннику. Его врагов облеку в позор…» Речь идет о военных победах дома Давида.
1:71: «we would be saved from our enemies and from the hand of all who hate us”
Нужно обладать богатым воображением, чтобы увидеть здесь перспективу не для иудеев, а
христиан. Как мог Захария говорить «мы» относительно группы, которой в тот момент даже не
существовало? А если речь идет о победе иудеев, то к Иисусу этот мессианский текст
относиться не может.
1:74: «чтобы мы, будучи спасены от рук наших врагов, могли служить Ему без страха…»
«Служить без страха» - очень неудачная формулировка в иудаизме, который выделяет
важность страха перед Б. Конечно, автор имеет в виду страх перед земными врагами, но, в
итоге, превозносит отсутствие страха вообще. А пророчествующего трудно обвинить в
неточности.
1:76: «А ты, дитя, будешь зваться Сыном Всевышнего, ибо ты пойдешь перед Господом, чтобы
приготовить Его пути».
Захария не мог испытывать сомнения, кого он называет Господом. Священник бы полагал, что
речь идет о Б., а не о человеке Иисусе.
1:78: «рассвет свыше прольется на нас». Возможно, правилен синодальный перевод: «посетил
нас Восток свыше».
У Иудеи особых восточных aspirations не было. А вот для Рима и Греции Иудея была Востоком.
Опять же, поздние редакции исправляют на прошедшее время «пролился», чтобы представить,
что Захария не говорит о будущих делах своего сына, а восхваляет его рождение. Конечно,
христианский редактор стремился игнорировать дела Крестителя.
1:68-79: песнь Захарии в честь рождения Иоанна
В целом, здесь явный, не оставляющий сомнений мессианский гимн. То есть, именно
Крестителя считали Мессией, и к нему применяли библейские пророчества. Что подтверждают,
кстати, и сами христиане во внеканоническом Clementine Recognitions.
Уже затем последователи Иисуса узурпировали эту роль для своего лидера. Отсюда и
выраженное принижение Иоанна в Евангелиях, и путаница с то признанием им Иисуса, то
вопросом, не Мессия ли он.
Мф14:12: «Его {Иоанна} ученики пришли, взяли тело и похоронили его. Потом они пошли и
сказали Иисусу». Но из нескольких источников известно, что секта Иоанна продолжала
существовать. Т.е., часть учеников Иоанна перешла к Иисусу, который мог быть лидером
фракции, отколовшейся еще при жизни Крестителя. Или же здесь анахронизм, объясняющий
преемственность лидерства Иисуса, который возглавил часть секты уже после казни Иоанна.
Последователей Иисуса постоянно сравнивают с учениками Иоанна: в вопросах поста, молитвы,
например. При обилии сект, это явно указывает на их связь.
Иисус ассимилировал события, ранее относившиеся к Иоанну. Так, Book of John Mandaeans,
вероятно, сохранившая традицию 1в., когда мандеи покинули Иудею, рассказывает, что звезда
повисла над Елизаветой – матерью Иоанна, в связи с его рождением. Мф2:2 эту историю
связывает с Иисусом.
Для Иисуса заимствовали тезисы Крестителя. Например, Мф7:19 в точности повторяет слова
Иоанна в Мф3:10.
320
На особую связь Ииуса с Иоанном указывает и то, что Иоанн, Марк и, вероятно, прото-Матфей
начинались с эпизода о Крестителе. Только Лука, стремившийся построить литературный
сюжет, начал с рождения Иисуса. Но ведь эпизод крещения Иисуса явно фальсифицирован –
почему же такое внимание к этому событию? Возможно, открытие Евангелий этим эпизодом
является отголоском стремления установить преемственность Иисуса на посту лидера секты
Крестителя. Возможно, этим описанием деятельности Иоанна (позднее адаптированным к
участию в нем Иисуса) открывались прототексты об Иоанне, которые были одной из основ
Евангелий (опять-же, исправленные так, чтобы указывать на Иисуса).
Сегодняшней Церкви, принимающей стремление паствы к поиску исторического Иисуса, на
самом деле, было бы выгодно отказаться от прежней позиции и признать его конкуренцию с
Иоанном Крестителем, Симоном Магом и другими параллельными фигурами. Такая
конкуренция, как мало что другое, доказывает существование Иисуса как какой-то реальной
фигуры – ибо миф, все же, должен быть более сглажен.
1:80 об Иоанне: «Младенец же возрастал… и был в пустынях до дня явления своего Израилю».
Пророчествующий Захария и его благодарная жена выгнали сына в пустыню?
2:1: «В те дни вышло от императора Августа повеление сделать перепись во всем мире».
Матфей указывает, что Иисус родился при Ироде Великом (Мф2:22: «Архелай царствует в
Иудее вместо Ирода»). Как же могла быть римская перепись при иудейском царе? Лука жил уже
достаточно поздно, чтобы не понимать этой проблемы суверенитета.
ИВ9:6:3 упоминает, что Цестий решил показать Нерону многочисленность иудеев и провел
перепись только в Иерусалиме. Зачем нужна была бы такая перепись, если была полная
перепись примерно за 60 лет до того? Отметим, что Цестий не проводил подушную перепись, а
посчитал число пасхальных жертв в Храме, и по ним оценил численность населения – без имен
или перечня имущества.
Вопрос о переписи довольно важен. Ведь если не было переписи, то семье Иосифа было нечего
делать в Вифлееме Иудейском (впрочем, и при переписи они бы не отправились в другой
город). Тогда Иисус родился в Назарете и не подходит под описания пророчества.
Впрочем, в той культуре происхождение означало, что там должен быть его род, постоянно
жить поколения его семьи. Случайное рождение в Вифлееме едва ли бы позволило Иисусу
говорить о своем происхождении от Иуды.
Несколько странно, как Лука мог сообщать неправду о событии, известном его читателям. Ведь
перепись, по его словам, проходила во всей Римской империи, а писал он предположительно
менее ста лет после этого события. Записи и даже воспоминания наверняка сохранились бы.
Трудно отделаться от впечатления о значительно более позднем происхождении эпизода,
который к тому же отражен у Флавия (как перепись Квириния), как и удивительно многие
важные для христиан истории.
2:2: «Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею».
Возможно, здесь попытка показать, что была еще одна перепись при Ироде Великом – до
известной, хотя тоже сомнительной. Но такие частые переписи малореальны, да и об этой
«первой» переписи история умалчивает. Вряд ли проблема была известна уже Луке. Скорее,
«первая» - вставка.
Тем более, по хронологии Луки, во время этой переписи в Галилее правил тетрарх Ирод
Антипа, и перепись не должна была коснуться жителей Назарета. Сомнений добавляет и тот
факт, что в InfJm17:1 перепись по указанию Августа проводиться именно в Вифлееме – явный
абсурд. Весьма возможно, что Лука пытается хоть как-то рационализировать этот миф.
Флавий в ИВ7:8:1 («Иудейские Древности», 17-18) упоминает только одну перепись в 6н.э.:
после превращения Иудеи в провинцию, когда Архелай был сослан. Впрочем, это вполне может
быть одной из многочисленных вставок у Флавия (см.гл.Кумраниты). Эпизод Ant
подозрительно точно совпадает с описанием Луки. Оба упоминания могли быть вставлены
одновременно. ИВ2:17:8 в аналогичном контексте не упоминает переписи, что еще раз
указывает на фальсификацию ИВ7:8:1. Перепись по всей империи при Августе выглядит
несколько сомнительно – хотя бы потому, что она донесла бы до нас реальные цифры
населения, тогда как еще в средние века была принята фантастическая численность жителей
античных государств.
Трудно судить, была ли она в действительности эта перепись в Галилее или Иудее. Кроме того,
это, скорее, был местный ценз, уже позднее отождествленный с римским. В любом случае, вряд
ли проводился масштабный ценз по всей империи.
321
Кстати, существуют различные мнения и о том, какую именно подать платили в Иудее: прямой
налог от жителей кесарю, или общую сумму от царя императору (а царь собирал налоги с
жителей). Последнее очень вероятно, поскольку Ирод был зависимым царем, а не наместником
в римской провинции.
Префекты, видимо, также платили круглую сумму. Тогда именно префект, а не сирийский
губернатор, должен был проводить перепись. Более того, префект, оставлявший у себя доходы
сверх этой суммы, натурально не был заинтересован в переписи для губернатора (которая,
вероятно, подняла бы сумму платежей в Рим, меньше оставляя префекту).
Из описания налоговой политики императора Константина в 4в. у Gibbon представляется, что до
него в империи платили налоги, связанные с производством и перемещением товаров.
Подушный налог (poll-tax) был нововведением Константина. Хотя Флавий утверждает в
ИВ2:385, что такой налог взимался еще во времена Нерона, приводимый им в этом контексте
размер населения, якобы взятый из римских документов, совершенно абсурден.
С учетом сомнительности подушного налога, очень странно проведение переписи Августа как
учета имущества для налоговых целей. Еще труднее объяснить, для чего жителям нужно было
присутствовать при цензе, если налог не был подушным. Регистрация людей или имущества
могла осуществляться, чтобы определить платежеспособность провинции в целом, но сложная и
дорогостоящая всеобщая перепись тогда бы не требовалась – достаточно было бы выборки в
нескольких населенных пунктах. В любом случае, было бессмысленно – не говоря уже о том,
что технически невозможно – заставить людей перемещаться в города, где они родились или где
у них было имущество.
Соответственно, евангельский эпизод ценза мог появиться, когда события в Иудее 1в. были
легендой, которую невозможно было проверить. Трудно удержаться от предположения, что
эпизод появился после налоговой реформы Константина – хотя, конечно, такое предположение
противоречит многому из того, что принято считать фактами.
Можно предположить, что Лука имел определенную цель, связывая перемещение семьи Иисуса
с налоговой переписью. Важным прототипом Иисуса (в т.ч. у Луки) является Иуда Галилеянин,
известный своим противодействием уплате налогов римлянам. Возможно, стремясь
дистанцироваться от этих взглядов, евангелисты подчеркивают, что Иисус готов был платить
кесарю кесарево. Лука мог хотеть показать, что он в каком-то смысле не возражал против
налогообложения с рождения.
Существенно, перепись Августа упоминается, кроме Флавия, разве что признанно ненадежными
авторами, причем полученные в ее результате числа приводятся совершенно различные, хотя
своей точностью (без округления) явно претендующие на достоверность.
Принято считать, что Квириний правил с 6н.э. Но Ирод Великий умер в 4 до н.э.
Соответственно, описание Матфея невозможно совместить с Лукой – с точностью, по меньшей
мере, в десять лет. Это один из доводов в пользу того, что Матфей или редакторы перепутали
двух Иродов, Великого и Антипу. Учитывая, что Мф1-2, указывающие на Ирода Великого, явно
фальсифицированы, это не так уж невозможно.
Либо Квириний имел юрисдикцию над Иудеей, либо там был царь. Таким образом, тезисы Луки
о переписи и Матфея об избиении младенцев Иродом несовместимы.
2:3: «И пошли все записываться, каждый в свой город».
Переписи производились по месту проживания (месту нахождения дома) - никакого
перемещения в другой город не требовалось. Здесь натянутое объяснение, почему Иосиф с
семьей из Назарета отправились в Вифлеем, откуда должен был явиться Мессия.
Кстати, связка Назарет – Вифлеем может быть основана на недоразумении. Было два Вифлеема
– побольше, возле Иерусалима, и поменьше, в Галилее. Давид произошел из иудейского
Вифлеема. Назарет же расположен возле Вифлеема израильского.
Вопрос о Вифлееме, на самом деле, весьма важный. Мих5:2 упоминает, что Мессия произойдет
из Вифлеема Иудейского. Из Галилеи пророки до Иисуса не приходили. Более того, это было
весьма необычное место даже для учителей. Традиция доносит до нас историю о раввине,
которому за 18 лет, проведенных в Галилее, всего два раза задали вопрос о соблюдении Закона.
Вероятно, не случайно р.Иосия был прозван Галилеянином, тогда как другие раввины, как
правило, названы по имени отца (бен).
2:4: «Пошел также и Иосиф из города Назарета в Галилее, в Иудею, в город Давидов,
называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова».
322
Этот эпизод отсутствует у Матфея, который предполагает, что Иосиф постоянно жил в
Вифлееме, и переселился в Назарет после возвращения из Египта. У Луки, напротив, Иосиф
изначально живет в Назарете.
«Называемый Вифлеем» - писал не местный житель. К тому же он пояснил очевидный для
местного населения факт, что Назарет находится в Галилее.
«Пошел…в Иудею…» Лука, видимо, не представлял себе расстояния между Назаретом и
Вифлеемом – Ефрафой. Едва ли кто-то пошел бы с женой перед родами зимой (?) в такой путь.
«Был из рода Давидова». От Давида до Иисуса 28 поколений, Мф1:17, около 1000 лет. По
ИВ6:10, от завоевания Иерусалима Давидом до разрушения Титом прошло 1179 лет. Даже в
царских домах Европы 1100-летняя генеалогия считалась бы не более чем легендой. Ведущий
же генеалогическое древо плотник? В маленькой стране, за такой период все родственные связи
перемешиваются до неузнаваемости. Конечно, часть генеалогии восстанавливается по Библии,
но обрыв все равно составляет не меньше 11 поколений, около 400 лет.
Лука предполагает совершенно нереальные факты: Иосиф был по титульным (о собственности)
документам потомком Давида, и имущество Давида все еще существовало в Вифлееме.
Евангелист упустил, что иудейский царь не жил в этом городе с молодости, и не мог оставить
там имущества. С такими доказательствами, как ему приписываются Лукой, Иосиф мог бы
уверенно претендовать на трон.
В конце 1в. император Домициан объявил поиск потомков Давида. Но, видимо, он действовал,
исходя из популярного среди иудеев мнения о существовании наследников, а не каких-то
реальных фактов. Кроме того, поиск не дал результатов, хотя семьи братьев Иисуса должны
были быть известны как происходящие от Давида.
B.Yeb49 приводит эпизод, в котором раввин находит в развалинах Иерусалима генеалогический
свиток «человека, зачатого в разврате» (прозрачный намек на Иисуса). Безусловно, это лишь
легенда: свиток прошел через пожары, не был найден грабителями (можно было писать на
обратной стороне), был случайно обнаружен известным в Талмуде раввином, и случайно же
указывал на незаконорожденность Иисуса. По крайней мере, если генеалогии и велись, то уж
никак не простыми жителями и не такой длительности.
Лука еще усиливает генеалогию Иисуса. Если у Матфея Иисус происходит только от Давида, то
у Луки еще, по материнской линии – от Аарона (1:5, как и родственница Марии – Елизавета).
Царское происхождение Марии довольно удобно. Ведь тогда уже, вероятно, сообразили, что
Иисус не может быть потомком Давида по Иосифу, который не был его отцом. Генеалогия
Марии очень удачно разрешала эту проблему. Возможно, такой подход был особенно
популярен у иудейских христиан, напоминая о соединении в Иисусе духовного (от Аарона) и
военного (от Давида) Мессий. Эта двойственность была известна ессенам.
Концепция царского происхождения Марии стала популярной настолько, что дошла до иудеев.
B.Sanh106: «Она была потомком государей и правителей, но занималась развратом с
плотниками». Вряд ли у Rab Papa была надежная информация, по которой Иосиф – плотник был
не мужем, а любовником Марии. Скорее, он просто пустил христианам шпильку, имея в виду,
что Мария не была замужем вообще или была за Pappos ben Jehudah (b.Sanh67), а не плотником
Иосифом.
2:5: «Записаться с Мариею, обрученную ему женой, которая была беременна».
1:27: ангел пришел «К деве, обрученной мужу…» 1:34: Мария удивляется словам ангела о
зачатии: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?»
То есть, обручение еще не было основанием для близости. Более того, в Иудее обручение не
давало возможности будущему мужу находиться наедине с женой и, тем более, путешествовать
с ней. Поскольку у них отсутствовало семейное имущество, то и путешествовать вдвоем для
переписи не имело смысла.
Если Мария и могла рассказать мужу о посещении ангела, то уж окружающие бы ей никак не
поверили. Из текста также не видно, чтобы окружающие заранее знали о происхождении
Иисуса. Но в 2:5-6 по-прежнему только обрученная Мария уже рожает.
2:7: «И родила Сына своего первенца… и положила Его в ясли, потому что не было им места в
гостинице».
Так зачем же Иосиф с женой, которая уже должна рожать, отправился в Вифлеем? Перепись
продолжалась длительное время. И зачем было брать с собой жену? Присутствие членов семьи
на переписи никак не могло требоваться, достаточно было главы дома. Ведь тогда жена не
имела имущественного статуса. К тому же, иначе возникла бы необходимость массового
перемещения, семьями в 10 и более человек.
323
Христианские историки пытаются обосновать путешествие Иосифа в Вифлеем тем, что
перепись производилась по месту нахождения имущества – которое у Иосифа было в Вифлееме.
Но почему тогда Иосиф не ночевал в Вифлееме у себя дома (которой тогда должен был быть
записан), а искал гостиницу? И как при таком виде переписи должны были вести себя люди,
имеющие собственность в нескольких городах? Исторического подтверждения такому виду
переписи у римлян не имеется. Если это была перепись имущества, то Иосифу при ней не
нужно было присутствовать – ведь при имуществе должен был быть управитель, который бы и
присутствовал при переписи. Отметим, что наличие собственности в другом городе трудно
связать с бедностью семьи Иосифа: при рождении Иисуса он смог принести в жертву только
птиц. Другое обяхснение, конечно, заключается в том, что странное зачатие Марии было
настолько неприятно, что не вызвало желания приносить большую жертву.
Автор Луки, видимо, не знал, что иудеи могли останавливаться не только в гостинице, но и в
любой из местных синагог.
Как могло не быть места в гостинице, если они строились в виде караван-сараев, то есть, не
имели современного разделения на места? Апологеты пытаются представить дело так, что семье
Иосифа хотелось находиться обособленно от других. Это безусловный абсурд. Во-первых,
современного понятия частной жизни тогда просто не существовало. Жить вместе в караван-
сарае не считалось зазорным. Характерно для той эпохи, общественные туалеты римлян были
исполнены в виде большого общего зала, где все сидели по периметру. То, что такая практика
диктовалась не бедностью, а обычаем, подтверждается наличием в тех же туалетах дорогих
фресок. Во-вторых, текст формулирует однозначно – в гостинице не было места.
О каких яслях пишет Лука? Лошади были в ту пору довольно дороги, тем более для жителей
захолустного Вифлеема. Верблюды –нечистые животные – в Иудее, скорее всего, не
использовались (хотя, конечно, запрет в то время мог распространяться только на употребление
их в пищу, а не на использование в быту). Коровы и овцы содержались в загоне. Теоретически, в
стойлах могли содержаться ослы, но это весьма странное зрелище. Скорее, Лука моделирует
ситуацию по привычной ему обстановке, где лошади были распространены.
Странное поведение Марии: положить новорожденного к ослам, которые элементарно могли
его затоптать или он мог задохнуться в сене или овсе. Более естественно для матери было бы
держать новорожденного при себе, тем более что его надо кормить.
Эта небрежность родителей и невнимание окружающих странны, если подумать о явлении
ангела Марии и чудесном зачатии Крестителя. Бегство семьи Иосифа из родного города
становится понятным, если они скрывали незаконное рождение.
Странным образом, в античности ясли отождествлялись с пещерой. Древнейшая Church of
Nativity, по преданию, построенная Константином, сохранилась до сих пор возле Вифлеема. Она
стоит над пещерой, в которой был рожден Иисус. По легенде, именно эта пещера и была теми
яслями, в которых был рожден Иисус.
Приводится объяснение, что скот держали в пещере, которая служила стойлом или загоном. Это
объясняет, как семья Иосифа встретила пастухов. Однако, пещеры в районе современного
Вифлеема недостаточно велики, чтобы вместить сколько-нибудь значительное стадо, не говоря
уже о таком, за которым приглядывали бы несколько пастухов.
Рождение богочеловека девственницей в пещере, обычно в присутствии пастухов или
странников, фигурирует во многих культах. Вероятно, ясли были закреплены как место
рождения Иисуса довольно поздно. МладИак, написанный с учетом Мф и Лк, в гл.18 указывает,
что Иисус был рожден в пещере (но его прятали от Ирода в яслях). Вероятно, это и была
изначальная формулировка Луки. Возможно, она была изменена на «ясли» именно в связи с
явной аналогией рождения в пещере с описаниями в культах.
Лука же явно перепутал. Он привык к тому, что стойло является отдельным строением, и не
знал, что оно может быть устроено в пещере. Поэтому в его изложении семья Иосифа сначала
абсурдно останавливается в хлеву – явно на территории города – а уже потом встречает
пастухов. Интересно, что Лука считал наиболее достоверной версию рождения, сохранившуюся
только в апокрифе: в пещере. История, тем не менее, выглядела для него странной, и он
адаптировал ее к городским условиям стоящего отдельного хлева.
2:8: «В той стране были на поле пастухи…»
Этого уже достаточно, чтобы видеть, что автор не жил в Иудее. Далее мы не будем вновь
останавливаться на подтверждениях этого факта.
2:10-11: «И сказал им ангел: ‘… ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть
Мессия, Господь’».
324
Термин «Спаситель» не присущ иудейскому христианству, но постоянно встречается у
языческих авторов. На позднюю датировку указывает смешение спасителя, Мессии и Господа.
Вряд ли ангел заблуждался в отношении того, что Мессия и Господь – совершенно не
совместимые понятия.
2:13: «И внезапно с ангелом явилось множество небесных духов, прославляющих Б.»
Это абсолютно иная концепция явления, чем в ортодоксальной традиции. Ангелы всегда
приходили в образе, удобном для человека – как правило, в виде людей.
У язычников же ангелология включала помпезные явления. Возможно, что этот подход
заимствовали и некоторые секты, в т.ч., ессены, но он никак не был типичен для иудаизма.
Лука же описывает приход ангела в славе Б. с мириадами духов. Похоже, что такое видение не
произвело на пастухов особенного впечатления.
В 2:14 сонм духов поет гимн Б.
Следует понять абсурдность такого представления перед пастухами, когда, по традиции, духи
постоянно пребывают перед лицом Б. и так славят Его.
2:16-17: «Итак они {пастухи} отправились в спешке и нашли Марию и Иосифа, и ребенка,
лежащего в яслях… они рассказали, что им было сказано о ребенке».
Встреча пастухов с младенцев – совершенно стандартный элемент культовых описания
рождений богочеловека. В иудейской культуре, это занятие считалось низким, для невеж.
Редактор Матфея предпочел заменить пастухов на магов.
Можно предположить, что различие в отношении связано с различием в климате. В Греции и
Риме, люди привыкли к «пикникам». Они восхищались природой, к которой пастухи были
особенно близки. Они также были предположительно в контакте с различными божествами:
Дионисием, Бахусом, фавнами и др. Простой, натуральный образ жизни привел эту профессию
к особому уважению.
С другой стороны, отнюдь не покрытые буйной зеленью холмы Иудеи и песчаная пустыня
имели совсем иной вид. Это было неприятное занятие, оставленное для наименьших членов
общества.
Христиане обычно неверно понимают, почему Давид был пастухом. Совершенно не потому, что
это занятие хорошо само по себе. Идея в том, что он от самой нижней позиции поднялся до
самой верхней, путем набожности и добрых дел.
2:20: «Пастухи вернулись…»
Удивительное дело: посмотрели на Мессию, поговорили и разошлись по домам. Никому не
пришло в голову сопровождать семью Иисуса и т.п. В то же время, известно множество
историй, когда претендентов на трон и царских детей сопровождали их будущие подданные.
2:22: «А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву, принесли Его в
Иерусалим…»
Почему «их» - очищение требовалось только Марии.
Текст неоднозначен, но, похоже, семья Иосифа отправилась в Иерусалим для очищения. На
самом деле, все обстоит наоборот: они могли прийти в город только после того, как прошел
период ритуальной нечистоты Марии.
Лев12:4: «…и тридцать три дня должна она сидеть, очищаясь…» Где Иосиф с семьей провел в
Вифлееме месяц? По-прежнему в конюшне? Странно отправиться зимой с месячным ребенком
(которого они так ценили!) в Иерусалим. В Вифлееме у Иосифа даже вряд ли была теплая
одежда для такого путешествия. Простой плотник может более двух месяцев не работать?
Очевидно, Лука узнал о подходящем иудейском правиле и решил его отразить. Крайне
маловероятно, что традиция тогда соблюдалась буквально. Невозможно было бы отправить
женщину с ребенком одну в Иерусалим. Трудно представить, чтобы через месяц после
появления ребенка (почти ежегодно) каждая семья отправлялась в месячное путешествие в
Иерусалим. Добавим к этому еще пасхальное путешествие и обход Самарии. В итоге, галилеяне
должны были не работать два месяца в году. Вспомним другие многочисленные праздники,
тогдашнюю производительность труда, сельскохозяйственные сезонные работы, и
невозможность точного соблюдения правил не вызывает сомнений. Однако жертвоприношение
за первенца, вероятно, соблюдалось.
325
2:23: «Как написано в законе Господнем: ‘Каждый первородный младенец должен быть
посвящен Господу’».
Лука ошибочно ссылается на Исх13:2: «Освяти Мне каждого первенца… от человека до скота,
Мои они». Лука не знает о Числ3:44-48: «Возьми левитов вместо всех первенцев… и скот
левитов вместо скота их: пусть левиты будут Мои». Мог существовать обычай выкупа
первенцев пятью шекелями серебра, Числ3:47.
2:24: «и они принесли в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух
птенцов голубиных».
Лев12:8: «Если же она не в состоянии принести агнца, то пусть возьмет двух горлиц или двух
молодых голубей, одного во всесожжение, а другого в жертву за грех…»
С одной стороны, у Иосифа было в Вифлееме какое-то имущество, поскольку он пошел туда для
переписи. МладФм9:1: Иисус играет на крыше своего дома. То есть, крыша была не
соломенной, и Иосиф – не очень бедным.
С другой стороны, он не мог принести в жертву барана в жертву всесожжения, что определяет
его как человека очень бедного.
Лука обходит интересный вопрос: является ли рождение Иисуса грехом, в очищение от
которого надлежало принести жертву?
2:25-34 рассказывает стандартную историю о пожилом праведнике, который не может умереть,
не благословив богочеловека. Совершенно идентичная история имеется, например, в буддизме.
2:27: в Храм «принесли младенца Иисуса, чтобы совершить над ним законный обряд».
Лука не знает точно, о чем речь. И неудивительно: по-видимому, на практике никакого обряда
не существовало.
2:33: «И отец и мать ребенка были чрезвычайно удивлены тем, что было сказано о Нем
{Симеоном}».
Неужели Мария уже забыла, что ей говорил по этому же поводу ангел в 1:31-33? Да и для
Иосифа слова Симеона была, по-видимому, сюрпризом.
2:34-35: «Тогда Симеон сказал: ‘Этот ребенок предопределен для падения и вознесения многих
в Израиле… и меч пронзит твою собственную душу тоже’».
Лука, похоже, заимствует текст иудейских сектантов. Только они могли назвать свою
небольшую группу «многими в Израиле» (которые будут превознесены).
«Меч» может указывать на иную версию казни Иисуса.
2:36-37: «Там еще была пророчица Ханна… из рода Ашер. Она… жила со своим мужем семь
лет после свадьбы, потом как вдова до восьмидесяти четырех лет».
Казалось бы, ничего не предвещает фальсификацию. Однако пророчествующие женщины
нетипичны в иудаизме, но чрезвычайно популярны у язычников (более распространены, чем
пророки – мужчины).
В отсутствие арамейского источника Луки, можно гадать, но транскрипция «Ашер» весьма
напоминает «другой» - другой пророк, кроме Симеона.
Но наиболее интересен возраст. Она жила не просто 84 года, но 77 лет без мужа (всего, до и
после свадьбы). Итак, 7 лет с мужем и 77 лет – без него. Вряд ли кто-то решится назвать такие
цифры случайным совпадением.
2:41: «Вот, каждый год Его родители ходили в Иерусалим на праздник Песах».
У Матфея, они вначале прятались от Ирода в Египте, а потом избегали появляться в
Иерусалиме, опасаясь Архелая.
Из Назарета в Иерусалим – около 150км, расстояние достаточно большое, чтобы проходящие
его на праздник назывались пилигримами. Ходить на праздник каждый год с маленьким
ребенком (несколькими?) довольно проблематично.
Впрочем, история явно популярная и встречается также в МладФм19.
2:43-44: возвращаясь из Иерусалима, родители Иисуса потеряли его и не видели в течение дня.
Странная беззаботность в отношении того, о чьем божественном происхождении им было
известно.

[Андрей Дубин]

2:45-46: «Не найдя Его, они отправились в Иерусалим на поиски. Через три дня они нашли Его в
Храме…»
А где же в Иерусалиме родители искали Иисуса три дня, если не в Храме?
2:47: родители 12-летнего Иисуса возвращаются в Иерусалим и обнаруживают его беседующим
с раввинами в Храме: «Все слушающие Его дивились разуму и ответам Его».
Не однозначно, могла ли мать Иисуса пройти на мужскую территорию или допускались ли туда
дети до тринадцати лет. Разве что беседа происходила во внешнем дворе Храма. Это
сомнительно, учитывая 2:46: «сидящего посреди учителей».
Характерно, что познания Луки в иудаизме недостаточны, чтобы придумать, чем именно Иисус
удивлял учителей. Кстати, апостолы называют Иисуса «учитель»: судя по этому описанию
Луки, весьма популярным определением.
Лука запутался еще раньше. 2:46: «Нашли Его в храме, сидящего среди учителей, слушающего
их и спрашивающего их». 2:47: «слушавшие Его дивились… ответам Его». Так спрашивал
Иисус или отвечал? Трудно предположить, что Иисус ставил вопросы, и сам на них отвечал, это
было бы прямым вызовом авторитету учителей, которые бы этого ни в коем случае не
потерпели. Такое не позволялось даже ученикам (они должны были спросить разрешение,
чтобы предложить свое толкование в каждой конкретной ситуации). Тем более, вряд ли бы кто-
то стал слушать Иисуса в 12 лет, когда он еще даже не принял заповеди (в 13 лет).
Флавий рассказывает о себе аналогичную историю, но в более реальном возрасте и получив
отличное образование: «в возрасте четырнадцати лет, я получил всеобщее признание за свою
любовь к буквам, до такой степени, что главные священники и старейшины часто приходили ко
мне за точной информацией о некоторых деталях наших законов». Кажется сомнительным с
точки зрения современного человека, для которого 14 лет – возраст ребенка, но не исключено,
что в словах Иосифа есть определенная правда. Так, в одиозном случае Аристобул стал
первосвященником в семнадцать лет (War1:22:2). История о знаменитом человеке, еще в юности
поучающем мудрецов, вполне стандартна. Так, Плутарх рассказывает ее об Александре
Македонском и Катоне Младшем. Для последнего он называет тот же возраст – четырнадцать
лет.
Аналогично Флавию, Marcus Brutus изучил все школы греческой философии, и во всех ним был
более или менее сведущ, но более всего почитал платонистов, причем их древние взгляды.
Образцом для Брута был Antiochus of Ascalon, известный своим характером и поведением –
именно как отшельник Bannus, образец для Флавия. То есть, можно не сомневаться, что
ьиография Флавия – и Иисуса – в этой части смоделирована по греческому литературному
штампу.
Это один из многих случаев явной зависимости Луки от Флавия. Забавно, что Лука, пытаясь
сделать своего Иисуса лучше Иосифа, по незнанию уменьшил его возраст ниже порога бар
мицва88, тем самым превратив история из маловероятной в нереальную. Также, Флавий
странным образом употребляет фразу, характерную для евангелистов: «главные священники и
старейшины».
2:49-50: Иисус остался в Храме, где его нашли родители: «’или вы не знали, что Мне должно
быть в том, что принадлежит Отцу Моему?’ Но они не поняли сказанных им слов».
После посещения ангела и непорочного зачатия, все равно не поняли? Кстати, здесь явное
нарушение заповеди о почитании родителей.
2:51: «Его мать хранила все это в своем сердце».
Но ведь 2:50 – она не поняла сказанного Иисусом.
2:52: «А Иисус возрастал в мудрости…»
Интересный вопрос: может ли расти мудрость богочеловека или она с самого начала является
абсолютной?
3:1-2: «В пятнадцатый же год правления императора Тиберия, когда Понтий Пилат был
правителем Иудеи, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его,
четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний был четвертовластником в
Авилинее, при первосвященнике Анне и Каиафе…»
88 «Сын заповеди», церемония религиозного совершеннолетия 13-летних мальчиков
327
Хронология довольно сомнительна. Если традиционно считать, что Тиберий стал императором
в 14г., то описываемые события относятся к 28-29г.г. Это согласуется с правлением Ирода
Антипы (4-39г.г.) и Филиппа (4-34г.г.)
Надежных упоминаний о Лисании нет. ИВ2:9:1: одновременно с Иродом и Филиппом правил
этнарх89 Архелай, другие тетрархи не упоминаются. Лисаний, сын Птолемея, жил при Ироде
Великом. ИВ1:20:4: при Августе Октавиане, когда наместником Сирии был Варрон, Авранитида
была отнята у Лизания и отдана Ироду Великому. В любом случае, в 52г. царство Лисания было
передано Агриппе, ИВ2:12:8.
К конфликту датировок добавляет Ant27:1, где правление Лисания в Авиленне датируется до
36г. до н.э. Это противоречие долго огорчало христианских ученых, пока недавно при
раскопках в Авилинее не была обнаружена надпись «тетрарх Лисаний», которая была
немедленно датирована нужным периодом начала 1в. Не имея доказательств фальсификации
этой археологической находки, отметим лишь странность того факта, что образованный историк
Флавий ошибся примерно на 70 лет в датировке известного местного правителя. Причем, Иосиф
мог еще застать Лисания – в датировках Луки, они становятся почти современниками. С другой
стороны, прав оказывается Лука, едва ли эксперт по местной истории. Это, безусловно, весьма
сомнительно.
Традиционная датировка правления Пилата (26-36г.г.) также согласуется с Лукой. Но ИВ2:9:2:
император Тиберий сразу же после прихода к власти посылает Пилата префектом в Иудею (т.е.,
около 14г., а не в 26г., как указывают хроники).
В отношении первосвященников точности нет. ИВ2:12:6 упоминает первосвященников
Ананию и Ионатана около 52г., однако, согласно Ant, Ananius, сын Небедеуса, занимал
этот пост в 47-59г.г., а Ионатан - в 37г. Если уж мы не можем положиться на ИВ, то
уверенности в достоверности Ant тоже мало, даже если это повествование удобно
отсутствием внутренних противоречий.
Неоднозначно вообще, был ли один первосвященник или двое одновременно. Флавий
обычно называет так нынешнего и прежнего глав теократии. Однако странно, что
обычно он указывает только двоих священников, хотя в живых их, вероятно, было
больше. Не исключено, существовало что-то вроде позиции советника, которую
занимал один из прежних первосвященников.
Чрезвычайно похоже, почти наверняка, что евангельское описание как-то связано с
Флавием или его прототекстом. Вероятно, Лука решил, что оба первосвященника
занимали должность одновременно.
Так, ИВ2:20:4 упоминает «Сапфия, одного из первосвященников» (мн.число), который,
к тому же, не назван таковым в Ant. Возможно, в ряде случаев смешаны главные и
первосвященники.
Каиафа (18-37г.г.) стал первосвященником после Анании. По наиболее реалистичной
версии, имеется в виду предшественник Каиафы, его тесть Ananus (Annas), который был
первосвященником с 6 по 15г. Единственное число в отношении первосвященника
может быть просто опиской. А вот их порядок (сначала прежний первосвященник Анна,
а потом действующий), вероятно, намекает на то, что Лука имел перед собой какой-то
хронологический список или повествование, и не задумываясь, указал
первосвященников в том же порядке. Практически исключено, что Лука назвал первым
более авторитетного первосвященника. Во-первых, он этого не знал. Во-вторых, Каиафа
правил гораздо дольше Анания. Укажем бездоказательное предположение, что Лука
считал события произошедшими раньше, в правление Анания, когда Каиафа был
известным, но не первосвященником.
Что действительно странно в Анании и Каиафе, так это их имена. Все остальные
первосвященники известны по своему и отца имени, например, Иисус, сын Сия. Только
эти двое упомянуты без ссылки на семью. Если бы христианский редактор вставлял их
имена в текст Флавия, они бы именно так и выглядели, поскольку имя отца не было
обычным идентификатором у европейцев.
Пилат и Каиафа правили одновременно с 26 по 36г.г. Они же и Филипп – с 26 по 34г.г.
Упоминание Луки относится именно к этому периоду. Пятнадцатый год Тиберия, около 29г.,
укладывается в эту датировку.
Темный вопрос с датировкой казни Крестителя. Считается, что Ирод женился на
Иродиаде (которая для этого развелась) около 5г. Соответственно, критика Иоанном
этих событий спустя почти четверть века не выглядела бы актуальной. Можно
89 Национальный правитель, ниже царя
328
предположить, что Иоанн все-таки проповедовал около 5г., и был позднее сдвинут
христианскими авторами в 29г., чтобы Иисус мог принять крещение от этого
авторитетного учителя.
3:21 не указывает, что Иисус крестился в присутствии Иоанна. Сам эпизод крещения
Иисуса описан после заключения Иоанна, но до его казни. Если Иоанн начал
проповедовать в 29г., то вряд был казнен ранее 31-32г.г., и более позднее распятие
Иисуса можно с трудом втиснуть в 32-34г. (в хронологии синоптиков и Иоанна,
соответственно).
Если полагать, что 3:19-20 (Иоанн попадает в темницу) нарушает порядок изложения,
то Иисус мог бы креститься не ранее 29-30г.г. (когда Иоанн начал проповедовать).
Более вероятно, что Иисус крестился несколько позже, так как в это время к Иоанну
уже приходили толпы народа, он был популярен.
Новый Завет не указывает, за какое время до крещения Иисуса начал проповедовать
Иоанн Креститель. Ин1:21: фарисеи из Иерусалима посланы к Иоанну узнать, кто же
он. Ин1:29: «На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса…» Видимо, Иоанн
проповедовал не очень долго до крещения Иисуса – если фарисеи только что им
заинтересовались. Если, конечно, верить Евангелию от Иоанна.
3:23: «Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати…» Лука не говорит, что Иисус начал
проповедовать сразу после крещения. Но, даже датируя начало служения 30г. (и рождение –
началом эры), все равно Иисус не мог родиться при Ироде Великом (до –4г.) Тогда возникает
ряд проблем, в частности, с избиением младенцев в Вифлееме Иудейском и встрече Ирода с
волхвами в Иерусалиме.
Рождение Иисуса до 6г. не согласуется с переписью при Квиринии в 6г. Если Иисус родился во
время ценза и начал проповедовать в 30 лет, то это событие можно датировать около 36г. К
тому времени Иоанн мог быть известен около 7 лет. Но тогда возникает проблема с судом
Пилата, который вряд ли бы успел осудить Иисуса, поскольку был префектом до 36г. Впрочем,
если Иисусу было немного меньше тридцати, то эта хронология сама по себе реальна. Однако
она абсолютно никак не согласуется с хронологией Матфея, предполагающей рождение Иисуса
при Ироде Великом. Кроме того, около 36г. проблематично подыскать подходящую датировку
распятия, учитывая лунные данные Евангелий
С максимальной натяжкой, датируя крещение 29г. (в возрасте 35 лет), рождение Иисуса можно
поместить в последний год Ирода Великого. Но 35 лет – весьма зрелый возраст в то время. Что
же Иисус делал до того? Ведь Лука утверждает, что еще ребенком Иисус поучал в Храме.
Если Иисус родился в 4г. до н.э., то Иосиф не мог путешествовать с семьей в Вифлеем для
переписи перед его рождением в 6г. (первый год Квириния). Соответственно, рушатся ссылки
на пророчества, предсказывающие появление Мессии из Вифлеема. В любом случае,
невозможно согласовать рождение при Ироде Великом (до –4г.) и в момент переписи Квириния
(6г.) при Ироде Антипе.
Крещение в 29г. противоречит Ин2:20: Иисусу говорят, что Храм строился (это был
непрерывный процесс) 46 лет. Реконструкция началась в 19-20 до н.э. при Ироде Великом, и 46
лет датируют разговор около 27г. У Иоанна Иисус задолго до этого разговора уже крестился. У
Луки же он мог креститься не раньше чем через два года.
Поскольку Иоанн был одного возраста с Иисусом, то он начал проповедовать не позднее 23 лет
(при согласовании с переписью Квириния), что несколько сомнительно. Изучение Писание
требовало многих лет, и вряд ли Иоанн мог быть авторитетным учителем в этом возрасте.
Безусловно, эти рассуждения базируются на недостоверных данных и лишены значения как
позитивные доказательства. Такая путаница странна, если апостолы записывали прототексты
вскоре после распятия, но вполне понятна если фальсификатор описывает события вековой
давности. Тем более, если писал не иудей. И, конечно, если Лука совмещал прототексты,
каждый из которых по-своему датировал события, хотя и примерно одним периодом.
Противоречия возникли из-за того, что в то время не было абсолютной хронологии, а время
отмерялось от другого события (рождение императора, начало проповеди Иоанн и т.п.)
Пс55:23: «Кровожадные и обманщики не проживут половины своих дней…» Отсюда b.Sanh106
делает вывод, что они проживут 33 или 34г. Хотя Гемара90 появилась гораздо позже Луки, но
аналогичный комментарий к псалму, вероятно, существовал давно. Отсюда понятно, что
иудейские христиане установили бы возраст Иисуса побольше. Возможно, такая попытка
отражена у Иоанна (Иисусу «еще не было пятидесяти»).
90 Основной по объему текст Талмуда – комментарий к Мишне
329
Возраст Иисуса у Луки – около 30 лет, у Иоанна ему еще не было пятидесяти. Это похоже на
отражение традиции Числ4:3: «От тридцати лет и выше до пятидесяти лет, всех способных к
службе, чтобы отправлять работы в скинии собрания». То есть, тридцать лет был минимальным,
а пятьдесят – максимальным возрастом священника (или начала работы священником).
3:2: «был глагол Б. к Иоанну, сыну Захарии…»
Видимо, в этот момент на Иоанна был ниспослан святой дух (возможность пророчествования,
прямого общения с Б. или ангелами). Но 1:15: «и Духа Святого исполнится еще от чрева матери
своей…»
То есть, у Луки датирована деятельность именно Крестителя, а уже деятельность Иисуса
искусственно привязана к ней абсурдной историей об одновременном рождении Иисуса и
Иоанна. Вне сомнения, Лука связывает воедино две совершенно разные традиции, относящиеся
к Иоанну и Иисусу, соответственно. Так, явно усилена «чудесность» рождения: от традиционно
иудейского чудеса рождения ребенка у престарелых родителей, до характерно языческого чуда
рождения от девственницы.
Подавляющая часть описания (как оба гимна), относится именно к Иоанну. Основная часть
описания рождения Иисуса предназначена для «склейки» с историей Иоанна, и однозначно
фальсифицирована. Для Иисуса остается только рождение девственницей, которое, похоже,
конкурирует с описанием рождения Иоанна, и поэтому можно предположить, что сам Лука его
и придумал (а отнего оно уже попало к Матфею в реузльтате гармонизации).
Поскольку датировка рождения Иисуса у Матфея (через упоминание Ирода Великого) тоже
связана с Крестителем (избиение младенцев с высокой вероятностью возникло из легенды об
Иоанне), то получается, что дата рождения Иисуса сколько-нибудь надежно не известна.
3:4-6: Лука цитирует Ис40:3-6: «прямыми сделайте пути Ему…»
Кроме неверного перевода, Лука корректирует Исаию для своего удобства: «и вся плоть увидит
спасение Б.» Ис40:5: «Тогда будет явлена слава Б., и все люди ее увидят». Говоря об Иисусе,
Лука заменяет «слава» (демонстрация присутствия) на «спасение», искажая смысл.
Если Креститель должен был быть предтечей Иисуса, то почему он после крещения не
последовал за ним? Почему призывал людей к праведности, а не к вере в Иисуса? Почему
ученики Иоанна остались с ним и соблюдали иные правила, чем ученики Иисуса?
В целом, нет сомнения, что христиане решили воспользоваться популярностью Крестителя,
прикрепившись к его репутации.
3:11: «Имеющий две верхних одежды должен поделиться с тем, кто не имеет, и имеющий пищу
должен сделать так же».
Здесь интересное и существенное отличие от концепции Иисуса. Иоанн предлагает уравнять,
Иисус – раздать все.
3:19: «Но тетрарх Ирод, обличаемый им {Иоанном}… за все содеянное им зло…»
Лука явно путает тетрарха Ирода Антипу и царя Ирода Великого, чьи дела критикует Флавий.
3:23-38 приводит генеалогию Иисуса. После Давида она полностью отличается от генеалогии
Мф1:2-16. Расхождение даже в том, произошел ли Иисус от Соломона. Различается даже число
поколений, 77 у Луки (от Адама), 62 у Матфея (42 от Авраама плюс 20 от Адама до Авраама).
Перечисляя, Лука называет каждого сыном предыдущего («сына Еноха, сына Сета, сына Адама,
сына Б.») То есть, сыном Б. у Луки, вообще говоря, является только Адам. По крайней мере,
Иисус не более сын Б., чем любой их 77 его предков.
Лука возводит генеалогию Иисуса совершенно физически к Б., через Адама. Излишне и
говорить, что он рассматривает Адама как богочеловека греческой мифологии, сына божества и
земной женщины. Похоже, Лука использовал все возможные варианты обожествления Иисуса:
Мессия по отцу, Мессия по матери, воплощение святого духа при крещении, сверхъестественно
рожденный и прямо происходящий от Б.
4:18-21: Иисус читает в синагоге Ис61:1-2: «Дух Б. на мне…», затем «Он свернул свиток… и
сел… Потом Он говорил им: ‘Сегодня это писание исполнилось, как вы слышали’».
Если отнести пророчество к Иисусу, то оно должно было исполниться, когда на него снизошел
святой дух при крещении. А сцена в синагоге («сегодня») не имела никакого отношения к этому
событию.
330
4:23: «конечно, Вы скажете Мне присловие: врач, исцели самого себя, сделай и здесь… то, что,
мы слышали, было в Капернауме».
Очевидно, здесь какая-то склейка прототекстов. Непонятно, какой недостаток, подлежащий
исцелению, жители Назарета видели у Иисуса. Возможно, он был заметно болен или имел
физический недостаток.
Лука копирует источник, нарушая последовательность. У Луки Иисус еще не проповедовал в
Капернауме (4:31-37). Более того, Иисус уходит в этот город только после попытки линчевания
его в Назарете. Лука предполагает, что читатель знает, что именно сделал Иисус в Капернауме.
Видимо, Лука уже был знаком с Евангелием от Матфея или аналогичным прототекстом.
Кстати, пословица, действительно была распространенной и сохранилась, в частности, в
позднем Midrash Aggadah Bereshit4.
4:24: «никакой пророк не принимается в своем отечестве».
Но ведь население готово было его принять, однако хотело убедиться, прося увидеть чудеса,
явленные в Капернауме.
Это обычный текст, встречающийся у всех евангелистов. Компилируя, Лука не заметил
противоречия с контекстом.
4:16-17: Иисус «вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать.
Ему подали свиток пророка Исаии…»
Ему оказали большое уважение, разрешив ему в субботу читать пророков. При отсутствии
упоминаний об авторитете Иисуса среди местных жителей, это маловероятно. Можно
предположить позднее происхождение традиции, по которой Тору в субботу читали не менее
шести человек (Zohar4:164).
Неоднозначно, мог ли кто-то, кроме раввинов, читать пророков. Возможно, разрешали читать
только Тору или даже только литургию, либо продолжать чтение части, начатой раввином.
Пророки требовали интерпретации, на которую человек без подготовки не был способен. К
тому же, обычная процедура, вероятно, уже тогда предусматривала своего рода
двухступенчатое толкование: должен был присутствовать metargumin, интерпретатор основного
лектора.
4:14 описывает, как Иисус много учил в других синагогах и был известен. В синагоге Назарета
он бывал часто («вошел, по обыкновению Своему»). Но только в этот раз он сказал, что в нем
исполнилось пророчество Исаии. Тогда что же Иисус мог читать все предыдущее время, ведь
чуть ли не любое другое пророчество христиане пытаются применить именно к нему тоже?
«Вошел и встал читать»: не будучи раввином, Иисус мог читать только после него, а не первым.
Иисус читает Ис61:1-2: «Дух Господень на мне…» Такая краткость могла быть оскорбительна
для конгрегации.
4:22: Иисус объявляет, что Исаия писал о нем. Без каких-либо объяснений и доказательств,
иудеи вряд ли приняли бы такое заявление.
4:22: «И все засвидетельствовали Ему это, и дивились словам благодати…» Почему же после
этого Иисус решил, что его не приняли в Назарете? Впрочем, в аналогичном эпизоде Мф13:54
учение Иисуса в синагоге не нашло поддержки.
Похоже, жители Назарета не восприняли слова Иисуса как проявление благодати, потому что
затем собираются его линчевать.
4:25-27: «Но правда в том, что было много вдов в Израиле во времена Илии, однако Илия не
был отправлен ни к одной из них, а к вдове из Царфата в Сидоне. И было много прокаженных в
Израиле, во времена пророка Елисея, и никто из них не был очищен, но Нааман сириец».
Иисус некорректно выделяет несколько чудес в отношении язычников, не упоминая
многочисленных чудес для израильтян.
Более существенно, он только что цитировал Ис61, обращенный к иудеям. Теперь же он меняет
свое мнение на противоположное, предполагая обращение к язычникам. Трудно сомневаться в
неиудейском происхождении этого тезиса. Его автор внимательно выбрал из Писания основные
чудеса, явленные язычникам.
4:29: «выгнали Его вон из города {Назарета} и повели на вершину горы, на которой город их
был построен, чтобы свергнуть Его…»
Нет других упоминаний, что Назарет был построен на горе. Собственно, неизвестно, где именно
он был построен – это название появляется в иудейской литературе только в 11в.
Возможно, лука был написан достаточно поздно, чтобы было обнаружен отсутствие такого
города. Появилось очевидное объяснение, связывающее его со словом notzerah, наблюдательная
331
(гора), описание которой Лука и добавил.Вероятно, обычным видом линчевания было побитие
камнями. Впрочем, сбрасывание на камни было легальной формой побития (потом бросали
камни, только если осужденный не умер при падении). Поскольку Лука вряд ли знал эту
тонкость, можно предположить аутентичность или, по меньшей мере, раннее иудейское
происхождение этой истории.
4:33-34: «Был в синагоге человек, имевший нечистого духа бесовского, и он закричал… что
Тебе до нас, Иисус Назаретянин?»
То, что бесы узнают экзорциста – обычное представление в культах. В иудаизме этого нет,
кроме, разве что, мифологии. Лука, кстати, не замечает противоречия: бес должен узнавать
экзорциста, но последний должен заставить его молчать. Забавно, без называет Иисуса
назаретянином, хотя родился он в Вифлееме, а из Назарета его выгнали.
Одержимый человек, вероятно, не мог находиться в синагоге.
4:44: «И Он продолжал проповедовать послание в синагогах Иудеи».
Капернаум был расположен в Галилее. Ошибка Луки была замечена, и часть редакций содержит
«синагогах Галилеи».
5:4-5: на предложение Иисуса закинуть сети, Симон отвечает: «Господин! мы трудились всю
ночь, но ничего не поймали».
Трудно представить, как за всю ночь можно было вообще ничего не поймать в озере Кинерет.
5:1: толпа требует от Иисуса проповеди. 5:2: он видит рыбаков (среди них Симона),
промывающих сети. Ночной лов прекращается с зарей. Поскольку рыбаки не имели улова, ко
времени, когда собралась толпа, они бы давно уже промыли сети и спали.
5:8: перегруженная чудом выловленной рыбой лодка Симона начинает тонуть, и ученик
говорит: «уйди от меня, Господи, потому что я грешный человек».
Возможно, что это «уйди» и переросло в других Евангелиях в историю с хождением по морю.
Странное поведение Симона – проще было выбросить часть рыбы или обратиться за спасением
к Иисусу. Пугаться своих грехов можно было, увидев чудесную добычу, а не почему-то
позднее.
Аналогичный эпизод с огромным уловом в фальсифицированном Ин21:6. Такое чудо едва ли
придется по душе современным зеленым.
5:15-16: «Множество народа собиралось услышать Его… Но Он удалялся в пустыню и
молился».
Вечно существовавший рядом с Б. Иисус во время своего короткого пребывания в мире (с
целью обратить людей) избегает общаться с ними, а предпочитает молиться.
Зачем люди собирались, если он всегда удалялся?
5:17: «Однажды, пока Он учил, фарисеи и учители закона сидели неподалеку (они пришли из
каждой деревни Галилеи и Иудеи и Иерусалима)…»
Оставим вопрос, почему они, придя к Иисусу, не слушали, а «сидели неподалеку». Лука,
очевидно, не знает, что «учитель из галилейской деревни» - своего рода oxymoron. Население
Галилеи было известно своей индифферентностью к тонкостям Закона, и даже его откровенным
незнанием. Кстати, не вполне понятно, из чего протекало такое безразличие: в частности, не
было ли оно связано с процветанием различных культов в Галилее, подверженной влиянию
нескольких культур.
6:12: «взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Б.»
Такие длительные молитвы нетипичны для иудаизма, но возможны среди сектантов. У Матфея
этого эпизода нет – вероятно, поскольку он понимал его несовместимость с иудейской
традицией. Даже молитва в Гефсимании перед казнью продолжается максимум 2-3 часа с
перерывами.
Впрочем, не исключено, что 6:12 – просто ошибочная вставка, осуществленная редактором –
язычником, призванная показать пиетет Иисуса как пример христианам. Или даже
экстраполяция христианского обряда (длительной молитвы) на время Иисуса.
В Мф6:7 Иисус, напротив, критикует длинную многословную молитву. Аутентичен ли этот
тезис или он представляет собой один из многих случаев осуществленной Матфеем
«иудаизации» Евангелия, ответить невозможно.
332
6:14-16: перечень апостолов: Симон и Андрей, Иаков и Иоанн, Филипп, Варфоломей, Матфей,
Фома, Иаков Алфеев, Иуда Искариот, Симон Зилот, Иуда Иаковлев. Вместо двух последних
Мф10:2-4 называет Симона Кананита и Леввея.
Флавий упоминает зилотов («ревнителей») и сикариев («Искариот») только перед войной. Не
вполне понятно также с Филиппом – греческие имена, похоже, встречались, в основном среди
ассимилированной иулейской знати, но не среди простых людей. Лука, похоже, экстраполирует
известные ему факты.
6:20-22: «Блаженны бедные, потому что ваше есть Царство Б. Блаженны алчущие ныне, ибо
насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь. Блаженны вы, когда возненавидят вас
люди… и злословят за Сына Человеческого».
Лука пишет «бедные» вместо «нищие духом» (синодальный перевод Луки содержит ошибочно
«нищие духом»), «алчущие» вместо «алчущие правды» у Матфея. Проповедь духовного поиска
низводится у Луки до примитивного обещания морковки в виде Царства Небесного бедным и
голодным христианам, полностью искажая смысл проповеди.
Объяснение о ненависти и злословии явно неаутентично, будучи предназначено униженным
христианам.
6:24-26 обещает христианам еще и расправу с недругами: «Напротив горе вам, богатые! ибо вы
уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! Ибо будете алкать. Горе вам,
смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас
хорошо, ибо так поступали со лжепророками предки их».
Речь явно идет о материальном мире: например, утешение обычно не связывают с духовным
богатством (при нем утешение в будущем уже не требуется). О лжепророках – фантазия Луки,
ничего подобного в Писании нет.
Видимо, здесь след литералистского дополнения исходной аллегории «пресыщенные – алкать»:
озабоченные мирским будут жаждать царства в другом мире.
Матфей организовал перикопы и поместил эпизод на фоне горы, чтобы напомнить читателю о
получении заповедей Моисеем.
6:29: «Ударившему тебя по щеке подставь и другую…»
Как обычно, Лука исключает ссылки Матфея на римлян, Мф5:39: «не противься делающему
злое…» Эта тенденция может указывать на написание Луки в период хороших отношений
христиан с римлянами, где-то после Иудейской войны и до начала преследований во 2в.
Представляется, что Лука излагает здесь не этическую норму, а политическую доктрину.
Аллегория взята из известного ему Мих5:1: «Теперь ты окружен стеной, против нас начата
осада; жезлом они ударили царя Израиля по щеке». То есть, Лука связно говорит о
непротивлении римлянам.
6:40: «Посвященный ученик станет как учитель».
Иисус явно не имел в виду собственное божественное происхождение буквально, предполагая,
что ученики могут стать, как он.
«Посвященный» явно указывает на гностическое происхождение тезиса.
7:11: «Вскоре после того Иисус пошел в город, называемый Наин» - из Капернаума, 7:1. То есть,
по диагонали через всю Галилею и вокруг моря, со множеством городов и селений по пути. Как
же «после того» - то есть, непосредственно после Капернаума?
По логике евангелиста, Иисус ходил по всей Галилее, а не направлялся в конкретные города.
7:36-50: грешница поливает слезами и маслом ноги Иисуса, вытирая их волосами. «’Поэтому
говорю вам, прощены ее грехи, коих множество, поэтому она показала большую любовь. Но
тот, кому прощено мало, любит мало’. Потом он сказал ей: ‘Прощены грехи твои… Вера твоя
спасла тебя, иди с миром’».
Безусловно, здесь логическая ошибка. По мнению автора, праведный человек, имеющий мало
грехов, любит Б. меньше, чем раскаявшийся (и прощенный) грешник. Если это вообще
сравнительная категория, то праведник показывает более устойчивое стремление к Б.
С одной стороны, Иисус прощает женщине грехи, утверждая, что ее спасла вера. Поскольку она
умывала ноги Иисусу, речь, видимо, идет о вере в него. Более того, он прощает грехи после (в
результате) ее действий.
333
С другой стороны, он говорит, что проявленная ею любовь является следствием прощения ее
грехов: кому больше прощено, тот и больше благодарен. Тогда прощение наступило в
результате предыдущего раскаяния. Как-то узнав о прощении, женщина пришла благодарить
почему-то именно Иисуса. А он воспринял эту весьма экзальтированную форму благодарности
как должное.
Если только женщина сама не творила чудеса, у нее не хватило бы слез, чтобы вымыть ноги, и
ее волосы не могли вытереть масло. Эпизод, конечно, является плодом воображения.
8:16: «Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом… а ставит на подсвечник, чтобы
входящие видели свет».
Формально, этот тезис отлично коррелируется с Мф5:15. Но! Мф5 – Нагорная проповедь, новый
закон христианства. Лк8 – притчи. Это совершенно принципиальное расхождение, возможно
указывающее на компилированность Нагорной проповеди.
Этот же тезис встречается и в 11:33. Интересен контекст: 11:34 открывается: «Светильник для
тела есть око…» Связь чисто формальная: свет и свет. Мы полагаем, что оба раза Лука вставил
тезис в отрыве от контекста.
8:18 приводит, видимо, аутентичный текст после притчи о зернах, попавших в разную почву:
«Итак, наблюдайте, как вы слушаете; {*} ибо, кто имеет, тому дано будет; а кто не имеет, у того
отнимется и то, что он думает, что имеет».
МФ25:29 приводит только текст после *, лишая его смысла.
8:19-21 приводит, возможно, корректное описание прихода матери и братьев Иисуса: «И
пришли к Нему матерь и братья Его, и не могли подойти к Нему по причине народа».
Мф12:46 «…стояли вне дома» - Матфей не указывает, что дом был заполнен, вследствие чего
его текст теряет целостность – почему они стояли вне дома? Можно гадать, указывает ли такое
нарушение логики на первичность Матфея (и развитие сюжета Лукой) или копирование им из
Луки без учета контекста.
8:20: «И дали знать Ему: Мать и браться Твои стоят вне, желая видеть Тебя». Мф12:46: «вне
дома», причем «дома» является восстановленным текстом. Мы видим, что его не было
изначально. Мф12:47: «И некто сказал Ему…» Опять же, попытка Матфея придать точность:
«дали знать» заменено на «некто сказал».
8:21: «матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Б. и исполняющие его». Мф12:49-50:
«И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; Ибо, кто
будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь». Какая отличная
демонстрация фальсификации!
«Слушающие слово Б.» заменено на учеников. Активному фальсификатору трудно было
допустить, что все могут быть братьями Иисуса – ведь тогда рушится и концепция
исключительности Сына – получается, что каждый может быть Сыном Б., как каждый может
быть братом Иисуса. Это подтверждает нашу точку зрения, что Иисус называл себя Сыном
разве что только в духовном смысле.
«Исполняющие его {слово}» заменено на «исполнять волю Отца Моего Небесного». Слово и
воля – слова с существенно разным смыслом. Добавление «Отца Моего Небесного» резко
переносит акценты.
8:23 о переправе через Галилейское море: «На озере поднялся бурный ветер…»
У иудеев оно называется именно морем – писал не иудей и по неиудейским источникам.
8:30: «Иисус спросил его {бесноватого}: ‘Как твое имя?’ Он сказал: ‘Легион’; ибо много
демонов было в нем».
Вероятно, здесь искажение, а в первоначальной редакции Иисус спрашивает имя именно у беса,
а не у человека. Это видно уже из того, что в ответ названо имя беса, а не одержимого.
Здесь совершенно стандартный прием экзорцизма, типичный для арабских культов. Чтобы
изгнать демона, надо знать его имя.
8:31: бесы «просили Его не приказывать им идти обратно в бездну».
Имеется в виду место последнего пристанища демонов. Лука плохо знает не только иудаизм, но
и культы. Бесы еще не были в бездне, они не могли туда отправиться «обратно». Само греческое
слово abyssos может быть заимствовано из теологии Шумера, обозначая водное пристанище
демонов-амфибий, своеобразный остаток от бескрайнего подземного океана apsu или
334
первоначальных (до Создания) вод, как рассказывает Библия. В иудейской культуре такое
понятие едва ли могло возникнуть – хотя бы в силу отсутствия крупных водоемов, считавшихся
в мистическом понимании опасными. Потом концепция бездны проникла и в иудаизм.
Например, ее упоминает Сир1:3.
Идея состоит в том, что демоны не могут пребывать в свободном состоянии, но перемещаются
из одного тела в другое. Они просят Иисуса не ограничивать их возможности по переселению в
другого человека после изгнания. Со своеобразным черным юмором, Иисус посылает их в
свиней, которые должны утонуть.
Для иудейской культуры в целом более типично представление о том, что духи могут обитать
также и в безводной пустыне, так что им не обязательно переселяться в другое тело. По нашим
представлениям, описание Луки может быть приписано сирийским источникам.
8:38-39: «Иисус отправил его {исцеленного}, сказав: ‘Возвращайся домой, и объяви, сколь
много сделал для тебя Б.’ И он ушел, объявляя всюду по городу, сколь много Иисус для него
сделал».
Вот такая подмена. В прототексте, Иисус напоминает исцеленному, что чудо совершено Б.
(Мк5:19 – Господом). В самом деле, если бы он имел себя в виду, фраза выглядела бы странно:
«расскажи окружающим, как много я для тебя сделал». А Лука заменяет на «Иисус сделал».
В итоге, эпизод противоречит общей практике Иисуса запрещать рассказывать об исцелениях.
Можно, конечно, предположить, что на языческой территории Иисус не опасался объявлять о
себе. Но, скорее, он отправил этого человека рассказывать о могуществе иудейского Б.
Собственно, «сделал Иисус» могло появиться довольно поздно, когда христиане уже считали
Иисуса богом.
9:12-17 о пяти хлебах: возле Вифсаиды ученики предложили Иисуса отпустить народ «в
соседние селения и деревни» достать пищи.
Причем, «день же начал склоняться к вечеру». В Израиле, в отличие от Рима, сумерки очень
коротки – до наступления темноты от «склоняться к вечеру» (темнеть?) прошло бы минут 30. В
темноте путешествовать было практически невозможно.
Лука, вероятно, ошибается. Beth Zatha – «дом милости», приют, а не географическое название.
Это приводит ко мнению об отсутствии на месте пищи. Впрочем, если даже это было отдельное
место обитания увечных, прокаженных и т.п. вне города, то должны же они были там все
остальное время чем-то питаться? Вероятно, речь идет о том, что им нужно было пойти в
соседние деревни просить милостыню. Евангельская Beth Zatha обычно локализуется в
Иерусалиме.
Еще не поняв ошибки, христиане быстро обнаружили город Вифсаида, «дом рыбы», возле
Кинерета. Но, похоже, вокруг Вифсаиды поселений нет – пустыня и горы. Да и как в такое
место забрались «около пяти тысяч человек»?
9:43: после исцеления «Все были поражены величием Б.»
Неужели они рассчитывали на меньшее величие? Явно писал человек, привычный к политеизму
и, соответственно, к сравнению богов.
9:52: «и они пошли и вошли в селение самарянское, чтобы приготовить для Него…»
Мф10:5: «Сих двенадцать послал Иисус и заповедал им, говоря: к язычникам не ходите и не
входите ни в какой город самаритян…»
Похоже, автор наслышан историй вроде приводимой Флавием об убийстве галилеян,
путешествовавших в Иерсуалим на Песах, самаритянами. На практике, проблема едва ли
простиралась до невозможности прохода. Прежде всего, римялне поддерживали мир на
зависимых территориях. Затем, большому числу паломников ходить в обход Самарии через
земли язычников было бы слишком неудобно, и какое-то решение было бы выработано.
9:54: «ученики Его… сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и
истребил их, как и Илия сделал?»
Но Илия истреблял не тех, кто его не принимал, а посланных царей Охозией за ним воинов. То
есть, тех, кто ему непосредственно угрожал. Когда же в третий раз пришли воины – уже без
угрозы – он пошел с ними.
Предположение о такой силе глупо для учеников, которые не могли даже излечить
помешанного. Вероятно, они вначале просили Иисуса об этом чуде, а затем уже попытка была
приписана им. Возможно несколько вариантов. Для обращения к язычников было важно
335
исключить конфликт лично Иисуса с нееврейским населением. Угрозу могли считать
неприемлемой для любвеобильного Иисуса. Редактор считал, что такой маленькой стычкой
могли заняться апостолы.
10:1: «После этого определил Господь и других семьдесят двух других, и послал их по два перед
Собой во всякий город и местность, куда Сам хотел идти».
То есть, он не собирался идти в Иерусалим. Зачем же тогда посещать враждебных самаритян?
Об их настроении Ииусу не нужно было догадываться, зная на основании опыта или
провидческих способностей.
Наличие нескольких десятков учеников уже более реалистично, чем всего двенадцати. Такое
малое число показывало бы Иисуса как очень непопулярного учителя.
Здесь вероятный след иной традиции, описывающей множество учеников. На компиляцию
указывает, что в 10:1 Иисус вновь собрался обходить все селения в Галилее, хотя и он
(например, 8:1), и апостолы (9:2) в них уже побывали. Инструкция ученикам в 10:3-12
повторяет указания апостолам в 9:2-6.
Стремясь увеличить число учеников, автор попадает в ловушку. Итак, Иисус отправил перед
собой 36 пар. Они не должны сами спасать, но только приготовить встречу Иисусу. Именно на
это указывает «куда сам хотел идти». Вряд ли всезнающий Иисус оказался таким
непредусмотрительным, что хотел, но не успел. Тогда получается, что ученики провели в
каждом селении в примерно 36 раз больше времени, чем Иисус. Но что им там делать столько
времени? Исцеление больных, как его описывают Евангелия – процесс моментальный.
На самом деле, разница должна была быть еще больше: ведь в Галилее было не так уж много
деревень, и ученики должны были попасть в ситуацию, когда им дальше некуда идти.
Соответственно, они месяцами могли бы сидеть в городе (в одном доме), ожидая Иисуса.
10:4: Иисус наставляет учеников: «и никого на дороге не приветствуйте».
Так пророк Елисей отправил Гиезия в 2Цар4:29. То есть, Иисус наделил этих учеников неким
духом, который они не должны были растерять при общении. 10:9: «И исцеляйте находящемся в
нем больных…» 72 ученика едва ли менее апостолы, чем обычные 12.
Впрочем, существует и циничное объяснение – приветствие на дороге, по тогдашним обычаям,
часто перерастало в длительную трапезу и попойку. С другой стороны, Иисус отправил
учеников в 36 городов – по меньшей мере, на 70 дней вперед. На такой довольно длительный
срок задержки при встречах по пути вряд ли могли существенно повлиять.
10:8: «ешьте, что ставят перед вами».
Эта фраза, отсутствующая у Матфея, лишена того смысла, который ей пытаются придать
апологеты. Ему здесь видят обоснование отказа от кашрута, разрешение есть любую пищу.
Но ведь ученики отправились только в иудейские селения. Любая пища, которую бы им там
предложили, была бы только кошерной.
Фраза, однако, могла быть аутентичной в ессенском контексте. Они, действительно, разрешали
брать пищу без оплаты только у членов секты. Если Иисус отправлял (бывших) ессенов к
иудеям вообще, то разрешение брать бесплатно пищу у кого угодно было необходимо.
10:17: «Семьдесят двое возвратились с радостью и говорили: ‘Господи! и бесы повинуются нам
во имя Твое’».
Но они же должны были посещать города перед Иисусом. Не они должны были вернуться, а
Иисус должен был на своим пути их встречать. И не 72 вместе, а по двое и в разное время.
Если ученики изгоняли бесов именем Иисуса, то почему в 11:15 фарисеи спрашивают Иисуса,
чьим именем он сам изгоняет? С другой стороны, вряд ли окружающие отнеслись бы
толерантно к экзорцизму именем человека – который таким образом обожествлялся. По крайней
мере, в Талмуде немало примеров, когда люди отказывались от лечения именем,
употреблявшимся сектантами. Вероятно, 10:17 был вставлен, чтобы авторитетно прояснить
вопрос об исцеляющем имени. Естественно, эти слова были приписаны Иисусу уже после того,
как христиане стали употреблять его имя в своих представлениях.
Возможно, что 10:17-20 – вставка. 10:21: «…славлю Тебя, Отче, Господи… что Ты утаил сие от
мудрых и разумных и открыл младенцам…» С учениками это никак не связано. В Мф11 этот же
текст идет сразу за критикой Хоразина, Вифсаиды и Капернаума. Лк10 соответствует до 10:16.
Потом вставка 10:17-20, а потом – 10:21, продолжающий 10:16 (хотя 10:21 можно и к 10:16
отнести с натяжкой).
336
10:18: «Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию…»
А что же сатана делал на небе? Речь не может идти о периоде до сотворения мира, когда он был
ангелом – тогда не было неба.
17:24: «Ибо, как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так
будет Сын Человеческий в день Свой». Так Иисус или дьявол похож на молнию?
10:19: «даю вам власть наступать на змей и скорпионов…»
Скорпионы – довольно мирные животные, которые жалят только при необходимости. Даже
если на них наступить, они зачастую не жалят. К тому же, в пустыне песок так раскаляется, что
ходят обычно в обуви. А подметку сандалии скорпион не может прокусить. В пустыне
скорпионы обычно не разгуливают по песку, а прячутся в тени. В целом, народы, привыкшие
жить в пустыне, не считают скорпионов опасными животными: они легко видны, медлительны,
от их укусов существуют традиционные противоядия.
Обычная ссылка на Пс91:13 – не к месту. Скорпион упоминается только в ошибочном переводе.
На змею наступить довольно проблематично. Змея обычно нападает уже при приближении.
То есть, это слова человека, не знакомого с жизнью в пустыне – очевидно, не Иисуса.
Вполне возможно, что это стандартная метафора. Так, Lucius Apuleius применительно к Изис:
«You tread death underfoot.”
10:20: «не радуйтесь, что демоны вам повинуются, а радуйтесь, что ваши имена написаны на
небесах».
У иудеев была идиома «записаны к книге».
Спасение и излечение жителей галилейских городов, похоже, не было поводом для радости.
10:29-37: Иисус, отвечая законнику на вопрос, кто же есть ближний, рассказывает притчу:
«человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые… изранили его…
левит… подошел, посмотрел и прошел мимо. Самаритянин же… увидев его, сжалился… и
позаботился о нем…»
Мораль: ближний – человек, оказавший тебе милость. Но здесь типичное для Евангелий
нарушение логики: ближний не тот, кому оказали милость, а тот, кто ее оказал. Законник же
спрашивал, кто ближний ему (к кому он должен хорошо относиться). На этот вопрос притча
явно не отвечает – самаритянин помог первому встречному, для него ближний – любой человек.
Рекомендация считать ближними только тех, кто к тебе хорошо отнесся, противоречит Мф5:44:
«А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите
ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас».
Другие люди, упоминаемые в притче, не отнесены к ближним, поскольку они не помогли
путнику. Но этот тезис жестко противоречит Лев19:18: «Не мсти и не имей злобы на сынов
народа твоего; но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь». То есть, ближний, по-
видимому – любой человек или, по крайней мере, каждый иудей.
Притча не случайно отсутствует у Матфея. Он отлично понимал ее несостоятельность.
Священник и левит оба посмотрели на путника, а потом прошли мимо. То есть, они вначале
хотели ему помочь. Объяснение, почему они этого не сделали, очень простое: им показалось,
что он мертв. Лев21:4 запрещает священникам прикасаться к умершим, чтобы не нарушить
ритуальной чистоты. В их действиях не было никакого нарушения или свидетельства
аморальности. Они хотели помочь живому, но не стали сами хоронить, по их мнению, мертвого.
Кстати, не однозначно, что в то время традиция распространяла этот запрет также и на левитов.
Здесь может присутствовать критика иудеев ессенами, которые пользовались полной свободой в
вопросах оказания помощи.
Притча может показывать определенное знание иудейской культуры, нетипичное для Луки.
Отсюда можно предположить сектантское происхождение притчи. Однако иудей был бы знаком
с географией своей местности: самаритянину нечего делать на дороге из Иерусалима в Иерихон.
Возможно, что исходный текст упоминал кого-то другого.
В качестве возможного объяснения укажем на эпизод ИВ2. Многочисленные параллели
убедительно показывают, что Лука был как минимум знаком с трудами Флавия (или похожими
текстами). Галилеянин, отправлявшийся на Песах в Иерусалим, был убит самаритянами.
Некоторые иерусалимские иудеи отправились и уничтожили деревню самаритян, после чего
префект Cumanus напал на этих иудеев. Происшествие разрослось до такой степени, что
губернатор Сирии отправил представителей евреев и самаритян к императору Клавдию для
суда.
337
Конечно, сам эпизод War весьма сомнительный. Очевидно, галилеяне, зная об отношении
самаритян к пилигримам, путешествовали группами, а не поодиночке. В любом случае, дорога
должна была быть перед Песахом очень людной. Как бы в ответ на эту очевидную критику,
Флавий меняет историю в Ant: погибло много галилеян.
Чтобы избежать плагиата, Лука мог, натурально, вывернуть историю наизнанку: у него
самаритянин не убивает, а спасает галилеянина.
11:5-8 рассказывает даже не притчу, а просто аналогию о человеке, который ночью пришел
просить хлеба у друга и «Если… не встанет и не даст ему по дружбе… то по неотступности
его… даст…» 11:9: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам».
То есть, Б. можно взять измором, просто надоев Ему постоянными просьбами? Похоже, здесь
рекомендация почаще молиться, хотя все равно ничего не получается. Вряд ли речь идет о
настойчивости в обретении знания.
Но «просите, и дано будет вам» не согласуется с Мф6:7-8: «А молясь, не говорите лишнего, как
язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны… ибо знает Отец ваш, в
чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него».
Аналогичная притча содержится в 18:1-8: о неправедном судье, которому вдова не давала покоя,
и которому она так надоела, что он ее защитил. Мораль 18:7: «Б. ли не защитит избранных
Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их?» Явно в обоснование долгих
молитв преследуемых христиан.
Трудно сомневаться в позднем происхождении этих притч. Лк18, в самом деле, проводит
аллегорию Б. и неправедного судьи. Кроме того, такой судья мог присутствовать в магистрате,
но не в период, когда судьи избирались (назначались синедрионом?) из числа благочестивых
раввинов.
18:8: «И все же, когда приходит Сын Человеческий, находит ли Он веру на земле?» Конечно,
здесь христианское объяснение отвержения Иисуса. Связи Сына человеческого с землей тем
более сомнительна, что Даниил описывает его идущим с облаками.
11:27-28: «одна женщина… сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя
питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Б. и соблюдающие его».
Тот же текст в Фм79:1-2. Необычно, что у Матфея этот текст отсутствует. Как правило, Матфей
содержит пересечения Фомы и Луки. Здесь возможное свидетельство того, что Матфей избегал
описывать Иисуса человеком, рожденным от женщины.
Фм79:3 продолжает: «Потому что наступят дни, когда скажете: блаженны чрево неродившее и
сосцы непитавшие». Лука вынес этот тезис в апокалиптическое предсказание Иисусом
последствий своего распятия после осуждения, Лк23:29.
Возможно, что поздний редактор Фомы, следуя гностической традиции распятия и воскрешения
как аллегории, изъял этот тезис из апокалипсиса и вставил его в подходящий контекст. На это
слабо указывает и несогласованность Фм79:1 и Фм79:3: чрево, носившее Иисуса, и чрево
вообще. А Фм79:2 выглядит связным и оконченным ответом на вопрос Фм79:1.
11:44: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы – как захоронения скрытые, над
которыми люди ходят и не знают того».
По-видимому, это была распространенная проблема. Поле считалось нечистым (beth haperas),
если по нему были разбросаны кости при обработке плугом.
12:8: «всякого, кто исповедает Меня пред человеками, и Сын Человеческий исповедает пред
ангелами Б.»
Ангелы не вершат Суд. Трудно представить, чтобы Иисус прилюдно называл себя Сыном
Человеческим. Явно это церковная приманка, чтобы поощрить распространение веры.
12:42-48 рассказывает притчу о рабе, которого хозяин оставил домоправителем, и который стал
пить и бить слуг. По результатам хозяин «отсечет его, и подвергнет его одной участи с
неверными. Тот раб, который знал, что хочет его хозяин, но не приготовился… будет сильно
бит. Но тот, кто не знал и сделал заслуживающее наказания, будет бит легко».
Последний тезис противоречит общей толерантности иудеев к рабам. Отношение к ним не
только регулировалось Законом, но, по-видимому, было элементом традиции и культуры.
Похоже, бить раба было бы просто неприлично. По меньшей мере, трудно предположить, что
иудейский автор аллегорично сравнивает Б. с хозяином, избивающим раба. А среди язычников
такое отношение было обычным. Лука или, скорее, его редактор, конечно, утверждает, что
338
наказание язычников, которые не знали заповедей и не исполняли их, будет более легким, чем
иудеев.
Мф24:51 вместо «неверными» использует «лицемерами», совсем не к месту. Вообще, такие
описания наказаний едва ли присущи Иисусу. С другой стороны, неверных (иноплеменников) в
Иудее никак не наказывали, что делает рассказ Луки ошибочным. Действие не происходит и на
небесах, куда язычники могут вообще не попасть.
Отношения «раб-хозяин» предполагают некоторую ограниченность. Даже рабы Иисуса – скорее
всего, не все люди, а только христиане. Если отнести «рабы» к иудеям, то получается, что Иисус
назначил своим наместником на земле злого первосвященника. Натурально, христиане именно
себя противопоставили бы «неверным». Можно понять вторую часть притчи, угрозу тем
христианам, кто плохо исполняет заповеди Иисуса, впрочем, из Евангелий не известные. Более
интересно, кто же те христиане, кто преследует других членов конгрегации. По описаниям
Павла, уже тогда речь могла идти о злоупотреблениях администраторов Церкви. Либо же,
притча имеет сектантское происхождение с уже стертым смыслом.
13:15: объясняя, почему в субботу можно творить добро, Иисус обращается к толпе: «Вы,
лицемеры! Не каждый ли из вас в субботу отвязывает своего вола или осла, и ведет его на
водопой?»
За сотни лет проблема субботнего ухода за животными наверняка была проанализирована,
разрешена, сопровождена хорошим теологическим объяснением и забыта. Новой она могла
быть только для язычника.
Население изобрело множество способов соблюдать субботу. Характерный пример:
направляясь в субботу в Храм приносить овцу в жертву, люди в пятницу привязывали нож к
овце (таким образом, в субботу нож несла овца, а человек соблюдал субботу). Наверняка
аналогичный способ применялся и в отношении кормления животных, возможно, с пятницы для
них запасалась вода, или их не привязывали (и не требовалось отвязывать).
Животное идет на водопой само, а его хозяин технически не трудится. Трудом является
отвязывание и набирание воды (mShab16:8 II). Оно могло быть разрешено в силу допустимости
в субботу необходимых действий. Понятно, что животные в жаркую погоду могло просто не
выжить целый день без воды.
13:18-19: «Царство Б. … подобно горчичному зерну, которое некто взял и посадил в саду. Оно
выросло и стало деревом, и птицы небесные свили гнезда в его ветвях».
Всеведущи или, как минимум, живший в деревне Иисус знал, что горчица не растет на деревьях.
13:30: «И вот, есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут
последними».
Эта формулировка более убедительна, чем у Матфея, по которому все последние (язычники)
будут первыми (перед иудеями в царстве небесном), и наоборот. Опять же, это может быть
лишь правдоподобное исправление самого Луки.
Кстати, этот тезис мог бы находиться после притчи Лук14:7-11 о том, чтобы в числе званных не
садиться на первое место, чтобы не приходилось пересесть на последнее.
13:31: «пришли некоторые из фарисеев и говорили Ему: «выйди и удались отсюда, ибо Ирод
хочет убить Тебя». 9:9: «И сказал Ирод: ‘… кто же Этот, о Котором я слышу такое?’ И искал
увидеть Его».
Хотел ли Ирод убить Иисуса? И трудно ли было Ироду обнаружить Иисуса?
23:8: «Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много
слышал о Нем и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо…»
14:7-11: «не садись на первое место, чтобы не случился кто из званных им почетнее тебя…и не
сказал тебе хозяин: ‘уступи ему место’; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее
место».
Лука использует Прит25:6-7, но придает ей смысл осуждения фарисеев, занявших почетные
места за столом. Позднее, возможно, эта притча использовалась, чтобы показать преимущество
новообращенных христиан перед иудеями. Притчу попытались включить в Матфея после
Мф20:28, но вставка не прижилась. A. de R.Nathan25: «Занимай место в комнате обучения на
два или три ряда назад по сравнению с тем, какое тебе положено».
В общественной жизни (например, на свадьбе, как у Луки) рассаживались, возможно, по
старшинству. По крайней мере, так описывает B.Batra120. Конечно, это могла быть идеализация
339
обычаев, но не исключено, что рассаживание по почету отражает не иудейскую, а греческую
традицию. В любом случае, Иисус вряд ли бы стал рассказывать фарисеям как некую новость
притчу, концепция которой была им отлично знакома.
Нельзя предположить, чтобы в духе дружеского застолья, Иисус обидел фарисеев. В данных
обстоятельствах, его высказывание могло только означать, что лучшее место должно быть
зарезервировано для него самого, что еще более неприлично. Контекст Луки, вероятно,
искусственен. Можно только удивляться, что делает эта притча явно социального смысла в
Евангелии.
14:28-32 продолжает двумя короткими притчами: «Ибо кто из вас, желая построить башню, не
сядет прежде и не вычислит издержек…» Вряд ли кто-то из учеников Иисуса строил бы башню.
«Или какой царь, идя на войну… не посоветуется прежде, силен ли он…»
Здесь возможное отражение Фм98: «Царство Небесное подобно человеку, который хотел убить
сильного. Будучи дома, он вытащил свой меч и вонзил его в стену, чтобы проверить свою руку.
Потом он убил сильного». Вероятно, эта притча показалась Луке одиозной (или напоминающей
о бунте), и он написал две другие притчи с тем же смыслом.
Маловероятно, что автор – гностик намеренно изменил притчу, сделав ее воинственной. Иначе
мы бы нашли отражение изначально умеренной притчи Луки у Матфея. Отсутствие у Матфея
какой бы то ни было притчи на эту тему свидетельствует о том, что известные Матфею притчи
этого содержания были для него политически неприемлемы, и, видимо, похожи на Фм98.
Очевидный смысл Фм98 – проверка собственных сил. Не однозначно, имелось ли в виду именно
это (или, например, тренировка, обучение, познание). С одной стороны, традиционно считается,
что царство небесное достижимо для всех желающих. С другой стороны, мы можем здесь
столкнуться с концепцией того, что «царство небесное силою берется» и не предназначено для
большинства.
Фм97: «Царство Небесное подобно женщине, несшей сосуд… пища просыпалась позади нее на
дорогу… Когда она пришла домой, то поставила сосуд и обнаружила, что он пуст».
Можно предположить, что Фм97 и Фм98 имеют схожий смысл: необходимо внимательно
следить (знать мир и себя), чтобы не подойти к последнему дню и не обнаружить что-то
неожиданное (пустой сосуд, слабость руки). Тогда Лука и Матфей, видимо, неверно буквально
поняли смысл Фм98 как проверку собственных сил.
Аналогично POxy840:1.
Обилие однотипных притч указывает на то, что они принадлежали популярной традиции (и
создавались многими авторами), а не являются аутентичными.
14:33 продолжает: «Итак, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим
учеником».
Притчи говорят о расчете, а не об отречении от мирского имущества. Иисус говорил о
трудности для богатого попасть в Царство, но «отрешится от всего, что имеет» - неоправданно
жесткая формулировка. Тем более, очень сомнительно, чтобы человек, которому недостает
ропитания, был более духовным, чем тот, чьи минимальные нужды обеспечены.
14:34-35 продолжает притчей о соли, которую не исправишь, если она потеряла силу. И эта
притча не имеет отношения к тексту.
Вообще, Лука изобилует новыми притчами характерного типа: короткими, прозрачными,
прямолинейными, очень бытовыми, с характерными персонажами, с четким разделением добра
и зла. С помощью таких притч Лука иллюстрирует короткие тезисы Иисуса.
15:7: «на небесах будет больше радости по поводу одного грешника, который раскаялся, чем о
девяносто девяти праведниках, которым не нужно раскаяние».
В иудаизме раскаяние не связывается с радостью. Такая позиция характерна если не только для
язычников, то для сектантов, которые не слишком высоко ставили ортодоксальных
праведников.
Впрочем, A.Zarah17 рассказывает о грешнике Eliezer ben Durdia, который попал в вечную жизнь
в результате раскаяния в течение одного часа. На что патриарх Иуда заметил: «Один человек
получает вечную жизнь после многолетних трудов, другой находит ее за один час». Огромный
результат даже короткого раскаяния аналогичен большой радости от раскаяния грешника,
упомянутого в Евангелии.
340
15:12: в притче о блудном

[Андрей Дубин]

15:12: в притче о блудном сыне, он просит отца выдать надлежащую ему часть имения. После
того, как он растратил свою часть имущества, он вернулся к отцу, который принял его с
радостью.
В иудейской традиции раздел имущества при жизни осуждался. С другой стороны, даже при
плохом поведении сына не следовало лишать имущества (B.Batra133), так что отец в притче
поступил вполне традиционно.
Во многих аграрных обществах типично было наследование старшим сыном, а младшим
выделялась некоторая сумма, во избежание дробления земельных наделов. Талмуд же доносит
до нас множество споров о разделе наследства.
16:1-12 содержит притчу о неверном управляющем, которого собрался хозяин выгнать. Чтобы
обеспечить себе благодарность новых хозяев, управляющий заменил расписки должников,
уменьшив долги. Возможный вывод 16:13: «Не можете служить Б. и маммоне».
Связь очень сомнительная, через мораль о том, что управляющий пренебрегал интересами
хозяина в угоду своим. Но управляющего и до замены расписок собирались выгнать.
Flusser предлагает очень интересное, хотя и видимо натянутое толкование. Основываясь на нем,
мы полагаем не невозможной такую версию. Управляющий, которого собираются выгнать –
отколовшиеся от основной секты ессены (христиане). Должники – те, кто не выполняет заветов.
Ессены с ними не общались, считая их нечистыми. Иисус же предлагает обращаться к ним,
представляя этот шаг как хитрость (догадливого управляющего) с целью привлечь этот людей к
своему движению.
В этом контексте приобретает иной смысл 16:8: «И похвалил господин управителя неверного,
что догадливо поступил; ибо сыны века сего в общении со своим поколением догадливее сынов
света». То есть, действия христиан будут одобрены Б., потому что они поступают правильнее
прежних поколений ессенов («сынов света»).
Если это толкование является оригинальным, то притча обеспечивает очень надежное
доказательство ессенского происхождения христиан. Ведь Лука – поздний текст. То есть,
влияние ессенов чувствовалось еще во время Луки. Первые же упоминания притчи должны
были (чтобы попасть к Луке) содержаться в прототекстах, показывая, что ессенизм не был
поздней струей в христианстве.
«Сыны века сего», скорее, не носит негативной окраски, которую Иисус вряд ли бы стал
применять по отношению к христианам. Здесь может быть даже определенная (ироничная)
похвала их реализму в «общении со своим поколением».
Аллегории можно приписать любой смысл. 2Бар10:18 называет священников неправедными
служителями, аналогично 16:8. Притча могла (маловероятно) иметь тот смысл, что
первосвященник (управляющий) упрощает Закон, по сравнению с требованиями ессенов
(снижает долги). За это он каким-то образом (неизвестные нам исторические события) был
вознагражден. В традиции, хитрый вор часто является аллегорией дьявола (например, Ber. r.22).
Узнать реальное значение 16:1-8 невозможно. Лк16 является компиляцией: неоднозначная
16:1-8 (об общении с прозелитами или отношении к богатству), 16:9 (о пожертвованиях церкви),
16:10-12 (о честности в отношении денег), 16:13 («не можете служить Б. и маммоне»), 16:15
(неприличие богатства), 16:16 (усилие для достижения царства небесного), 16:17 (соблюдение
Закона), 16:18 (запрет развода). Смысл 16:1-8 зависит от того, является ли 16:10-12 его
продолжением. По нашему мнению, их смысл различен: обращение к нечистым и мирская
честность, соответственно. Лука же совместил их в компилятивной главе сугубо по причине
текстуального сходства (о честности). В пользу такого мнения говорит и то, что требование
честности является внешним смыслом притчи 16:1-8. Следовательно, ее настоящий смысл
должен быть иным. На след коллизии различных традиций может указывать и то, что 16:1-8
имеет, похоже, христианское происхождение (обращение ко всем, в противовес ессенам), а
16:10-12 – явно гностическое (небесное богатство принадлежит человеку, он должен его взять;
указывает на Б. без пиетета).
Однозначного решения здесь нет. 16:10-12 («если вы в неправедном богатстве не были верны,
кто поверит вам истинное?») может иметь маловероятное толкование. Ессены имели общее
имущество. В результате, любой мог взять вещь у любого без необходимости ее возвратить.
Вероятно, некоторые (многие), особенно в период распада секты, злоупотребляли этим правом.
Соответственно, Иисус говорит: «верный в малом и во многом верен», требуя честности в
общинных отношениях. Тогда 16:10-12 может не быть связана с гностиками (все равно,
впрочем, отличаясь по смыслу от 16:1-8).
341
Не очевиден и 16:9: «приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда
обнищаете, приняли вас в вечные обители».
В притче о Лазаре Лука утверждает, что нищета обеспечивает царство небесное. 16:9 может
быть предложением тем, кто не верит в Иисуса, жертвовать деньги для церкви. Нищие
христиане, попав в царство, заступятся за помогавших им. Без такой помощи неверующий не
сможет попасть туда.
Но может ли праведность достигаться неправедным путем?
16:14: «Фарисеи же, любившие деньги … высмеивали Его».
Матфей не упоминает такого свойства фарисеев, и не известно, насколько точен здесь Лука.
Вероятно, к такому выводу его привело то, что фарисеи не отрицали денег (как философы и,
вероятно, гностики). С точки зрения фарисеев речь шла об обычной практичности иудаизма,
наслаждении реальной жизнью. С другой стороны, фарисеи создали больше норм,
обеспечивающих честность в отношении денег и благотворительность, чем присутствовало в
любой другой культуре.
16:16-17: «Закон и пророки имели силу, пока не пришел Иоанн, с того же момента
проповедуется Евангелие Царства Б. … Но легче небу и земле прейти, чем одной черте буквы в
законе пропасть».
Очевидно, что Лука совмещает на основе текстуального сходства два совершенно
противоположных тезиса: о прекращении Закона и о его вечности.
Если только Иисус не не считал приход Крестителя катаклизмом, довольно необычно придание
такого значения современнику. Оно больше подходит для человека, жившего довольно давно,
вновь указывая на временной промежуток между Иисусом и Иоанном.
16:19-31 рассказывают притчу о богаче, попавшем в ад, и жившем возле него нищем Лазаре,
попавшем в рай.
Опять же, в рай и ад будут направляться по воскрешении, после Суда – а не непосредственно
после смерти. Это отличие Нового Завета. Евангельские подробности ада занимательны: муки,
пламя, пропасть между адом и раем. Последний тоже весьма натуралистичен: Лазарь составляет
компанию Аврааму, аналогично поведению в греческих мифах.
16:23: «И в аде, будучи муках, он {богач} поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на
лоне его…» А как же увидел, если ад – это «тьма внешняя»?
Богач попал в рай только потому, что 16:25: «ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а
Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь…» Термин «получил» предполагает
внешнюю силу, а не собственную волю. Возможно, из ада как наказания злых Лука формирует
ад как место компенсации для тех, кто материально не помогал христианам. Это, видимо,
поздняя концепция, когда христианство состояло уже не из небольших общин, как во времена
Павла, а уже было структурировано в церковь, требующую средств для собственного
содержания и раздачи бедным с целью их привлечения.
Концепция Луки предусматривает ограниченный объем радости. Человек может получить его
или в этой жизни, или в следующей. Учитывая вкчность последней, имеет смысл
воздерживаться от работы, пребывая в нищете. Тогда земная жизнь преващается в сцену
страданий, как ад. Конечно, это глупость. Она также аморальна. Прежде всего, чтобы
поддерживать бедных в живых благотворительностью, другие люди должны трудиться. То есть,
бедные могут попасть на небо, хитростью отправляя остальных в ад. Во-вторых, она ошибочно
подразумевает, что соблюдают этические нормы только нищие, что явно неправда.
Авраам, с которым находится в раю нищий Лазарь, владел множеством скота и, по тогдашним
представлениям, был богатым человеком. Так почему же в случае Авраама богатство не
помешало ему попасть в рай? А если дело только в собственной праведности, почему
распределение между раем и адом у Луки произошло в евангельском случае только по
критерию богатства/ нищеты? Более вероятно, что здесь нет никакой теологической хитрости, а
автор упомянул Авраама, не подумав.
Собственно же превознесение материально бедных встречается и в иудаизме. Так, Zohar2:86:
«Горе тому, против которого бедный человек вопиет к своему Господу Небесному, ибо бедный
человек ближе всех к Царю». Однако здесь нет характерного для христиан утверждения
превосходства бедного над зажиточным. Речь о другом. Бедные ближе к Царю в силу своей
обездоленности, поскольку они больше других наждаются в защите.
342
Рассматриваются также и нищие духом, Zohar2:93: «По настоящему бедный человек –
необученный человек, который не знает, какую заповедь исполнять». Аналогично «нищим
духом» христиан и гностиков.
16:26: «Помимо всего этого {доводов, почему богатый человек находится в аду}, между вами и
нами проложена великая пропасть…»
Вероятно, пропасть была ответом на очевидный довод: если в раю находятся добрые
праведники, то как же они могут оставить в мучениях тех, кто находится в аду? Отсюда
концепция пропасти: они бы хотели помочь, но не могут.
На неаутентичность притчи указывает 16:27-31: «’Тогда, отче {Авраам}, я молю тебя послать
его {Лазаря} в дом отца моего… чтобы предупредить их {братьев}, чтобы они тоже не попали в
это место мучений’. Авраам ответил: ‘…Если они не слушали Моисея и пророков, они не будут
убеждены, даже если кто-то {Лазарь} воскреснет из мертвых’». Трудно не увидеть здесь ответ
христианского автора на сомнения иудеев в воскрешении Иисуса.
Интересна связь притчи Луки с описанием воскрешения Лазаря в Ин11. С одной стороны,
естественно предположить, что поздний Иоанн развил сюжет Луки. С другой стороны, Иоанн не
только не заимствовал из синоптиков или не был знаком с ними, но и описывает воскрешение с
явными следами мистического ритуала. То есть, его источник был, вероятно, вне Луки. Можно
предположить, что 16:27-31 добавлен позднее основного текста, уже с учетом Иоанна. Не
исключено, что имя Лазаря гармонизировано у евангелистов позднее или Лазарь был
популярным персонажем христианских рассказов.
17:4: «И если один и тот же человек семь раз в день согрешит, и обратится к тебе семь раз и
скажет: ‘Я раскаиваюсь, ’ ты должен простить его».
В иудейской традиции постоянно подчеркивается, что раскаяние не имеет значения, если
человек грешит с намерением потом раскаяться.
Безусловно, в иудейской культуре присутствовало прощение людьми друг друга. Но это
относилось к мирским делам. Акцент 17:4 на раскаянии заставляет предполагать, что речь идет
о праве членов конгрегации прощать религиозные грехи других. Тем более, в христианстве
религиозные и социальные нарушения практически совпадают. Забавна эволюция: вначале
право Б. прощать грехи было присвоено Иисусу, потом его получили все христиане, однако с
развитием Церкви оно было узурпировано для ее администраторов. В концепции Луки нет
препятствий, чтобы каждый христианин прощал свои собственные грехи.
17:5: «Апостолы сказали Господу: ‘Усиль нашу веру’».
Очевидно, что ученики не стали бы призывать Иисуса увеличить их веру в него самого. Если
они были убеждены, что Иисус может увеличить веру, то какого еще увеличения желать? В
этом случае, они и без того считали его божественной фигурой.
Из текста понятно, что они просили увеличить их веру в Б., Которого они не могли осязать, и,
видимо, не совсем были в Нем уверены. Даже когда писал Лука, понятия веры в Иисуса еще не
существовало. Лука то ли не знал послания Павла, то ли не был согласен с их теологией.
Призыв усилить веру мог относиться к способностям исцеления и, в целом, чудотворства.
17:6: «Господь ответил: ‘Если бы вы имели веру с горчичное зерно, то сказали бы этому дереву:
“Поднимись и пересадись в море, ” – и оно бы послушалось’».
Если допустить аутентичность эпизода, получается, что Иисус усиливал веру учеников
рассказом о ее практической пользе. Непонятно, как можно совместить этот эпизод с отказом от
мирского в пользу духовного.
У Матфея, более корректно, этот тезис показывает возможности веры, и не связан с попыткой
усилить веру учеников.
17:7-10: Иисус ученикам: «7Кто из вас скажет рабу, который только что пахал или пас овец в
поле: ‘… садись за стол?’… 9Благодарите ли вы раба, который делает, что ему было приказано
(заповедано)? 10Так и вы, когда исполните все веленное вам, говорите: ‘Мы рабы ничего не
стоящие, потому что сделали, что должны были сделать’».
Развязывание обуви, умывание ног и приготовление еды относилось к функциям рабов в Греции
и Риме. Неизвестно, был ли такой обычай распространен в Иудее. Раввины всегда требовали
возможно мягкого отношения к рабам. Многие их права прямо закреплены еще в Торе.
Принижение людей в каноническом христианстве контрастирует с позицией иудаизма.
Например, Kiddushin22: «Ребе Йоханан бен Заккай сказал: ‘Б. могут служить только свободные
{в выборе морали}люди, а не рабы».
343
Понятно, что Иисус вряд ли бы стал обращаться к нищим ученикам с уничижительной
аллегорией рабов.
Можно предположить изначально гностический тезис 17:7-9. Смысл его был бы очевиден:
исполнение заповедей («приказаний») не влечет за собой благодарности («спасения»), поэтому
их соблюдение бессмысленно.
17:10 могло быть проявлением иронии гностиков, но, скорее, было добавлено христианским
редактором или Лукой, воспринявшим тезис как традиционное в христианстве принижение
верующих.
17:11: «Идя в Иерусалим, Он проходил через местность между Самарией и Галилеей…»
Путь из Галилеи в Иерусалим проходит через Самарию. Другие описания не упоминают, что
между этими территориями была еще какая-то местность. Хотя это и возможно, но характерно,
что Лука не упоминает ее названия.
18:31: «вот, мы восходим в Иерусалим…» 18:35: «Когда же подходил Он к Иерихону…»
Обычный путь из Галилеи в Иерусалим не проходит через Иерихон, который находится в
малонаселенной местности. Делая крюк, чтобы проповедовать в Иерихоне, Иисус бы оставил в
стороне густонаселенную местность. Кроме того, восхождение в Иерусалим предполагает
прямую дорогу. Предположение о том, что Иисус обходил Самарию, противоречит его
обращению к язычникам, евангельским положительным эпизодам о встречах с самаритянами, а
также его сверхъестественной силе.
19:11: в Иерихоне «Он был близ Иерусалима…» Едва ли тогдашние жители Иудеи считали
Иерихон «близ Иерусалима».
17:12: «И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые
остановились вдали».
Этого эпизода нет у Матфея. Автор явно проводит связь с Лев13:46: прокаженные должны
находиться вне селения. Это правило едва ли действовало в Иудее в то время жестко. Если
прокаженные могли ходить в густонаселенной местности (Мф8:2: среди толпы), то вряд ли они
были реально изолированы.
18:9-14: «Двое пошли в храм… фарисей… молился так: ‘Б., благодарю Тебя, что я… не похож
на этого мытаря; пощусь дважды в неделю, отдаю десятину со всего дохода’. А мытарь, стоя
вдалеке, даже не смотрел в небо, но бил себя в грудь и говорил: ‘Б., будь милостив ко мне,
грешнику!’ Говорю вам, этот человек пошел домой, будучи оправдан, а не другой».
Это типично христианский подход, принципиально отличающийся от иудейского. В
христианстве важны не добрые дела, а унижение. По мнению автора притчи, мытарь был
оправдан и с чистой душой пошел грешить дальше, а фарисей, соблюдающий заповеди, не
заслуживает одобрения.
18:31-32: «сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и совершится все написанное чрез
пророков о сыне Человеческом: Ибо предадут Его язычникам…»
Во-первых, у пророков не могло быть сказано ничего подобного. По определению, Мессия
должен восторжествовать, а не погибнуть от рук язычников. Сектантские тексты о страдающем
или предваряющем Мессии не могут рассматриваться как пророчества.
Во-вторых, Евангелия подчеркивают, что Иисуса, фактически, осудили иудеи.
19:11-27 дополняет притчу о хозяине, оставившем рабам 10 талантов для употребления их в
оборот. Причем, «некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы
получить себе царство и возвратиться… Но граждане ненавидели его и отправили вслед за ним
посольство, сказавши: не хотим, чтоб он царствовал над нами… когда он вернулся, получив
царскую власть… врагов же моих… приведите сюда и избейте предо мною».
Иногда считают, что здесь проявилась отличная осведомленность Луки о делах в Иудее. Но, во-
первых, 19:12, 14 является явной вставкой, не имеющей существенного отношения к притче –
особенно если учитывать, что Матфей приводит практически ту же притчу, но без исторической
сноски.
Рассмотрим описание. Ирод, сын Антипатра, был возведен Антонием не в цари, а в тетрархи.
Иудеи обжаловали фактический захват Иродом власти перед Антонием, в Вифинии и Дафне
Антиохийской – городах едва ли в «дальних странах».
344
Архелай получил от Августа титул этнарха – все-таки, не царя. Царский сан был ему обещан в
будущем. Иудеи выступали перед императором против его назначения. Архелай, хотя и
прославился жестокостью, уничтожения врагов после возвращения из Рима за ним не отмечено.
Далее царем был только Агриппа – на которого граждане Клавдию не жаловались.
Таким образом, основное подтверждение исторической компетентности Луки довольно слабо.
Если Лука и ссылался на историю с Архелаем, она была ему известна из Флавия, да и привел он
ее с искажениями.
Кстати, имя Антипатра довольно сомнительно. По-латински, оно явно указывает на
предшественника Ирода Великого. Понятно, что такое прозвище могло появиться не ранее
правления Ирода. То есть, это могло не быть настоящее имя, но Флавий мог присвоить своему
герою подходящее по смыслу распространенное имя Antipater.
19:41-44: предсказание Иисуса об осаде Иерусалима: «Ибо придут на тебя дни, когда враги твои
обложат тебя оградой, и окружат тебя… И разорят тебя…»
Синодальный перевод ошибочно указывает «окопами» вместо «оградой». Флавий описывает
ограду из палок, сооруженную Титом, чтобы исключить доставку продовольствия в Иерусалим.
Такие детали едва ли характерны для пророчества.
Предсказание вставлено в связное повествование: в 19:37-40 народ приветствует Иисуса, в
19:45-46 Иисус в сопровождении народа изгоняет торгующих из Храма. 19:41-44 является
поздней вставкой. Она связана с основным текстом: «Когда он подошел ближе и увидел
город…» Но Иисус получил осла примерно за 500 метров от Иерусалима. Он отлично видел
город все время, пока ждал учеников, отправленных за ослом, и мог комментировать его
будущее.
19:47: «Каждый день Он учил в храме».
У Матфея, Иисус приходит в Иерусалим примерно за три дня до казни.
20:46: «Опасайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах…»
В восточных культурах все носят длинную одежду – из-за климата (возможности солнечного
ожога). Такое сравнение могло появиться только в европейской обстановке.
21:1-4: «увидел… вдову, положившую туда (в сокровищницу Храма) две медных монеты, и
сказал: ‘… эта бедная вдова больше всех положила… в дар Б.’»
Здесь нет нового учения гуманизма, как это любят представлять плохие проповедники.
Иудейская традиция совершенно определенно толковала, что жертвы, добытые путем греха, не
угодны Б. Koh.r.4: «Лучше тот, кто дает немного на благотворительность из честно
заработанных денег, чем тот, кто дает много от нечестно нажитого богатства». Или поздний
Midrash Tehillim Buber22: «Жертва бедного человека принята лучше, чем твоя тысяча быков».
Важен не абсолютный размер жертвы, а относительный – ее значение для дающего. Важны
помыслы, с которыми приносится жертва.
Две лепты означали, скорее всего, не дар Б., как это полагает Лука, а пожертвование на
строительство или содержание Храма. Возможно также, что евангелисты намеренно избегают
описывать жертвоприношение, которое в 1-2в.в. активно критиковали (считалось, грешники
предпочитали трактовать обряд, как гарантию искупления; в жертву приносилось полученное
нечестным путем).
Лк21 соответствует Мф24 о знамениях конца дней. Интересное отличие: Матфей предлагает
бежать в горы, «увидев мерзость запустения» (по тексту Даниила). Лука – увидев «Иерусалим,
окруженный войсками».
Очевидное объяснение: Лука писал после Иудейской войны, подставляя факты. Но 21:21: «и кто
в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него…» Вероятно, было
общеизвестно, и отражено в 19:41, что Тит окружил Иерусалим стеной, а восставшие не
пропускали беженцев. Поэтому рекомендация «выходи из города» выглядит неестественно,
указывая на некритичное заимствование из другого текста. Можно предположить, что Лука
вообще не представлял себе событий Иудейской войны. В любом случае, пророчество не
совершилось, возможности покинуть город у жителей не было.
21:24 продолжает: «И падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим
будет попираться язычниками, доколе не окончатся времена язычников». Лука не учитывает,
что в Лк20 он привел притчу о виноградарях, которые убили сына хозяина, после чего хозяин их
погубил и отдал виноградник другим. То есть, Иерусалим должен был бы навсегда достаться
345
язычникам, иначе христиане не смогут торжествовать над иудеями. Если здесь не цитата из
иудейского апокалипсиса, то, вероятно, под «язычниками» Лука имеет в виду тех, кто не
христиане. «Доколе не окончатся времена язычников»: вряд ли удастся однозначно установить,
мог ли автор того периода позволить себе такую политическую вольность. Т.е., заимствование
из иудейского апокалипсиса более вероятно.
Трудно датировать этот тезис ранее чем концом 2 – 3-м в.: тотальное рассеяние, сравнительно
толерантное отношение к христианам, слабость Рима.
В плен отправили сравнительно (!) небольшую часть населения. Хорошо знакомый с работами
Флавия Лука, вероятно, упомянул бы голод – основную причину массовой гибели при осаде
Иерусалима. Еще одно основание полагать, что у этого описания иной автор.
21:25: «И будут знамения в солнце, и луне, и звездах, а на земле уныние народов…»
Лука ведь уже знал, что многочисленных знамений не было. Тем более, окружающие народы
едва ли унывали по поводу событий в Иудее.
Отсюда следует, что некорректно датировать Луку периодом вскоре после войны на основании
описания осады. Либо же датировка должна быть настолько поздней, что события войны уже
забылись, а Флавий еще не был популярен.
Мог ли быть этот эпизод написан во время осады, когда Титовой стены вокруг Иерусалима еще
не было, и когда автор мог ожидать немедленного конца света? А разрушение было совершенно
естественным предположением. Такая гипотеза не невероятна. Скорее, впрочем, автор
использовал прототексты с описанием будущих абстрактных событий. Такое описание мало
отличается от многих пророчеств. Наиболее вероятна поздняя адаптация старого апокалипсиса.
Второе пришествие намечается довольно абстрактно, «доколе не окончатся времена
язычников». От Иисуса прошло уже достаточно времени, чтобы пророчествовать о скором
конце свете было довольно необоснованно. 21:13-24 необходимо датировать весьма поздно,
когда разрушение само по себе Иерусалима уже не воспринималось, как конец света.
Редактору или авторам прототекстов было откуда заимствовать.
Зах14: «И соберу все народы на войну против Иерусалима, и взят будет город… Тогда выступит
Господь, и ополчится против этих народов… и раздвоится гора Елеонская… И будет в тот день,
живые воды потекут из Иерусалима…»
Иез32:2: «подними плач о фараоне, царе Египетском…» - разгром Египта вавилонянами.
Иоил2:20 - 32: «И пришедшего от севера удалю от вас… И наполнятся гумна хлебом… Солнце
превратится во тьму и луна – в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и
страшный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в
Иерусалиме будет спасение…»
Амос5:20: «разве день Господень – не мрак, а свет?» Впрочем, другие обстоятельства не
совпадают. Лк21:24: «отведутся в плен во все народы…» Ам5:27: «Я переселю вас за Дамаск…»
Софония1:2-3: «’Все истреблю с лица земли,’ - говорит Господь, - ‘истреблю людей и скот…’»
21:27-28: «Тогда увидите Сына Человеческого, идущего с облаками с силою и славою великою.
Когда это начнет сбываться, встаньте и поднимите головы, ибо приблизилось спасение ваше».
Лука не понимал теологической концепции облака, которое и есть демонстрация силы и славы,
а не что-то отдельное от них.
Неиудейский автор оказался плохо знаком с Даниилом. Если «как бы сын человеческий» -
Иисус, то христиане уже должны были бы занять место праведных судей, а не ожидать своего
спасения.
21:37: Иисус «ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонскую…»
В Иерусалиме в феврале – марте чересчур прохладно, чтобы ночевать под открытым небом.
Матфей не делает этой ошибки, и его Иисус останавливается у последователей.
22:3: «Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом…»
Но Иисус заранее знал о распятии. Либо он знал о действиях дьявола, и не мог их предотвратить
(тогда у кого сила?), либо распятие было ему необходимо (тогда дьявол действовал в интересах
Иисуса?) И почему Иисус не изгнал сатану из Иуды, как он изгонял до того?
22:6: Иуда «искал удобного времени, чтобы предать Его не при народе».
Присутствие людей вряд ли остановило бы власти от поимки преступника. Если же народа было
очень много – то можно ли считать, что иудеи отвергли Иисуса? И куда делась толпа, куда
префект публично судил Иисуса?
346
22:9-10: ученики спрашивают Иисуса: «где велишь нам приготовить {Пасху}? Он сказал им:
вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за
ним в дом…»
Описание довольно странно. Во-первых, откуда ученики могли знать, что в кувшине? Во-
вторых, за водой не ходили за город. В-третьих, ученикам было бы проблематично обнаружить
в толпе человека с кувшином именно воды.
Апологеты понимали эту проблему. Видимо, поэтому «человек» традиционно переводится как
«мужчина». Имеется в виду, что мужчина, несущий кувшин (женская работа), выделяется.
Возможно и другое объяснение. Среди иерусалимских ессенов, по-видимому, не было женщин.
Во-первых, ессены в Иерусалиме должны были соблюдать целибат. Во-вторых, отсутствуют
упоминания о порядке ритуального омовения женщин в городе, хотя эта процедура детально
расписана для мужчин. Тогда мужчина с кувшином (чего угодно) выделялся как, вероятно,
ессен.
Теперь, если принять гипотезу Jaubert о том, что Иисус праздновал Пасху по ессенскому
календарю, то ему нужно было это делать в доме ессена. Таким образом, он объяснил ученикам,
как найти ессена и (следуя за ним) его дом.
Вспомним упоминание Флавия о том, что путешествующие ессены свободно могли
останавливаться в домах членов секты, и пользоваться всем их имуществом. Поэтому (любой!)
ессен, к которому пришли ученики Иисуса, заведомо не мог им отказать в пасхальном ужине.
Тогда эпизод отсутствует у Матфея не потому, что он понимал его нереальность (мужчины не
носили кувшины), но в силу анти-ессенизма Матфея.
22:28: «Вы те, кто пребывали со Мной в Моих испытаниях…»
Во время распятия или искушения дьяволом ученики не были с Иисусом, а других напастей
Евангелия не описывают. Это явно поздняя интерполяция.
22:29: Иисус апостолам: «И Я передаю вам, как передал Мне Отец Мой, Царство…»
Лука говорит, что Б. передал Иисусу царство небесное и устранился от дел. «Передал»: Лука
или автор прототекста еще не считали Иисуса вечной божественной фигурой, которая, тогда,
должна была пребывать в царстве небесном вечном, а не начиная с какого-то момента.
22:36: «Но сейчас, у кого есть сума, пусть возьмет ее, и так же мешок. И у кого нет меча, пусть
продаст одежду и купит его».
Наставление имеет некоторый смысл среди ессенов: они путешествовали с оружием. Можно
возразить, что ессены не брали с собой вещей. Но, во-первых, сума и мешок (необязательные –
«у кого есть») вмещают довольно аскетический набор предметов. Во-вторых, христиане уже не
могли, по-видимому, рассчитывать на гостеприимство ессенов. Так что это вынужденное
минимальное изменение.
22:38: апостолы говорят Иисусу, что у них есть два меча.
Владение мечом трудно совместить с «любите врагов ваших».
Неизвестно, почему Матфей упомянул один меч, а Лука – два. Изменение мелких,
незначительных деталей обычно осуществляется сознательно. Возможно, владение оружием
было унизительным замечанием в адрес Петра, и Лука хотел показать, что он не исключительно
плох.
22:47: «внезапно пришла толпа, и во главе их был некто, называемый Иудой, один из
двенадцати».
Лука компилирует перикоп, независимый от источника 22:3. Там уже было объяснено, кто
такой Иуда. 22:47 опять упоминает предположительно незнакомый читателю персонаж.
22:53: Иисус обращается к храмовой страже: «Но это ваш час, и власть тьмы!»
Фраза о власти тьмы была бы, конечно, естественна для дуалистов – гностиков. Но не менее
уместна она и для ессенов, считавших себя сынами света, а остальных – сынами тьмы.
22:56-62: Петр трижды отрекается от Иисуса.
22:61: после третьего отречения Петра во дворе дома первосвященника, «Господь, обратившись,
взглянул на Петра…»
Но Иисус был в доме, 22:54. Конечно, его вряд ли держали бы во дворе с народом. Петр
следовал за Иисусом на расстоянии (22:54), поэтому они вряд ли бы оказались так близко,
чтобы видеть друг друга.
347
С другой стороны, если Иисус был во дворе, то неужели Петр трижды отрекся в его
присутствии?
23:13-14: «Пилат же, созвав главных священников, и старейшин, и народ, сказал им: ‘… вот, я
при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете
Его…’»
Римский префект признался в несправедливом осуждении под давлением толпы иудеев?
23:27: «И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем».
А как же их перекричали требовавшие распять Иисуса? Суд происходил не в изолированном
помещении, а на стадионе или площади перед преторией – все желающие могли
присутствовать.
23:30: «Тогда начнут говорить горам: ‘падите на нас!’ и холмам: ‘покройте нас!’»
Ссылка на Ос10:8. Но контекст Ос10:7-8: «Царь Самарии исчезнет, как щепка на воде. Высоты
Авина, грех Израиля, будут уничтожены…» Речь идет о наказании язычников. К тому же, в
Самарии к тому времени уже несколько веков не было царя.
23:34: «Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают».
Редактор здесь явно избегает конфликта с римлянами. Фраза отсутствует в ранних
манускриптах.
23:45: «И померкло солнце…»
Во время пасхального полнолуния не может быть затмения. Видимо, проблема была очевидна
уже при тогдашних астрономических познаниях, поэтому часть редакций изменяют на
абстрактное «солнце потемнело».
23:50: «Там был хороший и праведный человек, по имени Иосиф, который хотя и был членом
совета, не согласился с их планом и действиями».
Лука сам придумал, что Иосиф был членом совета. Матфей бы не упустил такую возможность
добавить реалистичности своему описанию осуждения синедрионом. Дело в том, что
преступник не мог быть осужден, если в поддержку обвинения высказывались все члены
синедриона. Если бы Матфей знал, что Иосиф был против осуждения, он, безусловно, упомянул
бы этот факт.
К тому же, ему трудно было бы исполнять обязанности члена совета, живя в Аримафее (23:51).
Языческое происхождение эпизода видно из того, что Иисус считал праведными только тех
богатых людей, которын отказывались от своего имущества.
23:51: Иосиф «ожидал наступления Царства Б.»
То есть, Иисус все-таки никак не намекал на воскрешение и второе пришествие, а его
последователи ожидали немедленного конца света.
23:55: «Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи…»
Видимо, женщины тогда не путешествовали отдельно от семей. Даже вдовы, вероятно, жили со
своими детьми. Видимо, только отвергнутые обществом женщины, как проститутки, могли
путешествовать самостоятельно.
23:56: после похорон Иисуса женщины «Возвратившись же, приготовили благовония и
умащивания; и в субботу остались в покое по заповеди».
Так они и в пятницу вечером не могли работать, приготавливая мази! На это же указывает
греческий текст 23:54: «Был день приготовления {пятница или день перед праздником} и
занималась {наступала} суббота». Лука, вероятно, не знал, что Суббота начинается вечером в
пятницу.
Если женщины пришли из Галилеи, где им было в праздничную пятницу вечером в Иерусалиме
купить и приготовить специальные мази?
24:1: «В первый день недели, на рассвете, они пришли к склепу, неся благовония».
Матфей описывает, что женщины пришли просто посмотреть. Разница не случайна: Лука не
знал о разрешении умащивать тело в субботу, mShab23:5. Он полагал, в субботу была
запрещена любая работа.
348
Учитывая общий характер разрешения в Мишне, можно предположить, что не требовалось
покупать благовония (проблематично в субботу). По-видимому, они изготавливались в
домашних условиях. Тогда у женщин не было оснований откладывать умащивание с пятницы
на воскресенье.
24:21: «А мы надеялись было , что Он есть Тот, Который должен избавить Израиль…»
То есть, ученики не поверили Иисусу после всех его чудес – ими виденных. Почему же
окружающие должны поверить в Иисуса после сомнительного рассказа его учеников о
воскрешении?
24:25-26: Иисус ученикам «О, как глупы вы, и как медлите поверить всему, что произнесли
пророки! Разве не следовало Мессии страдать и затем прийти в своей славе?»
Аллегорический упрек Луки апостолам явно адресован членам конгрегации. Если он был
направлен не-христианам, то объектом критики должны были бы быть иудеи, а не апостолы.
Это указывает на сомнения в общине или, более вероятно, на то, что она была составлена из
представителей различных апокалиптических течений, некоторые из которых отказыались
признать Иисуса именно в силу этой проблемы страдания.
Все христианские интерпретации Библии, пытающиеся доказать, что страдания предсказаны
для Мессии, весьма натянуты, плохо согласуются с контекстом и противоречат традиционному
толкованию. Что касается второго пришествия, то ничего подобного у пророков не удастся
усмотреть.
Апологеты проделывают следующий трюк: по их мнению, вывод о предсказанности второго
пришествия следует из того, что описаны и Страдающий раб, и Мессия. Но таким способом
можно объединить в последовательность любые не связанные между собой события. В
частности, Страдающий раб может не быть не Мессией, ни божественной фигурой; это могут
быть просто разные люди.
Воскресший Иисус упрекает учеников в глупости, забыв не только то, что он сам их выбрал, но
и Мф5:22: «кто же скажет брату своему: ‘Глупец, ’ подлежит геенне огненной».
24:27: «Потом Он разъяснил им все, что предсказано о Нем в Писании, начиная от Моисея и
всех пророков».
Здесь может быть интересный след сектантского, а не языческого происхождения. Дело в том,
что у иудеев книги пророков расположены перед Писанием, а не наоборот, как у христиан. Лука
указывает последовательность от Моисея (Тора), потом пророки, потом – Писание. Впрочем,
конечно, мы не знаем, когда именно христиане стали использовать измененную
последовательность. Возможно, во времена Луки она еще была, как у иудеев.
Интерпретация одного тезиса может занимать тома и многочасовые лекции. Иисус же
разъясняет глупым (24:27) ученикам огромный объем текста менее чем за два часа по дороге в
Эммаус (24:13, 15).
24:45: «Тогда Он открыл их умы пониманию Писания…»
А почему же теологические рассуждения апостолов в Деяниях так примитивны, а ссылки на
Библию искажены?
Встреченные Иисусом на дороге ученики, которым он рассказал то же самое, видимо, не
торопились или не могли объяснить это апостолам до его появления.
24:46-47: «так написано… проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех
народах, начиная с Иерусалима…»
В Библии так не написано. Нового Завета в то время не существовало. То есть, нигде этого не
было написано.
В иудаизме дело обстоит проще: для прощения грехов достаточно раскаяния. Оно не должно
быть «во чье-то имя». Таким образом, Иисус вводит дополнительное условие прощения грехов
и тем самым усложняет его.
24:49: «вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше».
Но Иисус уже наделил их силой исцелять и пр. перед тем как отправить одних по городам.
Радиция Луки заметно отличается от той, которая видна в церковной истории. Какова,
например, сила Петра, который пытался сбежать из Рима, чтобы избегнуть казни?
24:51: «Благословляя их, он отдалился от них [и был вознесен в небо]».
349
Вторая часть фразы отсутствует в ряде древних манускриптов. И не зря. Церковь настаивает на
том, что Иисус воскрес в реальном теле, а не был иллюзией. В древности это было весьма
принципиально, ибо рассказов о призраках было множество, а реальное воскрешение
выделялось из общей массы мифов. Но тогда возникает абсурдная ситуация, в которой
физическое тело человека поднимается на определенную высоту, скрывается из виду и уносится
неизвестно куда в космос. Хотя буквально идентичные описания присутствуют и в других
религиях, для современного читателя это выглдяит несомненной глупостью.
Возникает и теософская проблема: неужели человеческое тело может попасть в божественный
реалм? Напротив, туда могут подняться лишь самые чистые души.
Без учета 24:51b, все канонические Евангелия вполне однозначны: Иисус именно удалился, то
есть, ушел. Вспомним отсутствие доказательств его гибели и практическую маловероятность
этого события в описанных в Евангелиях условиях. Добавим к этому странную историю Фомы –
близнеца. Не будем игнорировать устойчивой традиции о том, что захоронение Иисуса
существует в Индии. Попытаемся объяснить сильнейшие параллели индуистских учений и
христианства. Возможно, что прототип евангельского Иисуса, раненый, но живой,
действительно перебрался в другие места.
24:53: апостолы «пребывали постоянно в храме, прославляя и благословляя Б.»
То есть, после распятия Иисуса его ученикам позволяли проповедовать в Храме? И что значит
«постоянно» - Лука считал, что они не проповедовали в других странах? Для Луки они были
очень отдаленными, легендарными фигурами.

[Андрей Дубин]

Поднимаю тему.