Tорат Моше
Пособие по изучению письменной Tоры
http://rmbm.brinkster.net/tanakh/load.aspx?i=55
Пшат и Драш
Одной из наиболее сложных проблем в изучении Танаха, с нашей точки
зрения, является проблема пшата и драша: чаще всего это выражается в том, что
драш, понимаемый как "более глубокий, истинный смысл Торы", подменяет
собой пшат текста.
В самом общем виде пшат можно определить как то, что автор текста
хочет сказать читателю.
Драш же – это то, что один читатель хочет сказать другому читателю,используя текст. Так, с помощью мидраш агада (или просто агада) мудрецы,опираясь на некий отрывок из текста, выражают свое мнение по вопросамполитики, мировоззрения и др., внушая, таким образом, народу определенные взгляды, идеи. С помощью мидраш hалаха мудрецы находят опору для принимаемых ими законов в тексте Торы, что служило как в качестве мнемонических правил для лучшего запоминания этих законов, так и для перевода законов из одной юридической категории в другую: например, изразряда гзерот или таканот в категорию дин муфла. Ни в первом, ни во втором
случае мидраш не является более глубоким смыслом того отрывка Торы, на который он ссылается, не занимается комментированием текста, но служит лишь средством, опорой (асмахта бэ-алма) для достижения определенных целей.
Очевидно, что при подмене пшата драшем возникает опасность потери
исконного смысла текста, т.е. того, в нашем случае, чему Тора хочет нас научить,
и замены его идеями, отражающими мировоззрение даршана (толкователя текста).
Естественно, хазаль нельзя заподозрить в том, что они сознательно
искажали смысл Торы и приписывали тексту Торы чуждые ему идеи. Мидрашей хазаль отражают идеи Торы в той форме, как сами мудрецы их поняли, или как получили по традиции от своих учителей. Однако мидраш, привязанный к некоему пасуку, совершенно не обязательно отражает смысл именно этого пасука:эта идея может быть взята из совершенно другого отрывка Торы, и непонимание этого ведет к полному непониманию того, что хочет сказать тот или иной отрывок
текста. Такая путаница в голове не способствует ни интеллектуальному, ни духовному росту человека.
Кроме того, нельзя забывать, что мудрецов было много, и не во всех
вопросах у них было полное согласие, поскольку мировоззрение человека является функцией его окружения, т.е. определенной эпохи и места его проживания. Иногда мидраш может отражать точку зрения одного из мудрецов,отвергнутую большинством, а отдельные мудрецы Торы иногда попадали под чуждое влияние. Поэтому изучение первоисточника (т.е. пшата) необходимо,чтобы духовное развитие еврейского народа не пошло по неправильному пути:иначе пшат был бы и вовсе не нужен!
Существует простое и, в большинстве случаев, эффективное средство для того, чтобы выяснить, что представляет собой то или иное высказывание мудрецов – пшат или драш. Следует определить, насколько оно не противоречит:
а) тексту самой Торы (в частности, контексту рассматриваемого отрывка),
б)исторической реальности, в) физическим законам нашего мира (подчеркиваем, мы говорим здесь о высказываниях мудрецов, а не о чудесных явлениях,упоминаемых в прямом тексте Торы, как, например, рассечение ям суф).
Примеры будут приведены ниже упоминаемых в прямом тексте Торы, как, например, рассечение ям суф).
В данной статье мы не будем заниматься разбором функции пшата текста
Торы и не рассмотрим более подробно историю развития драша и
соответствующей литературы (все эти вопросы довольно объемные, и мы
постараемся рассмотреть их отдельно), но уделим внимание только лишь
проблеме понимания агадот в разное время и в разных местах.
В отношении агадот существуют разногласия по двум существенным
вопросам:
1) следует ли понимать агадот буквально, т.е. в прямом смысле;
2) учат ли из агадот hалаху.
Талмуд
Всегда, когда в Талмуде встречается "программа" изучения Торы, то
перечисление идет в следующем порядке: микра, мишна, талмуд вэ-агадот.
Мы видим, что изучение микра (Письменной Торы – Танаха) является предметом,отличным от изучения агады! Т.е. прежде всего, еврей должен знать Танах согласно пшату!
Агада всегда следует последней в порядке изучения – но не потому, что мудрецы придавали агадот наименее значимый статус. Ведь свидетельствуют мудрецы о великом значении агадот:Если ты хочешь лучше узнать Того, Кто сотворил этот мир, учи агаду, ибо
через это ты познаёшь Всевышнего и прилепляешься к Его путям.
Всякий, кто овладел hалахой, но не овладел мидрашем – не знает, что такое страх греха (ир'ат хэт).
Поэтому ясно, что эта градация указывает не на степень важности предмета(по убыванию), а на возрастание степени сложности: так же, как невозможно правильно понять Вавилонский Талмуд, не изучив предварительно Танах и Мишну, так же невозможно правильно понять агадот, не изучив предварительно Танах (согласно прямому смыслу текста) и hалаху. Да и знакомство с философией не помешало бы.
И дело здесь не только в том, что среди изречений хазаль есть и такие агадот, в которых заключены космогонические и теологические воззрения мудрецов. Дело в том, что у человека, начавшего учить Тору по порядку(приведенному выше), знание и мышление приводятся в определенную систему,структурируются. Он научается отличать истину ото лжи, действительные события от вымысла, реальность от преувеличения, машаль (аллегорию) от нимшаль (мораль этой аллегории, ее смысл).Разумеется, большая часть народа изучала лишь Танах и необходимые для повседневной жизни законы:
В порядке вещей то, что из тысячи человек, приступающих к изучению
микра, остаются сто, которые приступают к изучению мишны; из этой
сотни остаются десять, которые приступают к изучению талмуда; из этих
десяти лишь один [достигает уровня, когда он может давать указания,
какова hалаха в том или ином случае].
Понятно, что в таких условиях был велик процент людей, которые не были в состоянии из-за недостаточной образованности правильно понять агадот. В особенности это касалось тех районов, где не было распространено "агадическое мышление". Ведь необходимость в "чтении между строк", чем, по сути, являются многие агадот, возникает там, где невозможно высказаться открыто. В Эрец Исраэль евреи подвергались суровым гонениям, поэтому там язык иносказания получил чрезвычайное развитие: подавляющее большинство агадот (даже содержащихся в Вавилонском Талмуде) – родом оттуда. В Вавилонии же евреи жили спокойно, и там агадот не понимали. Да и вообще, вся обстановка Эрец Исраэль – Храм, особая святость, дополнительные заповеди, действовавшие только на ее территории, исторические места, с которыми была связана история народа – воздействовала на людей, воспитывая их, и совершенно по-иному формировала человеческую личность.
В Талмуде приводится пример "встречи двух культур":Рав Нахман и раби Ицхак вместе трапезничали. Рав Нахман попросил раби Ицхака: "Пусть господин расскажет что-нибудь!"... По окончании трапезы (раби Ицхак) сказал ему: "Так говорил раби Йоханан: Яаков, наш отец, не умер!" Сказал ему (рав Нахман): "Как это так? И что же, напрасно его оплакивали, бальзамировали и хоронили?" Ответил ему (раби Ицхак): "Я произвожу драш из текста Танаха. Написано так (Ирмеяhу 30, 10): "Не бойся, Яаков, раб мой, – говорит Всевышний, – и не страшись, Исраэль, ибо вот, спасу Я тебя издалека и потомство твое – из страны пленения их". И я делаю драш: так же, как потомки Яакова в будущем будут спасены – и они будут живы, так же и Яаков, отец наш, лично будет спасен при жизни".
Налицо два подхода в отношении к агаде. Вавилонский мудрец (рав Нахман) не хочет или не может понять слова раби Йоханана (мудреца из Эрец Исраэль) как аллегорию и относится к ним в соответствии с их буквальным смыслом: если Яаков, наш отец, умер, так он мертв! Мудрец из Эрец Исраэль тоже знает, что Яаков-авину умер и оплакан, и забальзамирован, и положен в могилу. Но вневременная истина, которую он хочет высказать, используя драш, заключается в том, что пока еврейский народ жив, то "жив" и Яаков-авину!
Видимо, подобные ситуации были типичными, поэтому, когда раби Симлай попросил раби Йоханана научить его агаде, тот ответил:
По традиции, полученной мною от отцов, не обучают агаде вавилонян и южан, потому что они – грубые люди и мало что понимают в Торе.
Взаимоотношения hалахи и агады в Талмуде определяются следующим образом:
Знаток агады не запрещает и не разрешает, не объявляет нечистым или
чистым.
Не выводят [новый закон] ни из hалахот, ни из агадот, ни из других
источников, но только [с помощью метода] талмуд.
Не указывают [как поступать] ни из hалахот, ни из агадот, ни из других
источников, но только из [метода] талмуд.
Геоним
В 8-9-ом веках н.э. начался бурный расцвет культурной деятельности в завоеванных исламом землях. Арабы осваивали научное и философское наследие эллинистического мира. Развитие естествознания, философии и литературы привело к тому, что потом стало называться "просвещением", в том числе и в еврейской среде. Понятно, что образованному человеку с рациональным мышлением "мешали" встречающиеся в агадот странности, противоречащие научному знанию. Поэтому именно в этот период вавилонским геоним был задан ряд вопросов в отношении агадот. И геоним в своих ответах сформулировали следующие правила:
1) Из агадод не учат исторические и научные факты ("не полагаются на агадот"):
Рав Ай-гаон:Чтоб вам было известно, слова агадот отличаются от hалахи (הָ מוּעְ שׁ ) каждый может толковать их, как он считает возможным... поэтому не полагаются на них.
Рав Саадья-гаон (по поводу Сэдэр олам, где приводится высказывание р. Йоси омтом, что мир был сотворен 25 Элуля):Это – агада, и не полагаются на слова агады.
2.Из агадот не учат галаху.
Рав Шрира-гаон:По поводу агадот: те вещи, которые выведены из псуким и называются мидраш и агада, являются очень неопределенными. И есть среди агадот, что [говорят] так... и есть, что [говорят] иначе... поэтому не полагаются на агаду и не учат ничего из агадот. И то, что верно в них – что воспринимается разумом и имеет подтверждение в Торе, – то принимаем это. И нет конца и края у агадот.
3) Не используют агадот для доказательства своего мнения или опровержения другого ("не приводят для доказательства своего мнения из агады")"не задают трудных вопросов на чьё то мнение,опираясь на агаду",как например: "Ты утверждаешь то-то и то-то,
но ведь в такой-то агаде сказано так-то!".
Геоним рав Саадья и рав Ай сказали: "Не полагаются [на агадот] и не приводят доказательств из всех слов агадот и не задают трудных вопросов из слов агады"
4) Не задают вопросов по поводу противоречий, содержащихся в агадот,и не задают к ним трудных вопросов.
От имени рава Шриры-гаона и рава Ай-гаона: Все эти [высказывания] – это мидрашот и агадот, и не задают к ним трудных вопросов,,как учили нас мудрецы.
Рав Саадья-гаон: Ибо сказали мудрецы, что по поводу слов агады, которая содержится в Талмуде и других книгах, не задают трудных вопросов.
Рав Ай-гаон: То, что позволяет разум (принять) из простого смысла пасука – принимаем это.
Ришоним
Мудрецы Сфарада и Северной Африки, продолжили традицию вавилонских геоним:
Рав Нисим-гаон: Это высказывание называется агада, и о ней, и обо всем, подобном ей,
сказали наши учителя: "Не полагаются на слова агады".
Рав Шмуэль hа-нагид:Всякое высказывание, появляющееся в Талмуде по любому вопросу, не являющемуся hалахой, – это агада. И не следует тебе учить из нее ничего,что не принимается разумом. И следует тебе знать, что все, что установили мудрецы как hалаху в вопросах мицвот, полученных Моше-рабейну от Всевышнего, – нельзя тебе прибавлять к этому или убавлять от этого. Но те
комментарии на псуким, которые они высказывали, каждый в соответствии с собственным пониманием, – то, что представляется логичным, мы принимаем, а то, что нет – не полагаемся на них.
Рав Авраhам Ибн Эзра:...таков путь мудрецов в греческих и эдомейских землях (т.е. в христианской Европе), которые не учитывают грамматику языка, а основываются лишь на методе драша – такие как Леках тов и Ор Эйнаим.
Но после того как наши предшественники уже составили сборники мидрашей, для чего эти наши современники записали их второй раз?
Бывает, что один драш противоречит другому, и есть в нем тайна, и он не растолкован. Так, например, драш, что Тора появилась на две тысячи лет раньше, чем мир – и это может быть истиной, только если понимать его как скрытую тайну, и многие не поняли его так, но понимать его в прямом смысле невозможно...
Пятый путь, на котором основан мой комментарий – и он прям в моих
глазах перед лицом Всевышнего, которого боюсь – я не буду ублажать
Торе, и буду хорошенько выяснять грамматику каждого слова, а после
этого разъясню в соответствии с тем, что постигнет рука моя... И ради
драша не отставлю в сторону путь пшата... Только при рассмотрении
законов, если нашли у пасука два смысла, и второй смысл соответствует
словам мудрецов, которые все были праведниками, будем спасены их
истиной, несомненно, "сильными руками", и не дай нам Бог смешаться с
цадокúм, утверждающими, что традиция мудрецов отрицает смысл явно
написанного и грамматику. Только наши предшественники были правы, и
все их слова – истина, и Всевышний – истина, и Он направит раба своего на
путь истины.
Рамбам:...Но в отношении четырех видов растений, составляющих лулав, мудрецы
уже высказали определенные соображения в виде драшот (см. Ваикра раба
30, 8-15), метод которых знаком тем, кто понимает их слова. А заключается
он в том, что драшот у мудрецов выступают в роли художественной
аллегории, предполагают, что таков смысл написанного, и что статус этих драшот
таков же, как статус законов, полученных по традиции.
И не поняли обе эти группы, что драшот – это образные выражения,
аллегории, простым смыслом которых не может быть удовлетворен
разумный человек; и этот метод был популярен во времена хазаль, и все им
пользовались, подобно методу, который используют ныне поэты, составляя
свои оды. Например, сказали мудрецы: "Учил Бар Капара (Дварим 23, 14): ("колышек должен быть у тебя на поясе")-не читай �ֶנֵ זֲ א ,а читай �ְנְ א ("твоё ухо"): научить, что если услышит человек недостойные слова, пусть засунет пальцы в уши (Ктубот 15а)". Неужели кто-то может подумать, что Бар Капара, как следует из мнения этих глупцов (обеих групп вместе), полагал, объясняя этот пасук, что в этом суть этой заповеди, и что דֵ תָי") колышек") – это палец, а �ֶנֵ זֲ א") твой пояс") – это два уха? Я не думаю, что тот, у кого мышление достаточно развито, может так полагать. А на самом деле, это очень красивая аллегория, с помощью которой он стремится подвигнуть слушателя к развитию возвышенного качества: что так же, как запрещается говорить недостойные вещи, так же запрещается их слушать, и он (Бар Капара) привязал это к пасуку путем поэтической символики. И так всегда, когда говорят в драшот: "Не читай так, а читай так" – в этом суть дела. Я сильно отклонился от нашей темы, но сделал это только для пользы дела, потому что это нужно знать каждому разумному человеку среди изучающих Тору и наших мудрецов.
В христианской части Европы положение было иное. В Ашкеназе, в
отличие от арабского мира, это было время "мрачного средневековья" – и для
евреев тоже. Первый университет появился в Болонье в 11-ом веке (в Париже – в
12-ом). Расцвет средневековой схоластики, оказавшей мощное влияние также и на
еврейскую мысль, пришелся на 12-13 вв. До эпохи Возрождения (15-й век) было
еще далеко. Естественные науки евреи не изучали, философию и грамматику
тоже:
Учебные процессы в среде ашкеназских и сефардских евреев были во
многом подобны один другому. Вместе с тем, между ними имелось
существенное различие: в Ашкеназе вообще не занимались изучением
מַ דָ עִ ים וְ חוֹכְ מוֹת הַ חִ יצוֹנִיוֹ ת
дисциплин других и наук естественных.Мидраши понимали, в большинстве своем, согласно простому смыслу,
потому что таково было окружение, в котором жили европейские евреи:
христианство само построено на агадот, понятых буквально. Это не могло не
отразиться на их взглядах.
Соответственно, что такое пшат здесь и там понимали по-разному. Ибн
Эзра, например, понимает пшат в арабско-греческом значении этого слова, т.е.
пшат – это то, что пасук хотел сказать читателю в тот момент, когда он был
написан, то, что он имеет в виду в данном контексте в прямом смысле, без того,
чтобы заниматься толкованием текста. Для Раши же пшат – это гораздо более
широкое понятие. Для него пшат – это все, что пасук может "вместить". А все, что
не может "войти" в пасук, даже если "запихивать" это силой – это драш. Поэтому
для Раши утверждение, что, например, Ривке было три года – это пшат! Ведь
нигде в другом месте не написано прямо, что ей было 20 лет! Тот, кто не знает об
этом, первым делом задается вопросом: "Как же так, Раши сам заявляет о своем
комментарии, что он идет исключительно по пшату?" (см. например, Берешит 3,
8), но всякий изучавший хоть сколько-нибудь его комментарий, знает, что три
четверти его – это агадот! С другой стороны, Раши неоднократно, цитируя агаду,
отмечает следом: "а пшат – такой-то", т.е. вроде бы Раши проводит четкую
разницу между драшем и пшатом?
Действительно, Раши полагал, что многие из драшот наших мудрецов на
самом деле являются пшатом Торы, в частности, в области законов Торы. И
всякий раз, когда он комментирует текст, приводя только драш,
необходимо сказать, что он принимает этот драш в качестве пшата. И на
самом деле, также и в тех местах, где Раши отклоняется от драша и
комментирует текст в соответствии с пшатом, он не считает, что этот пшат
отменяет драш. Он полагает, что оба они – истина, и что у данного пасука
есть более чем один смысл.
Рашбам, внук Раши, был ярким "пшатистом", и он был не вполне согласен с
подходом своего деда в отношении пшата. По его мнению, проблемы с
пониманием прямого смысла Торы возникли из-за того, что уже с давних времен
евреи в силу благочестия тяготели к драшу, считая, что он важнее, и поэтому они
не были привычны заглядывать в глубины пшата; а также, понимая слишком
буквально некоторые высказывания мудрецов, увлеклись изучением Талмуда, в
ущерб изучению Танаха, что отмечается уже в Талмуде (Шаббат 63а). Он
рассказывает в своем комментарии (Берешит 37, 2):Также и рабейну Шломо, отец моей матери, светоч изгнания, который
написал комментарий на весь Танах, взялся объяснить пшат Торы. Но я, Шмуэль, сын раби Меира (благословенна память праведника), его зятя, спорил с ним (с Раши), и он признал, что если бы была у него возможность, нужно было бы написать другие комментарии, в соответствии с пшатом.
Рамбан, очевидно, понимает из комментария Раши, что тот воспринимал
агадот буквально. Иногда складывается впечатление, что свой комментарий
Рамбан написал только для того, чтобы объяснить, что "так написал Раши, и это –
слова наших мудрецов (т.е. мидраш), а пшат – такой-то...". Или: "...так считает
Раши, и это неверно, а пшат, по-моему, таков..." – настолько часто встречаются в
его комментарии эти выражения (посмотрите, например, недельную главу Лех
леха). Позиция Рамбана в отношении агадот объясняется тем, что евреи
Каталонии, откуда он был родом, хотя и находились под христианским
владычеством, имели корнями "старое" сефардское еврейство, еще сохранившее
отчасти интеллектуальные традиции "Золотого века". Поэтому Рамбан, выступая
на диспуте с христианами, заявил, что не верит в агадот, если их понимать буквально: агадот очень много, одни противоречат другим; в любом случае – они никого ни к чему не обязывают.
Комментарий Рамбана, имеющий четко выраженную склонность к объяснению текста Торы в соответствии с мистическим учением, привел к появлению целого ряда каббалистических комментариев, которые совершенно отдалились от пшата Торы и простой логики. Резкая критика Рамбаном философских комментариев Ибн Эзры и Рамбама, а также продолжительный
спор, который имел место в те времена, по поводу изучения философии вызвали
обратную реакцию и привели к возобновлению философского толкования Торы в
форме еще более широкой, чем та, что была до Рамбана. В Провансе, где нашли
пристанище некоторые из беженцев от террора альмохадов, было ощутимым
сефардское влияние: здесь поощрялось изучение философии и других наук.
Ральбаг, крайний рационалист и приверженец Рамбама, продолжил развитие его
философского метода: если в пасуке содержатся слова, имеющие более одного
значения, то сначала следует понять из контекста смысл пасука в целом, а затем,
согласно смыслу пасука, понять значение отдельных слов.
Такой разный подход к пониманию агадот не мог не вызвать конфликт.
Публикация Морэ hа-невухим и перевод его на иврит вызвали бурную
реакцию во всем еврейском мире. Вместе с восторженными отзывами
сторонников, которые не находили достаточно слов для выражения
важности, которую они придавали этому труду Рамбама, были также и
протесты со стороны тех, кто считал, что многие из воззрений,
содержащихся в этой книге, а также, в кратком изложении, в книге hа-Мада
(в Мишне Тора) противоречат мировоззрению и верованиям, принятым в
еврейской среде.
Так, Рамбам решительно отвергает материальность Бога и в hильхот тшува
определяет того, кто верит в это, как еретика (мин).
Но в Европе это было общепринятое представление, потому что там было принято понимать агадот буквально, в том числе и те, которые говорят о том, например, что Всевышний надевает тефиллин!
Раавад, например, замечает по поводу слов Рамбама (в hильхот тшува): И почему это он считает такого [человека] еретиком? Ведь много более великих и лучших, чем он, [мудрецов] следовали этому мнению, на основании того, что видели в Танахе, и еще больше из того, что видели в агадот, которые сбивают с толку.
Т.е. сам Раавад не считает, что Всевышний материален. Сам Раавад согласен с тем, что буквальное понимание агадот вносит сумятицу в умы. Однако при этом Раавад отнюдь не считает, что тот, кто признает за Богом материальность, выходит за рамки еврейского народа. Более того, он считает, что было много мудрецов более великих, чем Рамбам, которые верили в материальность Бога.
Разгоревшаяся "война" сопровождалась взаимными обвинениями в ереси,
применением "тяжелого оружия" (херема) и сжиганием книг "противника".
Рамбан пытался успокоить бурю и служить посредником между сторонами. Вот
пример его письма к французским раббаним:
Некоторые, я слышал, утверждают, что вы ополчились против книги Сефер
hа-мада, где сказано, что у Всевышнего нет тела и формы. И отчего же,
господа мои, взъелись вы на нее за это? Ведь все геоним в своих
сочинениях и все наши предыдущие сефардские мудрецы в своих пиютим
– все считали, что тот, кто отклоняется от этого мнения, то он
заблуждается... Да и среди французских мудрецов я нашел таких, что
пишут так же в своих трудах. Так, я видел в книге благочестивого
р.Элиэзэра из Гермайзэ в главе "Основы единства и веры", что он написал:
"У Творца нет ни лица, ни спины, ни высоты..." А то, что в Торе
упоминаются материальные выражения в отношении Бога, так это только
для того, чтобы люди могли понять [текст]. И уже в самой Торе
предупредили нас, чтобы мы не приписывали Всевышнему внешний образ
и форму, как написано: "Будьте очень осторожны, ибо вы не видели
никакого образа..." (Дварим 4, 15), и каждый, кто считает, что у
Всевышнего есть форма, внешний облик и органы – нет у него Бога вообще.
Поэтому я говорю: тот, кто верит во Всевышнего, обязан понимать, что так
же, как нет органов у души, так же нет у Всевышнего внешнего облика и
тела вообще... И знайте, что общины не примут ваши постановления,
запрещающие книги великого учителя... И тот, кто отделяется от них (т.е.
от книг Рамбама), как будто отделяется от собственной жизни...
Но буря не утихала... После того, как в 1234 г. по указанию церковных
властей (при чем по наводке евреев) книги Рамбама были публично сожжены в
Париже, в спор вмешался сын Рамбама, рав Авраhам hа-нагид, до тех пор
сохранявший молчание. Он опубликовал книгу Мильхамот hа-Шем, в которой
заявил:
До отцов наших и до нас доходили известия, что многие в заморских
странах и живущие на отдаленных островах, заблуждаются в этом
принципиальном вопросе (т.е. признают материальность Всевышнего) и
цепляются за буквальное понимание [говорящих об этом] отрывков из
Танаха и буквальное понимание мидрашей и агадот. И об этом скорбело
наше сердце, и из-за них затуманились наши глаза; и изумлялись отцы
наши: как это возможно, чтобы такая нечисть, подобная нечисти
идолопоклонства, имела место в еврейской среде?..
...
До нашей страны дошли сведения, что книги нашего учителя и отца,
благословенна его память, Морэ hа-невухим и Сефер hа-мада, были
сожжены – частично жителями Монпелье по приказу правителей,помогавших им, из-за того, что эти книги противоречат их вере и
раскрывают ложность их точки зрения. И, конечно же, христиане будут им помогать, потому что вера этих евреев недалека от их веры...
...
...Все те, кто исповедует "испорченное" мировоззрение – еретики и вероотступники, и нет у них удела в грядущем мире.
В 1242 г. в том же Париже монахи сожгли Талмуд – 20 подвод (по другим данным – 24), груженных бесценными томами. В этом "акте веры" гонители Рамбама увидели отчасти свою вину, некоторых это побудило к раскаянию...
Однако в конце 13-го века поднялась новая волна гонений на приверженцев изучения философии – волна, не признававшая никаких границ и рамок приличия. Книги Рамбама и те, кто их изучал, были подвергнуты херему, а их автора поливали грязью.
В 1286 году Ишай бен Хизкияhу, hа-наси галуйот всего Исраэля, и его
бейт-дин, собравшись в Акко, в присутствии внука Рамбама р. Давида hа-нагида и
других мудрецов, провозгласили 8Tхерем8T всякому, кто посмеет поносить Рамбама и
его труды. После этого волна нападок несколько поутихла.
В 1305 году в Барселоне главный рав города р. Шломо бен Адерет (Рашба)
и его бейт-дин трижды провозглашали херем против изучения философии. По их
мнению, изучение философии до определенного возраста приводило к
искажениям в понимании Торы. В частности, иных ярых поклонников философии
изучение этой науки приводило в другую крайность – к аллегорическому
пониманию пшата Торы, вплоть до выведения всего текста Торы за рамки
пшата. При этом за рамки пшата выводились также и заповеди Торы, чего,
разумеется, Рамбам никогда не имел в виду. Это, скорее, было характерно, в свое
время, для Филона Александрийского. Но Рашба и другие испанские мудрецы
видели в этом опасность: от аллегорического понимания заповедей – один шаг до
перехода в христианство, что и происходило с испанской еврейской знатью в то
время. 8TПервый херем8T запрещал изучение наук и философии до достижения
возраста 25 лет и объявлялся на 50 лет: с 1305 по 1355 гг.
Второй херем на ту же тему был направлен против мудрецов Прованса.
Третий херем был общим: без временных и территориальных границ. Это вызвало новую бурю в еврейском
мире. Так, р. Йедайя hа-Пнини из Прованса направил Рашба послание о пользе
изучения философии.
Неизвестно, сколько еще продолжалось бы это противостояние, но
прокатившиеся по Европе несчастья (1320 – погромы "пастушков" во Франции,
1347 – эпидемия чумы, скосившая треть европейского населения, 1391 – погромы
в Испании) отодвинули его на второй план.
Сам Рашба следующим образом определял правила понимания агадот:
1. Всякое речение (мудрецов), которое возможно с точки зрения законов природы,пусть даже с натяжкой,следует понимать буквально.
2. Речения, которые совершенно противоречат законам природы, но служат делу укрепления веры (например: чудеса, которые сделаны для праведников и в Храме; чудеса, которые будут знаменовать приход
Машиаха), следует также понимать буквально.
3. Высказывание о событии, выходящем за рамки природы, из которого не извлекается никакой пользы для веры, следует вывести за рамки буквального понимания, ибо известно, что Всевышний не изменяет законы природы без особой на то причины.
4. Всякое высказывание, в котором содержится описание материальности Всевышнего, необходимо толковать не буквально, например: что Всевышний прослезился, накладывает тефиллин и т.п. – эти агадот следует понимать аллегорически.
2, 4