Праведный прозелит
Эта история, которую можно считать легендой, так как доказательств достоверности ее нет, до сих пор волнует воображение своей необычностью и драматизмом. По преданию, во время учебы в Париже Потоцкий подружился с другим польским аристократом, Зарембой. Однажды друзья увидели старика-еврея, погруженного в изучение Талмуда. Они обратились к нему с просьбой посвятить их в принципы иудаизма и поклялись, что примут иудаизм, если убедятся в ложности христианской веры.
Заремба забыл об обете; Потоцкий, проучившись некоторое время в Папской академии в Риме, уехал в Амстердам и там принял иудаизм. Заремба узнал об исчезновении Потоцкого и вспомнил об их клятве. Он отправился с семьей из Литвы в Амстердам, также перешел в иудаизм и впоследствии поселился в Эрец-Исраэль.
Граф же вернулся в Литву и поселился близ Вильно. Предание гласит, что однажды Потоцкий побранил мальчика, мешавшего молитве в синагоге. Отец мальчика, невежественный портной, донес властям о прозелите. Граф был арестован и отдан под суд. Несмотря на уговоры, он отказался отречься от иудаизма. По приговору суда Потоцкий был сожжен на костре у стены виленской крепости во второй день праздника Шавуот в 1749 г., произнеся перед смертью бенедикцию для принимающих мученическую смерть.
Один из местных евреев, Элиэзер Сицкес, проник под видом христианина на место казни, подобрал часть пепла и уцелевший палец казненного и похоронил их на еврейском кладбище. К могиле Потоцкого, над которой выросло большое дерево, стекались на поклон еврейские паломники, однако в начале XX в. могила была разрушена фанатичными католиками. После Второй мировой войны евреи Вильнюса перезахоронили рядом прах Потоцкого и останки Виленского Гаона Элиягу бен Шломо Залмана, его жены и сына на Новом еврейском кладбище и возвели над их могилами общий склеп. Повторим: доказательств достоверности этой истории нет, однако нет также оснований отрицать ее. В годовщину мученической смерти Потоцкого евреи Вильны читали каддиш, а Девятого ава посещали место, где якобы была его могила. Так легенда вошла в повседневную религиозную жизнь литовских евреев.
( источник )
Гер-Цедек — польский граф Потоцкий, ставший евреем http://u.to/EI4_AQ
Тема — «Граф Потоцкий» http://u.to/Mok_AQ
http://levit1144.ru/forum/113-10473-1
Граф Потоцкий - Праведный прозелит сожженный христианами на костре
- Андрей Дубин
- Сообщения: 1106
- Зарегистрирован: 04 фев 2017, 14:38
Граф Потоцкий - Праведный прозелит сожженный христианами на костре
Шма, Исраэль, Ад-йной Эл-эйну, Ад-йной эхад.
Я могу только предоставить Вам информацию. Убеждения Ваши Вы должны формировать сами.
Я могу только предоставить Вам информацию. Убеждения Ваши Вы должны формировать сами.
- Андрей Дубин
- Сообщения: 1106
- Зарегистрирован: 04 фев 2017, 14:38
В теме "Граф Потоцкий " (Авраам бен Авраам 9. Еретики) упоминается Ховот Алевавот.
Не все владеют информацией по данному вопросу и потому хочу немного об этом рассказать.
Ховот Алевавот перечисляет десять уровней упования. Человек в своей жизни обычно проходит каждый, но лишь на последнем он может достичь совершенства:
1. Младенцу знакомо лишь ощущение защищенности и питание, исходящее от матери;
2. Пока ребенок мал, весь мир сосредоточен для него в матери, и он считает ее высшим источником силы и уверенности;
3. Вырастая, ребенок начинает понимать, что его семья, и мать в том числе, зависит от поддержки отца, и он переносит на него свое упование;
4. Подросток более самонадеян, зачастую он проходит через этап, когда ему кажется, что он - хозяин своей судьбы, и что жизнь его сложится в зависимости от выбранного занятия, от его энергии и способностей;
5. Или же он полагается на других людей, считая, что его жизнь определяется ими;
6. Но рано или поздно он понимает, что в жизни есть сферы, не подвластные человеку, как например, неудачи, болезни, личные и общие несчастья и т. д. В беде он начинает уповать на Всемогущего, умоляя, чтобы Тот избавил его от зла. Однако такое упование несовершенно и было осуждено пророком, сказавшим (Ирмеяу 2:27): "А во время бедствия своего будут говорить: встань и спаси нас";
7. На более высоком уровне осознания истины человек отказывается подвергать себя опасности ради заработка или заниматься вредным для здоровья ремеслом, уповая на то, что Ашем обеспечит его всем необходимым;
8. На еще более высоком уровне человек вообще не верит в земные причины, понимая, что не они влияют на его жизнь. Один лишь Ашем - причина всему, что происходит. Человек, осознавший это, занимается торговлей или ремеслом только лишь из уважения к желанию Всемогущего, чтобы люди делали какую-нибудь работу, а не сидели в праздности;
9. По мере того, как его понимание углубляется, человек осознает, что одно занятие не принесет ему заработка больше, чем другое, и что все сферы его жизни - имущественное положение, здоровье и прочее - Ашем устроил наилучшим образом. Поэтому он всегда будет благодарить и благословлять Ашема за горести, равно как и за удачи, и никогда не возжелает себе иного жребия;
10. И, наконец, наивысшее совершенство заключается в том, что человек полностью осознает скоротечность земной жизни и всех мирских занятий и понимает, как велик мир грядущий, который продлится вечно.
Человек, достигший последнего уровня упования существует тем, что размышляет о величии Ашема, занимается изучением Торы, и напрягает свои силы в повседневных делах только до определенной степени, ибо уповает на то, что Всемогущий обеспечит его всем необходимым.
Такое отношение к жизни делает человека принадлежащим миру грядущему.
Не все владеют информацией по данному вопросу и потому хочу немного об этом рассказать.
Ховот Алевавот перечисляет десять уровней упования. Человек в своей жизни обычно проходит каждый, но лишь на последнем он может достичь совершенства:
1. Младенцу знакомо лишь ощущение защищенности и питание, исходящее от матери;
2. Пока ребенок мал, весь мир сосредоточен для него в матери, и он считает ее высшим источником силы и уверенности;
3. Вырастая, ребенок начинает понимать, что его семья, и мать в том числе, зависит от поддержки отца, и он переносит на него свое упование;
4. Подросток более самонадеян, зачастую он проходит через этап, когда ему кажется, что он - хозяин своей судьбы, и что жизнь его сложится в зависимости от выбранного занятия, от его энергии и способностей;
5. Или же он полагается на других людей, считая, что его жизнь определяется ими;
6. Но рано или поздно он понимает, что в жизни есть сферы, не подвластные человеку, как например, неудачи, болезни, личные и общие несчастья и т. д. В беде он начинает уповать на Всемогущего, умоляя, чтобы Тот избавил его от зла. Однако такое упование несовершенно и было осуждено пророком, сказавшим (Ирмеяу 2:27): "А во время бедствия своего будут говорить: встань и спаси нас";
7. На более высоком уровне осознания истины человек отказывается подвергать себя опасности ради заработка или заниматься вредным для здоровья ремеслом, уповая на то, что Ашем обеспечит его всем необходимым;
8. На еще более высоком уровне человек вообще не верит в земные причины, понимая, что не они влияют на его жизнь. Один лишь Ашем - причина всему, что происходит. Человек, осознавший это, занимается торговлей или ремеслом только лишь из уважения к желанию Всемогущего, чтобы люди делали какую-нибудь работу, а не сидели в праздности;
9. По мере того, как его понимание углубляется, человек осознает, что одно занятие не принесет ему заработка больше, чем другое, и что все сферы его жизни - имущественное положение, здоровье и прочее - Ашем устроил наилучшим образом. Поэтому он всегда будет благодарить и благословлять Ашема за горести, равно как и за удачи, и никогда не возжелает себе иного жребия;
10. И, наконец, наивысшее совершенство заключается в том, что человек полностью осознает скоротечность земной жизни и всех мирских занятий и понимает, как велик мир грядущий, который продлится вечно.
Человек, достигший последнего уровня упования существует тем, что размышляет о величии Ашема, занимается изучением Торы, и напрягает свои силы в повседневных делах только до определенной степени, ибо уповает на то, что Всемогущий обеспечит его всем необходимым.
Такое отношение к жизни делает человека принадлежащим миру грядущему.
Шма, Исраэль, Ад-йной Эл-эйну, Ад-йной эхад.
Я могу только предоставить Вам информацию. Убеждения Ваши Вы должны формировать сами.
Я могу только предоставить Вам информацию. Убеждения Ваши Вы должны формировать сами.
- Андрей Дубин
- Сообщения: 1106
- Зарегистрирован: 04 фев 2017, 14:38
Граф Валентин Потоцкий — Гер-Цедек
Во время «Изкора», молитвы поминовения усопших, те счастливцы, у кого еще живы родители, выходят из синагоги. Наша компания, за исключением Элиэзера, дружно вываливалась наружу и, пользуясь законами йом-това(1), курила на ступеньках. Сигареты припасали загодя, зачеркивая тушью название, чтобы не уничтожать буквы в праздничный день(2.) Прикуривали от большой свечи, которую оставляли зажженной с вечера.
Через открытую дверь из зала долетал каждый звук. Мы специально ее не закрывали, чтобы слышать, что же происходит внутри. Порядок литургии казался нам бескрайним, точно море: каждый день всплывали новые подробности, а из тумана незнания, словно очертания неизвестных островов, проступали неведомые обычаи и законы. Мы не понимали, как старики ухитряются помнить столько деталей. Сегодня, спустя тридцать лет моего присутствия в синагоге, море превратилось в уютную домашнюю ванну, где все знакомо, близко и лежит под рукой.
На второй день Шавуот реб Гирш, читавший «Изкор», стал говорить нечто новое. Мы прислушались. По правде, разобрать в точности, что именно произносил реб Гирш, было совсем не просто: голос его то повышался до срывающегося фальцета, то опускался до трагического шепота.
– Да упокоит… вознесется… душа святого… Авром бен Авром…
После окончания «Изкора» вернувшись в зал, я подошел к Элиэзеру, читавшему молитву по недавно умершему отцу.
– О ком это говорил реб Гирш? — спросил я.
– Ты разве не знаешь? — удивился Элиэзер. — Это особая поминальная молитва по Гер-Цедеку. Ее уже двести с лишним лет читают в главной синагоге Вильны.
– Но почему сегодня?
– Гер-Цедека сожгли на ратушной площади во второй день Шавуот.
Реб Берл многозначительно похлопал рукой по биме( 3), давая нам понять, что сейчас не время для разговоров. Начинался «Мусаф»(4), я вернулся на свое место и погрузился в молитву.
Под вечер, когда мы снова собрались в синагоге на «Минху»(5), я пристал к реб Берлу с вопросами о Гер-Цедеке. О нем мне были известны только самые общие сведения. Граф Валентин Потоцкий, «праведный прозелит», Авраам бен Авраам — знатный польский магнат XVIII века, сожженный по приговору виленского церковного суда за переход в еврейство.
Не знаю, насколько достоверно предание, рассказанное мне реб Берлом, но, по его словам, в Вильне оно передавалось из уст в уста две сотни лет.
В ночь перед казнью Гаон пришел к Гер-Цедеку в тюрьму. Охраняли заключенного остервенело, и проникнуть через тройную цепь часовых было невозможно. Поступок молодого графа разъярил шляхту, и она мстила ему так же страстно, как еще совсем недавно лебезила перед ним, наследником знатнейшего рода и самого крупного состояния Польши.
– Пойдем, — Гаон протянул руку и кандалы, словно бумажные игрушки, упали с ног Гер-Цедека. — Я выведу тебя отсюда.
– Скажите мне только одно, — попросил Гер-Цедек, — это решение Неба?
– Решение, — ответил Гаон, — но в моих силах его изменить.
– Не нужно ничего менять, — Гер-Цедек отодвинулся в глубину камеры. — Я не хочу пользоваться сверхъестественными силами для своего освобождения.
Гаон не ответил. Несколько минут в камере царила тишина.
– Хорошо, — произнес наконец Гаон. — Но знай: написано в наших книгах, что погибающие за веру не чувствуют боли.
Историю сожжения Гер-Цедека реб Берл рассказал мне во второй день Шавуот в перерыве между «Минхой» и «Майривом». Не успел он завершить рассказ, как сидевший неподалеку реб Гирш, обычно не принимавший участия в наших беседах, многозначительно закашлялся. Все, что касалось Виленского Гаона, привлекало пристальное внимание реб Гирша. Я повернулся в его сторону, ожидая продолжения рассказа. И он не замедлил последовать.
Когда Гер-Цедека вели на костер, у него возник серьезный галахический вопрос. С одной стороны, еврей должен предпринимать все для спасения жизни. Значит, нужно идти на площадь как можно медленнее, выигрывая несколько минут. С другой стороны, ожидающий его костер — это освящение имени Всевышнего. Значит, нужно торопиться, чтобы быстрее начать освящение.
Однако задать этот вопрос было некому. Опасаясь погрома, все евреи Вильны заперлись в своих домах. Кроме одного, ребе Лейзера Сиркиса, помимо глубоких знаний и праведности известного тем, что у него не росла борода. Гаон послал ребе Лейзера на площадь подкупить после казни стражника, собрать останки святого мученика и похоронить по еврейскому закону. Сиркис переоделся в польское платье и затесался в толпу сразу после стражников, ведущих Гер-Цедека. Благодаря Сиркису нам стало известно, как все происходило.
Гер-Цедек шел, радостно улыбаясь и приплясывая, словно во время Симхес-Тойры. Но не спешил, а еле переставлял ноги, скованные массивными цепями. Когда он особенно замедлял шаг, стражники кололи его кинжалами.
Путь к ратушной площади, на которой приготовили столб и дрова, в изобилии доставленные жителями виленского предместья Супиники, шел через гетто. Гер-Цедека специально повели таким путем, чтобы еще больше напугать евреев. Все двери были заперты, окна наглухо закрыты ставнями. Проходя мимо дома Гаона, Гер-Цедек поднял голову и посмотрел на окно его комнаты на втором этаже. В ту же секунду окно отворилось, и оттуда донесся голос Гаона:
– Не медли, реб Авром, не медли!
Получив ответ на свой вопрос, Гер-Цедек подхватил волочившиеся по булыжной мостовой цепи и максимально ускорил шаг.
Поленницу, на которую палачи поставили Авром бен Аврома, предварительно облили водой. Мокрые дрова горят медленно, и осужденный умирает не от пламени, а от жара, долгой и мучительной смертью.
Влажное дерево дымило, и клубы дыма закрыли Гер-Цедека от взоров любопытной толпы. Обычно треск разгорающихся дров перекрывался криками жертвы, но на этот раз их не было слышно. Площадь притихла, а когда порыв ветра отнес дым в сторону, взглядам палачей и ксендзов открылось удивительное зрелище: человек, стоявший на костре, улыбался...
– Душа Гер-Цедека вознеслась на небо во второй день праздника Шавуот. Вы знаете, сколько тогда лет было Гаону?
Я отрицательно покачал головой.
– Двадцать девять, — вздохнул реб Гирш. — Всего двадцать девять лет.
– Я разберусь во всем этом, — негромко пробормотал Элиэзер, когда реб Гирш закончил свой рассказ. — Я подниму литературу, все выясню и расскажу вам, как оно было на самом деле.
Свое общение Элиэзер выполнил. Но ждать его рассказа нам пришлось почти год.
Янкл МАГИД, Израиль
___________
1 Йом-тов — праздничный день, отличается от субботы тем, что можно переносить огонь, зажженный до его наступления, и готовить на этом огне пищу.
2 Курить в йом-тов можно, но нельзя уничтожать надписи, сделанные на сигаретах. Поэтому обычно или не докуривают сигареты до конца, давая огню самому уничтожить буквы, или до наступления йом-тов зачеркивают эти буквы.
3 Бима — возвышение посреди синагоги, на котором читают свиток Торы.
4 «Мусаф» — дополнительная молитва суббот и праздников.
5 «Минха» — послеполуденная молитва.
Последний раз редактировалось Андрей Дубин 14 авг 2018, 16:15, всего редактировалось 2 раза.
Шма, Исраэль, Ад-йной Эл-эйну, Ад-йной эхад.
Я могу только предоставить Вам информацию. Убеждения Ваши Вы должны формировать сами.
Я могу только предоставить Вам информацию. Убеждения Ваши Вы должны формировать сами.