Бернард Старр
Иисус учил притчами, так что уместно будет начать с одной из них.
Один малый отправляется в Лас-Вегас и спускает там все деньги – ему страшно не везет. За какие игры он только ни садится, везде проигрывает. Но парень оказался достаточно сообразителен, чтобы заранее купить обратный билет на автобус. Он стоит на остановке и хочет воспользоваться туалетом, однако у него нет монеты, чтобы заплатить. Сердобольный попутчик предлагает ему монету. Тот уже собирается бросить монету в щель, как вдруг видит, что дверь кабинки открыта. Сэкономив монету, он делает свои дела. Идя обратно в зал ожидания, он натыкается на десятицентовый игровой автомат, бросает в автомат единственную имеющуюся у него монету и – о, чудо! – берет джекпот в 200 долларов. Тогда парень снова едет в казино, делать новые ставки. На этот раз ему невероятно везет: он выигрывает подряд в покер, блэк джек и крэпс. К чему бы он ни прикасался, всё буквально превращается в золото. В ту ночь он возвращается домой с 200 тыс. долларов в кармане. На следующий день этот малый вкладывает выигранные деньги в акции, что становится началом бурного развития интернетовских компаний. Через короткое время он становится миллионером. Наш герой мудро продает акции и основывает собственную телекоммуникационную компанию. Пустив акции компании в свободную продажу на рынке, он зарабатывает миллиард. Акции его компании быстро растут, и он снова обналичивает их, но получает уже несколько миллиардов. Затем делает серию крупных инвестиций, уже не связанных с высокими технологиями. На сегодняшний день он один из богатейших людей Америки. Эту историю сам герой поведал Джею Лено на «Ночном шоу» в надежде отыскать человека, помогшего ему на автобусной станции. «Да, наверное, волнительно будет увидеть того, кто дал вам монету», – заметил Джей. «Да нет, – ответил миллиардер, – я ищу парня, который оставил дверь открытой». Поди знай…
Кого ему нужно искать? Ведь на самом деле выбор не ограничивается этими двумя. Может быть, спасителем его стал дилер, в самый нужный момент забравший у парня последний доллар и выставивший его из казино на автобусную станцию? А может быть, все остальные, кто внес свой вклад в полосу невезения? Может быть, может быть, может быть… Выбор состоит из огромного количества вариантов. Да и вообще, почему бы не тянуть эту историю от Большого взрыва? Не есть ли это судьба? Неотвратимая вселенская причинность? Если вы способны предложить заведомо неопровержимый ответ, то тогда есть некоторый смысл и в вопросе: кто убил Иисуса?
Ответ на этот вопрос у вас уже готов, если вы ненавидите евреев и хотите видеть в них убийц Христа. Можно, конечно, указать пальцем и на других злодеев, если вы их ненавидите больше, чем евреев. Но проблема в том, что только евреев ненавидели всегда. Во все времена им приписывали коллективную вину и считали заслуживающими суровой расплаты.
Самое странное в этой трагической истории ненависти, что христианское учение ясно и недвусмысленно утверждает: Б-Г УБИЛ ИИСУСА! Б-г пожертвовал Своим единственным сыном во имя искупления человечества от грехов. «Ибо так возлюбил Б-г мир, что отдал сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан., 3:16); «Тот, Который сына Своего не пощадил, но предал его за всех нас, как с ним не дарует нам и всего?» (Рим., 8:32); «Господа нашего Иисуса Христа, который отдал себя самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Б-га и Отца нашего» (Гал., 1:3, 4); «В том любовь, что не мы возлюбили Б-га, но Он возлюбил нас и послал сына Своего в умилостивление за грехи наши…» (1 Иоан., 4:10). По иронии судьбы, со времен основания Церкви христиане благодарят Б-га за совершенную жертву и Распятие, хотя за то же самое рубили саблями еврейские головы. У христиан есть все причины быть благодарными за то, что они считают Б-жьим даром. Где было бы христианство, если бы не распятие? Без распятия никакого христианства бы не было, как мы сейчас это знаем. Если бы Иисус не был принесен в жертву, то правоверные евреи, основавшие христианство, пребывали бы в дальнейших поисках и ожидании Мессии – как евреи до сих пор и делают. К сожалению, мало кто внимательно слушает и принимает близко к сердцу христианскую весть и благодарственную молитву. И уж меньше всего это относится к Мелу Гибсону, который воскресил традицию указывать пальцем, при том что полностью запамятовал фундаментальное христианское учение.
Кроме того, разве Иисус не добровольно отдал свою жизнь "во искупление человечества"? Разве Б-г или Иисус не могли остановить разворачивавшиеся события и безжалостные садистские пытки, так ярко воспроизведенные в фильме Мела Гибсона? Иисус прямо говорит: «…или думаешь, что я не могу теперь умолить Отца моего, и Он представит мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? Как же сбудутся Писания, что так должно быть?» (Матф., 26:53, 54); «Потому любит меня Отец, что я отдаю жизнь мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у меня, но я сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил я от Отца моего» (Иоан., 10:17, 18). А если добавить, что, согласно христианской вере, распятие и "воскресение" были исполнением библейских пророчеств – в частности, из Исайя, 53, – то тем более эти события должны были произойти. Все действующие лица, в соответствии с христианским Писанием, – это лишь марионетки в Б-жественно оркестрованной пьесе «Основание христианства». Но тогда не сталкиваемся ли мы с попыткой унизить христианскую теологию – приватизировать Б-га и свести Б-жественный акт к примитивным человеческим мотивам и эмоциям, к жажде отмщения? Наконец, грозить обвиняющим перстом – не противоречит ли это сострадательным словам Иисуса на кресте: «Отче! прости им, ибо не знают, что творят»? Так где же в христианском сценарии находится место для обвинений или даже для подобной постановки вопроса? Всякая логика здесь исчезает. Но логика – это не история; в данном случае – к несчастью миллионов евреев, которых на протяжении сотен и сотен лет вырезали христиане, подстрекаемые криками ненависти: «убей христоубийц!»
Какой тогда смысл в кровавой истории христианского насилия против евреев? Ведь совершенно ясно: христиане всегда знали, что Б-г убил Иисуса! От этого факта никуда не деться – он зафиксирован в Евангелиях и положил начало христианству. Евреям всегда была понятна эта избирательная слепота, вот почему они всегда страшились креста, христианства и приходили в ужас от вопроса «Кто убил Иисуса?» Евреи знали, что ЭТОТ ВОПРОС – НЕ ВОПРОС, А СКОРЕЕ ОТВЕТ! Задавая его и исключая Б-га из числа подозреваемых, мы оставляем только два возможных ответа: евреи и римляне. Римляне как таковые уже сошли со сцены. Кто остается? Теперь вы видите, почему ОТВЕТ содержится В САМОМ ВОПРОСЕ? Давайте еще забудем, что многие евреи любили рабби Иисуса – его ученики и последователи, которые были иудеями и при этом не намеревались создавать новой религии! По словам Евангелия, тысячи их стекались послушать учение Иисуса: «И когда выходили они из Иерихона, за ним следовало множество народа» (Матф., 20:29); в Иерусалиме «множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге; народ же <все евреи>, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна сыну Давидову! благословен грядущий во имя Г-сподне!» (Матф., 21:8); «Народ же <все евреи> говорил: сей есть Иисус, пророк из Назарета Галилейского» (Матф., 21:11); «Когда же собралось множество народа <все евреи>, и из всех городов жители сходились к нему, он начал говорить притчею» (Лук., 8:4); «когда собрались тысячи народа <все евреи>, так что теснили друг друга, Он начал говорить…(Лук., 12:1); « Приближалась же Пасха, праздник Иудейский. Иисус, возведя очи и увидев, что множество народа <все евреи> идет к Нему…» (Иоан., 6:4–5); «Иисус сказал: велите им возлечь. Было же на том месте много травы. Итак возлегло людей <все евреи> числом около пяти тысяч» (Иоан., 6:10).
Если бы вы захотели разыскать Иисуса в Галилее, Иудее или в прилегающих местах, то стоило бы начать поиски с местной синагоги – именно там Иисус и апостолы изучали Тору, молились и учились с другими иудеями: «И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел, по обыкновению своему, в день субботний в синагогу, и встал читать» (Лук., 4:16); «И пришел в Капернаум, город Галилейский, и учил их в дни субботние» (Лук., 4:31); «Выйдя из синагоги, он вошел в дом Симона» (Лук., 4:38); «И проповедовал в синагогах галилейских» (Лук., 4:44); «Случилось же и в другую субботу войти ему в синагогу и учить» (Лук., 6:6); «Днем он учил в храме, а ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонскою, и весь народ с утра приходил к нему в храм слушать его» (Лук., 21:37). Дух замирает при одной мысли о том, что синагогу – духовный оплот учения Иисуса – столько раз поджигали, бомбили, грабили, оскверняли антисемиты во имя Иисуса…
Не будем также забывать о том, что и до, и после распятия ученики Иисуса оставались практикующими иудеями. Они читали и изучали Тору, молились в синагоге, совершали обрезание, участвовали в еврейских праздниках и обрядах, соблюдали законы кашруса и отождествляли себя исключительно с иудеями. Они были настолько укоренены в иудаизме, что их потряс апостол Павел: правоверный еврей, который в течение всей жизни, до тридцати двух лет, изучал Тору в Храме, – и вдруг принял язычников в Дом Израилев без совершения завета обрезания, заключенного Б-гом с Авраамом! Через семнадцать лет после распятия в Иерусалиме был созван собор, на котором предстояло разрешить вопрос об обращении язычников. Очевидно, что Петр и другие апостолы в то время были всецело погружены в Тору и строго соблюдали иудейские обряды. Даже когда аргументы Павла постепенно убедили Петра согласиться на принятие язычников в иудеохристианство, очевидно, что сами апостолы продолжали соблюдать иудейские обряды и традиции. Они считали их «достойными и более совершенными», указывает «Католическая энциклопедия» и добавляет: «к тому же к иудеохристианам не относилось решение Собора, и они были вольны продолжать соблюдать закон <закон Торы>. Это положило начало спору, который вскоре разгорелся между Петром и Павлом в Антиохии. Последний открыто учил, что закон отменен и для самих иудеев. Петр был с ним согласен, но считал более благоразумным не оскорблять иудействующих и воздерживаться от совместных трапез с христианами-неевреями, которые не соблюдали все предписания закона». Другие были шокированы принятием неевреев в Дом Израилев: «Услышали апостолы и братия, бывшие в Иудее, что и язычники приняли слово Б-жие. И когда Петр пришел в Иерусалим, обрезанные упрекали его, говоря: ты ходил к людям необрезанным и ел с ними» (Деян., 11:1–3). Позже взятый под стражу Павел говорил римскому офицеру: «я Иудеянин, Тарсянин…» (Деян., 21:39). Обращаясь к евреям, он взывает: «мужи, братья и отцы…» (Деян., 22:1).
Петр, несомненно, продолжал есть строго кошерную пищу. Павел делал то же самое, по крайней мере, до того, как переменил убеждения: «Я же сказал: нет, Г-споди, ничего скверного или нечистого никогда не входило в уста мои» (Деян., 11:8). Кроме того, нам известно, что служение Иисуса и апостолов первоначально было обращено, главным образом (если не исключительно), к евреям: «истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Матф., 19:28). Только через четыре года после распятия Павел, прежде преследовавший христиан, пережил обращение по дороге в Дамаск и стал распространять учение Иисуса вне пределов еврейских общин. До того времени Павел находился в одном ряду с наиболее консервативной частью храмового священства: «<Я> преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий» (Гал., 1:14).
Таким образом, соотносясь с антисемитизмом, история иудеохристианства выглядела бы довольно забавно, – если бы во имя рабби Иисуса, на протяжении всей истории, не совершались зверства в отношении евреев и не были пролиты океаны еврейской крови – ради тех самых иудейских обрядов, которые Иисус и апостолы исполняли и любили. Суть раннего служения Иисуса собратьям-евреям заключалась в том, чтобы искоренить из иудаизма обветшавшие духовные ценности и практику: бюрократический Храм больше напоминал рынок, чем духовный центр изучения Торы. Иисус хотел возродить Храм как чисто иудейское священное место: «И, войдя в Храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих, говоря им: написано: "Дом Мой есть Дом молитвы", а вы сделали его вертепом разбойников» (Лук., 19:45, 46). То обстоятельство, что Иисус и апостолы были глубоко укоренены в иудаизме, несомненно, подогрело решимость ранней Церкви демонизировать евреев и иудаизм в отчаянной попытке разрубить нежелательную связь, которую Иисус и апостолы проводили между традиционным иудаизмом и духовным учением Иисуса.
Даже если бы распятие не было предусмотрено Б-жественным планом, а являлось событием земного порядка, всё равно обвинять одну-единственную группу людей – значит проявлять избирательную и бессмысленную ненависть. Иерусалим был еврейским городом. Что бы там ни происходило – это еврейское дело. И возлагать коллективную вину на евреев – всё равно что заявлять: «Американцы убили Авраама Линкольна и Джона Кеннеди». Да, многие американцы в самом деле ненавидели Линкольна и Кеннеди. В недавно опубликованном научном труде доказывается, что Джон Уилкс Бут действовал не в одиночку и что «убийство стало результатом широкого заговора, в который были вовлечены высокопоставленные политические деятели и предприниматели» – все американцы. Точно так же в заговоре, следствием которого стало убийство Кеннеди, принимали участие многочисленные отдельные лица и группы людей, ненавидевшие президента, – опять же американцы. Но почему же никогда не произносились слова: «Американцы убили Линкольна и Кеннеди» – хотя по сути так оно и было? Потому что это глупость. Кроме того, многие другие американцы их любили. Аналогичным образом, в религиозно-политическом котле Иерусалима, где варилось много разных партий, некоторые евреи были противниками Иисуса (в основном это храмовая иерархия, по политическим причинам). Несомненно, у Иисуса были и другие противники – как отдельные лица, так и соперничающие группы (разве что-то новое происходит в политике и религии?). Но были и те евреи, которые любили своего соплеменника, рабби Иисуса, – его ученики, последователи, почитатели, о которых говорится в Евангелии. В любом случае Иисус оказался бы в руках римлян, даже если бы храмовое священство не выдвинуло против него обвинений.
Публичное объявление себя Мессией (царем иудеев) и последующие многотысячные шествия по иерусалимским улицам заведомо напугали бы высшее храмовое руководство, которое выступало в альянсе с римлянами: первосвященник Каиафа был назначен римским прокуратором Валерием Гратом. Мессианские выступления часто приводили к насилию; в ответ римские власти усиливали репрессивные меры против еврейского населения. «Царем иудеев» был Рим, уничтожавший любого, кто посягал на его владычество, – много раз именно так и происходило. Провозгласить себя Мессией означало подписать себе смертный приговор: в условиях римского правления и законодательства это был акт самоубийства. Провозглашение Иисуса Мессией повысило напряженность и вызвало плохие предчувствия: сам Иисус и апостолы хорошо это знали. Для жестокого Понтия Пилата уничтожение тысяч евреев было рутинным делом. Так, историк Иосиф Флавий сообщает, что Пилат казнил множество евреев-самаритян – они направлялись к священной горе Гаризим во главе с религиозным фанатиком, который обещал открыть священные сосуды, спрятанные Моисеем. После этого инцидента, по сообщению философа и историка Филона, Пилат был отозван императором Тиберием в Рим и обвинен во «взятках, оскорбленьях, лихоимстве, бесчинствах, злобе, беспрерывных казнях без суда, ужасной и бессмысленной жестокости». Это кем же надо быть, чтобы выглядеть жестоким в глазах римлян?! Исторический портрет реального Понтия Пилата опровергает образ безвольного, робкого Пилата, нарисованный Гибсоном.
Отметим любопытный факт: никто не распространяет слухи о том, кто убил Павла, при том что он «создал религию, известную ныне как христианство» (так считают автор книги «История Бога» Карен Армстронг и другие ученые). Вспомним, что именно правоверный иудей Павел облегчил обращение язычников в иудеохристианство, сняв требования об обрезании и диетарных законах. Как и Иисуса, римляне обвиняли Павла в мятеже, а часть высшего храмового священства – в нарушении законов Моисея и Авраама. В отличие от Иисуса, его не распяли – как римского гражданина, его отправили на суд в Рим. Обстоятельства тюремного заключения Павла в Риме несколько туманны – как, в целом, и вся история ранней Церкви и жизни апостолов. Но предание и большинство историков согласны в том, что Павлу со временем вынесли приговор и он был обезглавлен римлянами между 62 и 67 годом новой эры.
Разве не удивительно, что самый главный христианин своего времени, основавший Церковь – вероятно, на все времена, – был казнен римлянами в отсутствие наводящей страх еврейской толпы, исторгающего злобу и обвинения в мятеже Каиафы, робкого и нерешительного «доброго парня» Пилата, который вдруг отбросил всё свое сострадание и сомнения относительно возможного убийства святого? Мел Гибсон мог бы нарисовать эту сцену совсем иначе: в конце концов, он способен показать нам и Ганнибала Лектора, в ужасе вздрагивающего от криминальных сводок в одиннадцатичасовых новостях. Но казнь святого Павла римлянами была всего лишь очередной казнью очередного еврея – совершенно незначительное событие, всё равно что глазом моргнуть.
Однако постойте минутку. Разве итальянцы в Риме – не наследники римлян? Странно, но мне не удалось найти ни одного исторического свидетельства о казаках или прочих героях грабежей и насилий, совершавших смертельные набеги в итальянские деревни с криками «хватай убийц основателя христианства!» Почему? А потому что это глупо – так же глупо, как заявлять: «евреи убили Иисуса». Разница в том, что ненависть к евреям предшествует вопросу: ОТВЕТ – В САМОМ ВОПРОСЕ. Вы слышали о еврейской телеграмме «Начинайте беспокоиться, факты найдутся»? Печально, что христианская весть на протяжении всей истории слишком часто гласила: начинайте ненавидеть, «факты» найдутся. Традиционалист Мел Гибсон придерживается этой линии. И если факты не обнаруживаются, то их легко придумать – дабы пробудить ненависть. У ненависти нет логических ограничений. Она позволяет тыкать пальцем в кого угодно.
Возвращаясь к притче об игроке-миллиардере: вы решили, кто достоин награды? А что, если вместо того чтобы искать благодетеля и вознаграждать его, миллиардер исполнится ненавистью и направит всю свою энергию, силы и возможности на обвинение и наказание людей из прошлого – тех, кто увольнял и критиковал его, отвергал его идеи, высмеивал и запугивал? Может быть, даже дилеров из Лас-Вегаса, которые лишили его денег и выставили из казино с пустыми карманами? Глупо, ответите вы. Так же глупо, как обвинять евреев, американцев и итальянцев в смерти Иисуса, Линкольна, Кеннеди и Павла. Однако попробуй сказать об этом человеконенавистникам…
Так что если все согласны, что евреи не убивали Иисуса, не считайте, что тем самым антисемитизм искоренен: ОТВЕТ – В САМОМ ВОПРОСЕ, И НОВЫЕ «ФАКТЫ» НАЙДУТСЯ! Пока мы не остановим примитивную ненависть… Вы слышите, м-р Гибсон?
Перевод c английского Юрия Табака
Образ Понтия Пилата, префекта Иудеи (26–36 н. э.), в известных нам источниках двойственный. То, что мы читаем во внебиблейских источниках, не вполне вяжется с тем, что мы читаем в Евангелиях. Внебиблейские авторы рисуют его как жестокого и неуступчивого наместника, крутого на массовые расправы. (Само по себе это понятно: именно такого человека императору и естественно было послать управлять неспокойной провинцией!)
Читаем у Иосифа Флавия:
Когда претор Иудеи Пилат повёл своё войско из Кесарии в Иерусалим на зимнюю стоянку, он решил для надругательства над иудейскими обычаями внести в город изображения императора на древках знамён. Между тем наш Закон возбраняет нам всякие изображения. Поэтому прежние преторы вступали в город без таких украшений на знамёнах. Пилат был первым, кто внёс эти изображения в Иерусалим, причём сделал это без ведома населения, вступив в город ночью.
«Иудейские древности» 18.3.1
Отсюда мы узнаём, что Пилат презирал и ненавидел иудаизм больше своих предшественников по должности. Вот ещё дальше пример:
Затем Пилат соорудил водопровод в Иерусалиме. На это он употребил деньги Святилища. Водопровод питался ключами, находившимися на расстоянии 200 стадиев от города. Однако население воспротивилось этому, и много десятков тысяч иудеев собралось около рабочих, занятых сооружением водопровода, и стало громко требовать, чтобы наместник оставил свой план... Последний распорядился переодеть значительное число солдат, дал им дубины, которые они должны были спрятать под платьем, и велел окружить толпу со всех сторон. Толпа, в свою очередь, получила приказ разойтись. Но так как она продолжала поносить его, то он подал солдатам условный знак, и солдаты принялись за дело даже ещё более рьяно, чем то было желательно самому Пилату... Возмущение было подавлено.
«Иудейские древности» 18.3.2
Евангелисты же, создаётся впечатление, питают к Пилату какую-то слабость. Он относительно любезно разговаривает с Иисусом (Мк 15:1–6), а потом ещё и пытается Иисуса освободить. У Марка это выглядит следующим образом:
На каждый же праздник отпускал он (Пилат) им одного узника, о котором просили. Тогда был в тюрьме некто Варавва, со своими сообщниками, которые во время мятежа сделали убийство. И народ начал кричать и просить Пилата о том, что он всегда делал для них. Он сказал им в ответ: «Хотите ли, отпущу вам царя иудейского?» Ибо знал, что первосвященники предали его из зависти. Но первосвященники возбудили народ просить, чтобы отпустил им лучше Варавву. Пилат, отвечая, опять сказал им: «Что же хотите, чтобы я сделал с тем, кого вы называете царём иудейским?» Они опять закричали: «Распни его!» Пилат сказал им: «Какое же зло сделал он?» Но они ещё сильнее закричали: «Распни его!» Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие.
Мк 15:6–15
Евангелист Матфей добавляет к этой сцене следующее:
Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: «Невиновен я в крови этого праведника. Смотрите вы». И отвечая, весь народ сказал: «Кровь его на нас и на детях наших!»
Мф 27:24–25
Пора назвать вещи своими именами. Описанная сцена абсолютно недостоверна и неправдоподобна.
• Отсутствие обычая. Внебиблейские источники не упоминают о существовании у римлян столь вольной пасхальной амнистии: «отпускать одного узника, о котором просили» иудеи (Мк 15:6/Мф 27:15). И как минимум такой обычай противоречил бы элементарному здравому смыслу в поведении оккупантов на оккупированных и мятежных территориях. (Это было замечено ещё в древности: Ориген в своём толковании на Евангелие от Матфея удивляется данному факту.) Совершенно немыслимо, чтобы оккупанты ввели обычай отпускать всякого, кого захочет толпа. И с какой стати именно еврейскому народу была дана такая (повторимся, не засвидетельствованная во внебиблейских источниках) привилегия? Мягко говоря, римляне не отличались юдофильством, а Иудея была одной из самых смутных провинций Империи.
• Неподходящая кандидатура Вараввы. Невероятно, что Пилат стал бы отпускать «известного» (Мф 27:16) бунтовщика. Часто говорят, что Пилат боялся реакции Цезаря на освобождение Иисуса. Но неужели он в таком случае не боялся, что скажет Тиберий, если узнает, что римский наместник, поддавшись давлению толпы, освободил популярного террориста? (Или, чего хуже, сам предложил его освободить!) Легко ожидаемым последствием было бы немедленное увольнение Пилата. Предотвратить неприятные для себя последствия Пилат мог легко: просто отправив на крест обоих — и Иисуса, и Варавву. Если иметь в виду сцену, которую описывают евангелисты, Пилат выглядит в ней профнепригодным. Если бы она произошла в реальности, его враги легко могли инкриминировать ему, что он за взятку повесил мирного проповедника и отпустил политически опасного преступника. (Или устарел, потерял бдительность.)
• Нелогичность действий Пилата. Пилат вообще не был обязан никого спрашивать: если бы он, главное лицо в Иудее, действительно хотел отпустить Иисуса, он бы его отпустил. Даже если он боялся жалобы императору (имевшей, кстати, мало шансов на успех, если Иисус не совершал политических преступлений), он мог оставить его в тюрьме или (самый простой способ сбыть проблему с рук) отправить его на дознание в Рим.
• Политическая безопасность Иисуса. Далеко не факт, что Иисус был вообще опасен римским властям. Даже если бы Иисус объявлял себя «царём» (сомнительно!), римляне вполне могли терпеть царей в Иудее. Популярный пацифистский «царь», заповедавший платить римские налоги, теоретически мог рассматриваться даже как идеальный политический вариант. Возможно, римляне подождали бы казнить столь перспективную фигуру и подумали бы, не сделать ли на неё ставку.
По-видимому, дело обстояло просто: Пилат не стал вникать во внутрииудейские разборки, а утвердил приговор без особых раздумий. Со своей проповедью о необходимости возвращения к Торе и почитанию Бога Израилева Иисус едва ли вызывал у него симпатии...
Г.Ястребов